Золотые огоньки

Золотые огоньки

Джонатан – самый несносный брат на свете. Конечно, восьмилетнему мальчишке не выдержать
сравнения с двенадцатилетней леди, но нельзя же сразу по приезду рвануть по лестнице с
воплями, достойными героев Берроуза. Именно из-за таких мальчишек хозяева коттеджей и
готовятся к приезду лондонских гостей словно к нашествию диких обезьян, каждый год задирая
цену. Отец выразился мягче, но суть я уловила.
В отличие от прошлого лета, проведенного в глуши Чешира – хозяйка чуть в обморок не упала от
вопроса, есть ли в доме телефон – папа расщедрился на Эссекс. Час на поезде, еще час в
тарантасе, который здесь считался прогулочной коляской, и вот небо царапают густые ветви
Эппинг-форест. Поначалу я испугалась опять оказаться в захолустье, где двадцатый век не
наступил, но нет: дом оснащен всеми удобствами, и календарь за 1907 год на стене не кажется
неуместной шуткой. Правда, телефона тоже нет.
Комната мне досталась светлая, с видом на лес – впрочем, тут у половины округи вид на лес. А что
не смотрит на лес – смотрит на перевитое изгородями поле. Еще есть пруд с причалом, куда нам
не велено ходить. Не сомневаюсь, завтра Джонатан будет рыскать в иле и искать сокровище сэра
Френсиса Дрейка.
На землю ложились сумерки, и стена высоких деревьев будто заставляла день уходить быстрее,
поглощая остатки света. Мне не сделалось жутко – двенадцатилетние леди знают, что привидений
не бывает, а если и бывают, то достаточно быть с ними вежливой – но выходить в сад расхотелось.
Мисс Джейкинс, наша воспитательница, уже судачила со здешней экономкой, такой древней,
словно та застала Крымскую войну. Джонатан за стенкой, похоже, устроил археологические
раскопки. Ох и досталось бы ему, не будь Джейкинс туга на ухо.
Звуки разгрома в комнате Джонатана, наконец, прекратились. Я понадеялась, что остаток вечера
проведу в тишине, как вдруг в дверь постучали:
- Марианна.
Джонатан отчего-то изменил своему обыкновению орать как Тарзан в джунглях.
- Иди спи, папа запретил шататься по дому ночами.
- Я кое-чего нашел.
- «Кое-что», - поправила я, но все-таки открыла.
Джонатан и правда выглядел так, будто пытался прокопаться в подвал. Гольфы спущены, коленки
сбиты, вся курточка в пыли, вихры торчат. Я хотела сказать, что из несносных мальчишек никогда
не вырастут джентльмены, но увидела в его руках книгу. В толстой кожаной обложке, на вид
очень потрепанную.
- Можно я тут посижу? Мне… ветка в окно скребется.
«Хорошая, это, должно быть, ветка, ярдов тридцать в длину», - это наблюдение я оставила при
себе. Папа почему-то говорил, что мой язык змеиный.
- Ладно, только не шуми. Что это за реликвия?
- В тайнике нашел. Под паркетом.
Джонатан протянул книгу так быстро, точно обложка жглась как крапива. Ужасная гадость. В ней,
наверное, полно пауков или целая мышь. Брат все держал ее на вытянутых руках. Мне сделалось
его жалко. Что поделать, леди – со змеиным языком или без – пристало быть милосердной.
Находка оказалась не книгой, а дневником - обманула меня плотная кожаная обложка. Она же и
спасла эту древность от зубов времени. Записи обрывались через десяток страниц. Почерк -
крупный, округлый и преувеличенно аккуратный - ближе к концу превращался в каракули: перо
царапало так, что кое-где пробило бумагу. Если бы не потускневшие чернила, я бы приняла это за
мистификацию - дурную шутку кого-то из прошлых постояльцев.
Джонатан настороженно молчал. Что ж, леди также пристало быть храброй. Даже если
требовалось читать старый дневник, принадлежавший непойми кому, сидя в полусотне ярдов от
темного леса.
17/VIII.71
Уговорил Чарли пойти в лес. Скоро кончаются каникулы и Чарли опять уезжает в свою противную
школу. Сказал маме, что никогда не вырасту и туда не поеду, там порют розгой и заставляют
читать про мертвых греков.
21/VIII.71
Чарли вернулся из леса. Его искали часа три. Это был розыгрыш? Но зачем кричать «беги!» и что
скребло в кустах, как тигр-жгучий-страх? Спросил Чарли, что случилось и куда пропал его
медальон. Чарли сказал, что заблудился. А про медальон не вспомнил. Это про дядин-то
медальон, он мне нос чуть не разбил, когда я им ворону приманивал.
23/VIII.71
Чарли разлюбил джем. Он мало ест и много смотрит на лес. Я спросил, должен ли к нему прийти
кто-то оттуда. Чарли улыбнулся, и мне перехотелось спрашивать. У него такая улыбка, как будто к
углам рта привязали ниточки и тянут в разные стороны. Я испугался и начал на его зубы смотреть.
Похоже, ночью он все-таки ел джем.
25/VIII.71
Чарли теперь и спит странно. Прокрался к нему ночью, хотел найти спрятанный джем. А он спит не
сидя и не лежа, но ровно и неподвижно, как если бы подушка была, только не было там подушки.
Передумал искать джем. Вернулся в комнату. А на окне - чудовище. Тигр-жгучий-страх. Я
испугался, закричал и поднял весь дом. Отец меня выбранил, сказал, что там просто кошка была.
Я согласился, не хотел, чтобы меня сплавили в особый дом, как тетю Мод (там людям вырывают
все зубы в ледяной ванне). Только «кошка» выглядела как Чарли, и у него глаза светились. Он
держал во рту мышь. Мышь выкинули, кровь смыли. Я теперь сплю не на кровати, а под. Так меня
не видно. Вспомнил рассказы Ханны про эльфов. Они забирают людей и приходят, надевая их
лица. И боятся огня. Украду спички.
27/VIII.71
Мертвая птичка снова на подоконнике. Со следами зубов, наверное, человеческих. Больших. Взял
рогатку и стал ждать. Ночью он опять пришел на подоконник, сидел и смотрел на меня. Совсем
как Чарли, только глаза золотые. И еще Чарли никогда не плакал, а этот плакал. Я почти решился
открыть окно, но в спальне брата скрипнуло и «тигр» исчез. У него на шее что-то блестело.
Передумал говорить брату. С Чарли что-то не то. Пусть бы он скорее уехал в школу. Мне не
нравится, как он смотрит на лес. И на меня.
29/VIII.71
Я понял, кого выслеживает Чарли. Сегодня ночью они подрались. Чарли закопал «тигра» под
яблоней. Не понимаю, почему плачу. Может, надо сказать отцу, но я не хочу, чтобы мне вырвали
зубы.
выбрался в сад пока отец провожал Это
земля под яблоней рыхлая добрался до тела там медальон
не вынести керосин незаметно
Ханну уже не спросить
Это приедет на пасхальные каникулы
украл крысиную отраву у экономки
Боже пусть эльфы боятся стрихинина