Золотой дракон и воровка

1

- У тебя нет сердца!    

- Посмотри в холодильнике…

 (Анекдот)

Из открытого окна второго этажа вылетела пустая бутылка из-под дешёвого вина и, упав на мостовую, печально звякнув разбилась у моих ног, обдав мои брюки осколками тёмного стекла. Следом раздался истеричный крик моего батюшки:

- Чтоб ты сдохла, курва!

Гаденько улыбнулась и громко ответила ему:

- До вечера, папенька! Печень свою не берегите! Опухоль вам в помощь, гангрена до колена!

Из соседнего окна высунулась наша соседка Элька. Симпатичная темноволосая молодая женщина, воспитывающая двух сорванцов пяти и шести лет отроду.

- Отец опять с утра напился? – сочувствующе поинтересовалась она, поправляя голубенький фартук.

- Нет! Не успел! Вылила всё! - радостно сообщила я и принялась заправлять свои короткие, обрезанные до плеч, светлые волосы под мальчишескую клетчатую кепку. – Негодует, - пояснила ситуацию.

- Чтоб тебя собаки порвали, стерву! – рычал отец с глубокого похмелья. Судя по шуму, он переворачивал в моей комнате весь мой скромный скарб вверх тормашками.

- Я вернусь вечером, папенька! Не скучай! – крикнула я ему в ответ, критически осматривая свой мальчишеский наряд. Повзрослела я за последний год (печально вздохнула), ещё полгода и за мальчишку-подростка мне уже не сойти. Хорошо, что через три дня мне исполнится восемнадцать, и я стану совершеннолетней, поэтому опека отца мне будет не нужна.

- Опять подрабатывать пошла? – спросила Элька. – Ты поосторожнее там, не нарвись на магический патруль.

- Папеньке в долг не давай, - проигнорировала я заботу Эльки. – А то опять напьётся. Буянить будет и спать не даст.

- Я то не дам, - опечаленно согласилась со мной соседка. – Но он то всё равно найдёт. Не представляю, как ты умудряешься с ростовщиками рассчитываться.

Из окна высунулся отец, с опухшим лицом и огромным лиловым фингалом под левым глазом. Фингал моих рук дело, достал! Он глухо кыркнул и жёсткое амбре дошло даже до меня. Элька исчезла в окне от греха подальше.

- Тварюга мелкая, - прошипел злобно отец. – Я тебе все кости переломаю. Быстро за вином сбегала и принесла.

- Выкуси, - смело произнесла я и показала папеньке фигушку.

- Да как ты смеешь на отца!!! – взревел он словно бешенный зверь. – Да я тебя в приют сдам!!!

Повернулась к нему боком и прогулочной походкой направилась вдоль домов по тротуару, засунув беспечно руки в карманы брюк.

- Люди добрые!!! Да доколе!!! Собственная дочь отца не разумеет!!! Тварь!!! Чтоб ты сдохла!!! Чтоб тебя в рабство к Чёрному отдали!!! Прохиндейка!!! – не успокаивался отец, пока я лениво вышагивала, поддразнивая его на новые вопли своей беспечной мальчишеской походкой.

По пути мне попался хозяин дома, в котором мы жили с отцом.

- Аттея, ты опять над папенькой глумишься? – усмехнулся пожилой слегка полноватый мужчина в чёрном сюртуке и пригладил на лысой голове невидимую причёску.

- Папенька на то и папенька, близкий родственничек как никак, - отшутилась я. – Ему положено страдать и волноваться из-за своего дитятки.

- Ну-ну, дочь своего отца, - снова усмехнулся он и пошёл в сторону дома. Когда я поворачивала за угол дома, то услышала, как он громко спросил у моего отца, прерывая поток проклятий в мою сторону:

- Что Рагус, опять твоя несносная дочь всё вино вылила?!

- Стерва! – крикнул ему отец в ответ, и в этот момент я скрылась за домом на маленьком перекрёстке, потеряв возможность услышать продолжение разговора. Да и не интересен он мне был. Меня волновал заработок: скоро оплачивать квартиру и на еду тоже надо. Папенька опять наберёт займов, и ростовщики снова начнут похаживать в наш дом за возвратом долга. Зря я вино вылила, надо было просто спрятать бутылку, хотя бы сэкономила.

Улочки узкие - проезжая часть только для одной кареты. Как хорошо, что в нашем бедном квартале никто не рисковал ездить на транспорте, чаще передвигались пешком или на велосипедах, иногда самые отчаянные путешествовали на наёмных каретах, рискуя застрять между домами. А уж магические мобили наши улочки не видели совсем.  Несмотря на плотную застроенность и густонаселённость нашего квартала везде было чисто и спокойно. Хотя ночью из дома лучше было не выходить, могли запросто убить.

Пятиэтажные дома стояли так близко друг к другу, что между ними даже кошке не пролезть. Внутри почти во всех домах были маленькие квартирки, доступные для аренды обычным работягам. Шла и наслаждалась свежим летним воздухом. Ещё раннее утро и город только начинал оживать. Люблю это время, пока воздух не загажен посторонними запахами и почти нет шума. Скоро он оживёт и наполнится гомоном. Не тороплюсь. Ближе к центру начали всё чаще и чаще попадаться люди, спешащие на работу.

Ещё несколько тихих улочек и я влилась в шумный городской поток. Попробую для начала заработать деньги честно, хотя это маловероятно. Последние полгода меня практически не брали на подработки из-за новых законов. Я примелькалась, да и повзрослела. Копировать подростка всё сложнее.

Всё вышло, как я и думала: владельцы лавочек мне хмуро отказывали. Последним был пекарь. Мы стояли на заднем дворике его пекарни, самой лучшей в городе. Огромный высокий мужчина скептически смотрел на меня, подумывая взять меня курьером на сегодня или нет. Он был самым сердобольным из всех и даже платил чуть больше, чем остальные.

- Тей, - произнёс он моё мужское имя (то, что я – девчонка лавочники не знали). – Ты же знаешь, магический патруль может поймать тебя, и это закончится для меня плохо.

- Пожалуйста, - сложила я ручки на груди в мольбе и с тоской смотрела в его глаза. – Папка опять пьёт, кушать хочется.

Пекарь тяжело вздохнул. Принятый полгода назад закон по поводу работы подростков пугал его огромным штрафом. Теперь подростки должны были получать разрешение в Магическом Контроле, коротко МК, созданном Чёрным, и платить мзду за возможность хоть немного заработать. Князя Уигла Чернния прозвали в народе Чёрным за его связь с Тьмой, за его жестокий и безжалостный характер. Поговаривали, что для него специально похищали девственниц и возили в его особняк, где он проводил с ними убийственные ритуалы. Король терпел его только из-за его сильной тёмной магии, способной сдерживать Тьму в узде.