Золотой Университет Брутальных Ректоров (зубр)

Глава 1 - Не все то золото, что блестит

В некотором царстве, в некотором государстве, а проще говоря, в одной отдаленной провинции, там, где никогда не ступала нога ни одного приличного волшебника, жил-был мальчик-одуванчик. И это было не просто прозвище, которым ласково называла его дражайшая Ба, мальчик действительно был похож на этот самый одуванчик, потому что волосы были золотые, веснушки тоже золотые и даже очки наш герой носил в самой что ни на есть золотой оправе. А как же иначе? Ведь был мальчик золотым отличником и школу закончил с золотым дипломом, а потом... Потом то все и началось.

Надумал наш золотисто-рыжий герой поступить в самый что ни на есть лучший волшебный университет вселенной. А что такого? Высоко нос задрал, скажите Вы? А вот и не правда. Ведь Диплом у него золотой? Золотой. А с таким только к лучшим идти.

Вот и пошел он в Золотой Университет Брутальных Ректоров, в простонародье ЗУБР.

Эх! А провожали-то его как! Как гордились все!

Всем семейством прошлись по центру города. Элипфур гордо впереди вышагивал, прижимая к худосочной груди драгоценную справку о зачислении, которую в порыве счастья покрыл золотой пылью.

Чтобы все могли оценить важность момента, он и вокруг центрального фонтана несколько кругов навернул, давая возможность желающим со всех сторон полюбоваться новенькой золотой мантией. Горожане даже из домов выползли и, открыв рты, во все глаза принялись такой красотой восторгаться.

После четвёртого круга всей толпой на площадь Летающих Карет пошли, чтобы нового ученика ЗУБРа с почестями в одну из них запихать.

Уже когда впихивали, бедный Элипфур заколебался и задумался, а может не надо оно ему, а может дома остаться? Обуяло его вдруг дурное предчувствие. Только нос обратно из кареты высунул, как бабушка заголосила: «Ой, ты родненький! Ты же наш сиротинушка (родители рядом в тон ей подвывали), броса-а-а-а-а-а-а-ешь нас, покида-а-а-а-а-а-ешь».

Хороший голос у бабушки был, пронзительный. Оглушило Элипфура сильно, да так, что он сам дверцу кареты захлопнул и упал на парчовое сидение, с трудом сдерживаясь чтобы не заткнуть уши руками. Все окошечки шустро прикрыл, пытаясь уменьшить давление на слуховые каналы. Ба у него конечно была просто замечательная, но уж слишком громкая.

Путь до ЗУБРа оказался неблизким, даже в Летающей Карете пришлось больше пяти часов провести.

Время шло, карета мирно покачивалась из стороны в сторону, а наш герой из золотого медленно превращался в зелёного.

Так уж вышло, что за всю свою жизнь Элипфур не уезжал от отчего дома далеко и на Летучих Каретах тоже не разъезжал. Так откуда было знать нашему мальчику, что его укачивает? Вот и сидел он бедный, большую часть пути считая минуты и мечтая вернутся на грешную землю. А хуже всего было то, что дорогая бабуля положила ему с собой в дорогу целую груду любимых капустно-луковых пирожков, и вся карета провоняла густым ароматом так сильно, что стало нашему герою совсем плохо.

Добравшись до летной площадки на заднем дворе ЗУБРа, Элипфур выскочил из летающего чуда техники задолго до того, как кучер сполз с козел, чтобы открыть ему дверь.

Глотнул наш мальчик свежего воздуха и улыбнулся, от чего на веснушчатых щеках сразу возникли ямочки.

— Молодой человек, молодой человек, вам сюда нельзя! — к Элипфуру спешил какой-то мужик с длинной седой бородой и мантией скучного синего в золотистую крапинку цвета. — Набор в ПОПЭ с другой стороны Академии.

— Какой набор? В какую ПОПЭ? — удивился наш герой и полез доставать позолоченный свиток.

— Поэтическое Отделение Писателей-Энтузиастов, — быстро проговорил противный старик, и не смотря на щуплое телосложение принялся подталкивать парня назад к карете.

Элипфур возвращаться не хотел. При одном только взгляде на эту колымагу, его начинало тошнить со страшной силой.

— Позвольте, — вскричал он, тряся свитком. — В моём распределительном листе четко прописано: «Тринадцатого числа в семнадцать часов отправиться в ЗУБР. Прибывшие после девятнадцати допущены не будут». Здесь нет слов: «Отправляйтесь в ПОПЭ».

— Молодой человек, вы не можете учится в ЗУБРе!

— Почему? — возмутился тот, аж покраснев от обиды.

— Потому что у нас учатся только брутальные маги, будущие ректора! А вы..., — волшебник оценивающим взглядом пробежался по щуплому тельцу Элипфура. — Вы слишком худы, вы не высокий, а еще рыжий, курносый и с веснушками. Какой из вас ректор? Да еще брутальный?

— Но у меня золотой диплом! И есть справка о зачислении в ЗУБР и распределительный лист. Вы не имеете право не впускать меня.

Вокруг начала собираться толпа из гогочущих студентов, что как один были брутальны и могуче сложены. Однако старичок не желал отступать.

— Вы понимаете значение слова «Брутал», молодой человек? — и не давая Элипфуру вставить и слова, продолжил, — Это истинный самец, обладающий яркими признаками мужественности, такими, как грубость, суровость и устрашательность.

Элипфур совершенно ни к месту вспомнил, что почти также рассуждала о настоящих мужчинах его Ба. «Настоящий мужик, — говорила она — должен быть могуч, вонюч и волосат».