Золотоискатели

Золотоискатели

- Край земли, - присвистнул Дерек, глядя на массивы девственного леса, простиравшиеся по обе стороны реки, и сделал ещё один шаг вперёд. Прямо под его ногами прозрачная вода, бурлившая в стремнине, яростно набросилась на преграждавшую ей путь корягу, не смогла её одолеть и отступила, с шумом и грохотом продолжив своё бесконечное путешествие. - Послушай, и ты всерьёз утверждаешь, что собираешься превратить это богом забытое местечко в процветающий город, святой отец?

"Святой отец" Натаниэл Грэйскай кивнул с самым серьёзным видом и, шагнув вперёд, поставил ногу, обутую в длинный, заляпанный грязью сапог, на ту самую корягу, с которой не смогли справиться яростные волны.

Вода лизнула его сапог, и, смыв с каблуков комья земли и грязи, понеслась прочь, вперёд.

Где-то вдалеке, в лесу, жалобно прокричала птица.

- Забытое христианским богом, то есть, - вдруг уточнил Дерек с кривой усмешкой. - Думаю, что индейский Вакан Танка, или как его там, отлично себя здесь чувствует. Только вряд ли он порадуется белым ублюдкам, так же как мы не слишком-то гостеприимны по отношению к ублюдкам краснокожим. Или ты думаешь иначе, Натаниэл Грэйскай? За какие-то же грехи тебя послали вон и разжаловали из сана? Может быть, ты утверждал, что в твоём Раю все соберутся вместе, и праведники, и грешники, и крещёные белые, и краснокожие ублюдки, пожелавшие остаться верными своим божкам? Сдаётся мне, этот грех вполне в твоём вкусе. Вряд ли ты, по крайней мере, пристрелил дюжину парней и был объявлен за это в розыск по всему штату, как я.

И он смачно сплюнул в воду, вихрившуюся под его ногами.

Если не считать шума реки и крика птиц, то вокруг царила такая тишина, что было слышно, как с дерева падает очередной лист и, кружась, опускается на гладь реки, ослепительно сверкавшую под лучами осеннего солнца.

- Послушай меня, святой отец, - продолжал Дерек, прищурившись и следя своим острым взглядом за деревом на противоположном берегу реки. Всю свою жизнь он был превосходным стрелком, и сейчас у него рука чесалась потянуться к ружью и продемонстрировать Грэйскаю, что он способен пулей сорвать лист с качающейся ветки раньше, чем это сделает ветер, но он знал, что Натаниэл не оценит. - Или ты затем сюда и приехал, чтобы организовать здесь такой рай? Ей-богу, это смешно, святой отец. Каждый раз смеюсь, как подумаю. Хорошую же компанию мы представляем: разжалованный священник, убийца, за голову которого назначена награда, нищий сброд, потянувшийся в глушь в надежде разбогатеть на золотых приисках, пьяницы и шлюхи, картёжники, проигравшие последнюю рубаху, полукровки, не знающие, к какой стороне примкнуть...

И он рассмеялся - хрипло и надсадно. Горло бы не мешало промочить виски, но ублюдок святой отец Натаниэл Грэйскай ввёл сухой закон, и в другое время в другом месте его бы за это пристрелили, ей-богу.

Дерек бы сам первый пристрелил.

Но не здесь, не на берегу этой реки, окружённой этим лесом, пронизанным солнечными сполохами. Индейцы, олени, птицы, нищий сброд, солнце, золото, воры, убийцы и шлюхи - все могли существовать здесь счастливо, под этим солнцем, в этой тишине, на расстоянии многих миль от железных дорог, шерифов, банков, виски и гордо реющего флага Соединённых Штатов.

Что это было, если не тот обещанный рай, в котором львы и ягнята будут мирно пастись на одном лугу?

Так думал Дерек иногда; так он подумал, когда первый из обозов, нагруженных ружьями, консервами, рваным тряпьём и ревущими детьми, взобрался на вершину холма, и глазам оборванцев, решивших стать золотоискателями, предстала земля, на которую ещё, кажется, никогда не ступала нога белого человека.

Впрочем, разумеется, Дерек ни в грош не верил в эти собственные мысли и убил бы любого, кто попробовал бы уличить его в подобного рода сентиментальных мечтаниях.

Святой отец Натаниэл Грэйскай, разумеется, знал о них, но, надо отдать ему должное, помалкивал. За это Дерек - нет, не хотел бы сказать ему спасибо - за это он всё ещё не пристрелил его.

И даже простил ему введение сухого закона.

Он промочил горло студёной водой вместе виски; вода потекла по его косматой чёрной бороде - с момента отъезда он ни разу не брился и теперь зарос так, как умудрялся зарасти лишь один раз в жизни, когда несколько месяцев просидел в тюрьме, и ублюдок шериф из принципа не приносил ему бритву.

Но теперь с этим было кончено. Здесь, на земле индейцев, не было ни закона, ни шерифов, ни тюрем, и "Бешеный Глаз" Дерек, упокоивший души десятков парней, плохих и не очень, мог отрастить бороду просто потому, что ему так хотелось.

Впрочем, мало кто в их компании выглядел лучше - нищие, оборванные, грязные, все они, и мужчины, и женщины, могли похвастаться разве что лохмами, отросшими за время путешествия, спутанными и нечесаными, но длинными, как у индейцев.

- Да ты ведь и сам метис, святой отец, - вдруг заметил Дерек, скосив взгляд на Натаниэла, взобравшегося на бревно и стоявшего посреди реки. - Думаешь, я этого не знаю?

И он улыбнулся кривой улыбочкой, подразумевавшей: "Ты обо мне кое-что знаешь, ладно, но и знаю кое-что о тебе. А, значит, мы в расчёте".

Натаниэл Грэйскай повернул к нему своё смуглое лицо, и Дерек вдруг понял, что обладает весьма сомнительным преимуществом. Если раньше кто-то и мог не догадаться о происхождении святого отца, то теперь загар и отросшие волосы выдавали его с головой. Он был полукровкой; сыном отца-индейца или матери-индианки - кого именно, Дерек не знал, потому что не имел привычки разговаривать по душам даже с близкими товарищами, а Натаниэл Грэйскай не был ему товарищем.

Он был ублюдком святым отцом, уговорившим его поехать на край (святой) земли и организовать вместе с ним Рай для воров, картёжников и пропитых шлюх.

- Лучше бы ты поехал сюда один, - заметил Дерек. - Пришёл бы с трубкой мира к своим далёким родичам, обитающим в лесу, переоделся бы в их одежду, забрался бы в их вигвам и жил счастливо до конца жизни в гармонии с лесом, животными, птицами и Великим Духом Вакан Танкой, сотворившим всё сущее. Разве я не знаю, что именно этого ты хочешь? Так какого чёрта ты притащил с собой этот сброд, озабоченный лишь желанием разбогатеть без особых усилий? Какого чёрта ты притащил сюда меня? - вдруг закричал он, начиная кипятиться. - Разве ты не знаешь, как это будет? Если мы найдём здесь золото, то в течение года-двух сюда понаедет население целого штата. Твоих индейцев прогонят с этих земель, твои леса вырубят, от этой тишины ничего не останется, виски снова польётся рекой, а оленей переубивают, чтобы поставить их чучела в гостиных. А если золота мы не найдём, то тебя первого разорвут на кусочки за неисполнение обещаний, святой отец. Разве ты не знаешь, что так будет?