Знающая #1: Параллель

Глава 22

Я чувствую одиночество и холод,

Хотя и не хочу умирать...[1]
 

Мои веки были тяжелые, словно налитые свинцом. Попыталась открыть их, но в глазах появилась неприятная резь. Зажмурилась от боли, стараясь прогнать это. Попыталась пошевелиться, но тело отказывалось подчиняться, мышцы одеревенели. Моя щека онемела от холода, идущего от ледяного пола, на котором я лежала. В голове все еще шумело, во рту было сухо и неприятно, словно там побывала жаба. Я вздрогнула и застонала от боли, распространившейся по всему телу, когда попыталась перевернуться на спину.

Как долго я пролежала в таком положении?

После, наверное, четвертой попытки, я лежала на спине, тяжело дыша. Дернула руками, но тщетно, они все так же оставались скованными за спиной.

По моим щекам бесконечно текли горькие слезы.

Как я могла быть настолько глупой, чтобы позволить одурачить себя? Почему из всех девушек на земле именно я оказалась истинной знающей?

Теперь, я всё поняла. С самого начала во всем была виновата я одна. Помню, как миллионы голосов в моей голове твердили одно и тоже: твоя вина.

Возможно ли то, что полумертвые знали, что я стану виновницей разрушения стены, что именно я стану причиной смерти многих людей…

Но, что если я откажусь проводить обряд? Что будет с моей мамой? Они убьют её? Учитывая, что Глава Совета сделал с матерью Шэдоу, были ли у нас с мамой шансы вообще выжить?

Вдруг, вспомнила о Шэдоу. Я не могла простить его за то, что манипулировал мной, за наглую ложь и притворство. Я уже сомневалась, что из его слов было правдой, и была ли она вообще.

Он говорил, его мать погибла во время пожара, когда ему было четыре месяца. Но знал ли он, что она умерла еще до этого от рук его собственного отца?

Что-то в голосе Главы Совета после того, как я побывала в его голове, подсказывало, что нет. У него были большие планы на Шэдоу. Он чувствовал во мне угрозу, боялся, что если я расскажу об этом наемнику, он никогда не простит своего отца. Я чувствовала, не смотря на верность Шэдоу отцу, между ними были довольно таки натянутые отношения.

Я пыталась собрать воедино все, что сможет помочь мне выжить и спасти мою маму. На войне все средства хороши.

Вдруг, вздрогнула от стального голоса, произнесшего последние слова в моей голове. Он звучал, как я, но ... С каких пор я стала такой жестокой?

Чем больше думала, тем сильнее сомневалась, что оказавшись на гране смерти, очнулась прежней. Моя болезнь прогрессировала, и я должна была успеть закончить то, что начала.

Как-то раз Джей пригласила меня к себе домой с ночевкой. Ничего особенного. Просто две подруги, узнав, что дом будет у них в распоряжении на всю ночь, запаслись вредной едой, сладкими напитками, золотистым попкорном, и решили устроить кинопросмотр. Я отвечала за еду, а Джей – за фильмы. Учитывая её любовь к розовому, маниакальное стремление к популярности и романтичную мечтательность, я сильно удивилась её подборке фильмов.

Она вбежала в комнату, плюхнулась на кровать и торжественно произнесла, разложив DVD диски веером:

– Сегодня вечер детективов, агентов и прочих людей, которые ищут приключения на свою …

– Попу? – любезно предложила я, разглядывая яркую обложку с изображением мужчины и женщины, стоявшие спина к спине в какой-то заброшенной лаборатории. На них была черная спецодежда, в руках зажаты пистолеты. 

– Задницу, Эм. К чёрту дурацкие правила…

Мы пересмотрели их такое количество, что после этого не могли успокоиться до самого утра. Наши споры о реальных возможностях человека и выдумках в фильмах никак не утихали.

Всё кончилось тем, что Миссис Джеймс обнаружила нас, сидящих в пижамах посреди гостиной. В одной руке я держала секундомер, во второй — столовый нож, чтобы в любой момент разрезать верёвку, а Джей лежала на полу, извиваясь словно змея. Она пыталась руки, связанные за спиной, продеть через ноги, чтобы они оказались спереди, и она могла прогрызть веревку.

Но мама Джей этого не знала. Я до сих пор помню, как её перепуганный взгляд метался от ножа к дочери. Я лишь догадывалась, о чём были её мысли в тот момент.

Впоследствии, нам всыпали по первое число, но мы повеселились от души миллион раз вспоминая «забавное» лицо Миссис Джеймс.

Какими только глупостями мы не занимались в детстве.

Но сейчас я чувствовала, как металлические цепи врезаются в саднящую кожу запястий, скованных за спиной. И мне вовсе не кажется наша игра «дурачеством».

Я затаила дыхание и прислушалась. Тишина. Расслабилась на сколько это было возможно в моем положении и перевернулась на бок, поджав ноги. Пришлось проявить чудеса гибкости, согнувшись в позу эмбриона. В первые за все время я была рада, что на мне был шелк. Это облегчало скольжение рук.

Вскоре моя радость быстро сменилась раздражением - руки запутались в подоле платья. Прикусила губу, когда метал впился в руки. Осталось только вытащить их из-под стоп. Мои руки все еще оставались скованными, но теперь они были спереди.

Заставила свои глаза открыться и обнаружила себя в маленьком помещении - темница. Подняла голову, чтобы проследить откуда лился тусклый свет и заметила маленькое окно с решетками (слишком высокое, чтобы дотянуться). На улице все ещё было светло. Поднялась на ноги и побрела к железной двери, толкнула плечом, но она не поддалась.

Облокотилась головой о дверь, осмотрела комнату - абсолютно пусто. Не было ничего, что я могла бы использовать.