Золотой Фазан

 Глава 1.   

   Знакомство. - Подготовка экспедиции. - Отплытие. - На пароходе по Байкалу.

- Войдите! - голос из-за двери раздался глубокий, звучный.

   Коля потоптался на пороге, стянул гимназистскую фуражку со светлых вихров и шагнул вперед. В просторной комнате с зелеными обоями за ореховым столом сидел человек.

   При появлении Николая он вежливо поднялся, что еще больше сконфузило юношу, - не пристало штабс-капитану из самой столицы раскланиваться с юнцами вроде него. Но внутри прокатилась теплая волна приязни. Впрочем, и без того офицер был приятных манер и наружности - высокий, плечистый, с пышными усами и белой прядью у виска, придававшей молодому еще лицу некоторую таинственность.

   - Помощник топографа Сибирского отдела Русского Географического общества Николай Ягунов, выше благородие, - хрипловато от волнения отчеканил Коля, - Его высокопревосходительство генерал Кукель велели мне явиться к вам, Николай Михайлович... на ознакомление, так сказать...

  " Вот дурак, - сбился, залепетал!" - чувствуя, как зарделись уши, подумал он.

  - Стало быть, тезка, - весело прищурясь, сказал Николай Михайлович, - Как по батюшке?

  Яковлевич...

  Ну-с, Николай Яковлевич, что ты о моей надобности знаешь?

  Их высокопревосходительство говорили, вам слуга в дорогу до Николаевска надобен.

  Не слуга - товарищ! - чуть сдвинул брови штабс-капитан, и Коля разом ощутил, что он может быть очень грозным, - Мужчина на то и мужчина, чтобы уметь самому о себе позаботиться. И я, уж поверь, в слуге не нуждаюсь. Мне нужен спутник, - русский человек, к здешней природе привычный, не размазня. Потому как и верхом идти придется, и пешком, и на лодке. И под дождем мокнуть, и гнусь кормить. Да и чтоб мимо мишени на аршин не мазать, порох и пули в тайге золота дороже.

   " Так вот почему их высокопревосходительство меня послал!" - обрадовался Коля. Он, признаться, недоумевал, отчего вдруг генерал решил похлопотать за едва окончившего гимназию сына ссыльной, пусть даже мать уже много лет и жене его, и детям, и самому губернатору платье шьет.

  - Вижу, огонек в глазах загорелся, - стало быть, к ружьецу прикладывался, - приподнял бровь Николай Михайлович, - Да уж, здешние места для этого - прямо благодать! Что, юноша, на охоту ходить случалось?

  Случалось! - обрадованно вскинулся Коля, - Первый раз батя на охоту взял, едва мне семь лет сровнялось. Да и потом, пока батя жив был, часто хаживали. И на уток, и на тетеревов. Белок били, бобра. Соболя иногда удавалось.

  И что, сколько на твоем счету беличьих шкурок? На шапку-то настрелял? - Николай Михайлович явно оживился.

  Двадцать, - не без гордости выпалил Коля. Знает штабс-капитан, о чем спросить. Белка - зверек шустрый и мелкий, а чтобы шкуру не попортить, выстрел должен быть очень метким. Не зря же говорят " он за сто шагов белке в глаз попадет".

  Фью, - Николай Михайлович уважительно присвистнул, - Хорошо, если так-то. А зверя покрупней брали?

  Раз довелось, - скромно сказал Коля, хотя это было самым главным в его жизни событием, - Прошлой зимой подняли из берлоги медведя, вот только у бати осечка вышла, так медведь-то едва нашу Белку не задрал. Пока батя ружье перезаряжал, я его на рогатину поднял, как здешние буряты. Еле успел батя, медведь-то уже рогатину поломал и почти ко мне подобрался...

  Так прямо и кинулся?

  Так ведь он того... задрал бы Белку нашу. А она у нас не просто собака - лучшей лайки во всем Иркутске не сыскать! И так весь бок ей располосовал, я месяц ее выхаживал...

  Хорошо, - кивнул чему-то своему Николай Михайлович, - Что еще умеешь?

  Ну.. - замялся Коля, - Читать, писать, считать, само собой.. Рисовать немного. Латынь изучал, географию, естествознание...закон Божий, - он лихорадочно перебирал в памяти свои гимназистские умения.

  - Это, конечно, хорошо, - кивнул Николай Михайлович, - Но для целей моих не особо надобно. Мне достаточно уже ученых писарей сватали. Хм... топограф... стало быть, карты разумеешь?

   Немного. Больше пока срисовывать приходится те, что обветшали.

  А на местности по солнцу и звездам определишься?

  Могу, - Коля от облегчения широко улыбнулся, - Мы с батей за триста верст на соболя ходили, к самому Верхоленску. Это туда, на север. А на юг по льду Байкала до Энхалука доходили. И на Ольхоне нерпу били...

  А шкурки-то, поди, батя выделывал?

  Больше батя, - честно ответил Коля, - Белок позволял, а соболя - ни-ни, больно дорого ошибка-то встанет...

  И то ладно, - снова кивнул Николай Михайлович, - Верхом ездить умеешь?

  А как же! Здесь, по городу-то, это незачем, - Коля презрительно фыркнул, хотя на самом деле все бы отдал за своего коня, вот только держать его слишком дорого выходило, - А летом я с десяти лет на подпасках в табуны подряжался. Здешние буряты, они до коней страсть как охочи...

  Вот и славно. Сколько тебе лет?

  Шестнадцать, - Коля сначала хотел соврать : в конце концов, до семнадцати ему всего-то пара месяцев оставалась, но что-то в Николае Михайловиче было такое, что он нутром почуял - если соврать, он узнает. Обязательно. И лжи не простит, - Семнадцать в августе сровняется.

  Маловато, по столичным-то меркам, а? - Николай Михайлович снова пронзил его взглядом, - Ну а мне в самый раз. Парень ты крепкий, не хлюпик, по виду шестнадцати и не дашь. Вон, товарищ мой горемычный, Кехер, - я его с самой Варшавы за собой притащил, а он что? Не вынес, скис. Интерес, говорит, у меня на родине сердечный. Амалия фон-какая-то. Что поделать? Вот и остался я по этому сердечному интересу без спутника. Так-то.