Зона поражения

Специальный отряд Scudo (Щит)

      Жили, не тужили, и вот, спустя месяц почти со дня присоединения к нашей маленькой семье Шоичи и Спаннера, Фонгу звонит юная аркобалено Юни — какие-то проблемы с суверенитетом Джиглио Неро. Фонг собрался ехать к ней, я увязался с ним, а с нами уже все мои Хранители. И таким вот небольшим, но достаточно шумным табором мы появились в поместье этой довольно сильной семьи, главой которой была не абы кто, а сама аркобалено Неба. Не знал, что она не только является главой «семьи аркобалено», но и параллельно имеет возможность основать ещё одну семью. Мне объяснили, что мол, даже если человек принадлежит одной семье, это не может помешать ему работать параллельно ещё на кого-то. В частности, ко всему прочему, Джиглио Неро играла роль круглосуточной защиты аркобалено Неба в то время, как её Хранители обычно не могут быть рядом с ней постоянно. Можно воспринимать аркобалено не как членство в организации, а получение стороннего титула. Что-то вроде этого.

      Туман. Я после памятного дня не чувствовал отголосков эмоций никого из моих бывших Хранителей. Точнее, почти никого.

      Я чувствовал отголоски эмоций Мукуро по связи Хранителя почти каждый день все эти два с половиной года. Правда до этого момента я либо не чувствовал их, либо не обращал внимания, отвлечённый экшеном в реальности. Однако… Его страх, обречённость, злость, неуместное среди этих эмоций веселье… Сначала я не понимал, что это значит и рассказал Фонгу. Оказалось, Рокудо мой истинный Хранитель. Я был удивлён, в то время, как учитель сидел с таким видом, словно заранее об этом знал. Ведомый ситуацией, я рассказал Фонгу ещё о кое-каких моментах: во время битвы в Кокуе (и после неё) я каким-то образом мог определить, где Мукуро находится. Точнее, как далеко он от меня; в чьём сознании он в тот или иной момент, присутствует ли он в сознании Хром, даже когда его не видно и не слышно. Учитель объяснил этой всё той же чувствительностью через связь истинных Хранителей. Тот факт, что я видел прошлое Мукуро на битве Тумана, а другие не могли, смог удивить Фонга, но не более.

      Спустя неделю, в течение которой я не только помогал Юни с суверенитетом Джиглио Неро, но и раздумывал над ситуацией с Мукуро, юная аркобалено в приватной обстановке намекнула мне, что моего Хранителя Тумана стоит вызволить из Вендикаре. И даже гарантировала, что его отпустят — я никогда не видел Фонга таким удивлённым. Чтобы провидица да что-то гарантировала, при этом говоря напрямую, без аналогий и намёков…

      Выкроив день, я всё же отправился к Вендиче в компании Фонга и Базиля. Нас встретили на пороге и молча проводили к Бермуде, словно ждали нашего прихода заранее. Тюрьма сильно отличалась от моего о ней представления: надземная её часть была не больше среднего размера дома, вмещавшая в себя небольшой холл и три лифта, ведущих на нижние этажи. На фоне непроходимого леса это сооружение ничем абсолютно не выделялось и выглядело как дольмен. Даром, что вход нормальный.

      Подземные этажи были в виде коридоров с многочисленными камерами по обеим сторонам. Металл, из которого были сделаны двери и обшиты стены, как я понял, реагировал только на Пламя Мрака. Нас провели в кабинет Бермуды, который сухо поприветствовал и предложил сеть в кресла перед его столом. На любезности никто не разменивался: он сразу перешёл к цели нашего визита, а мы, не испытывая ни малейшего желания оставаться тут дольше необходимого, рассказали ему всю суть: зачем пришли. Хотя я почти уверен, о причине нашего визита Вендиче догадались ещё когда мы только написали им письмо с просьбой о встрече.

      Переговоры прошли быстро, но очень напряжённо. Мне показалось, что Бермуда специально нагнетал обстановку, причём у него это получилось буквально с пары фраз. Я подумал: «Сразу видно, когда человеку скучно». И тут же осёкся — можно ли называть мумию человеком? Нас… Точнее, меня промариновали с минут десять, а потом выложили на стол расписку, в которой прописывались условия, под которые Вендиче отпустят Мукуро.

      Условия состояли в том, что если мой Хранитель нарушит Омерту трижды, то он вернётся обратно в тюрьму, и я вместе с ним. То есть тоже сяду в тюрьму. Только с тем различием, что — временно. Я нервно сглотнул, посмотрел на непроницаемого Фонга и подписал бумагу, заверяя частичкой своего Пламени. Нас провели к камере Рокудо.

      Самый нижний этаж, — уж не знаю, какой, кнопки лифта не были пронумерованы, — где держали Мукуро, имел всего шесть дверей с особенной защитой — камеры для особо опасных преступников. Нас пропустили в одну из них, и я увидел жуткую картину: Мукуро, болезненно худой и бледный, находился в огромной подсвеченной лампами дневного света колбе с какой-то жидкостью. Опутанный цепями и различными проводами, по большей части назначения которых я не смог бы даже угадать. По позвоночнику прошёлся холодок. И вот в таком состоянии он провёл три года?!

      Пока я не мог отвести шокированного взгляда от Мукуро, наш проводник подошёл к колбе и, приложив руку к какому-то датчику на пульте управления, что находится за спиной Рокудо, пустил туда Пламя Мрака. Что-то пикнуло, стукнуло, выводя меня из своеобразного транса, и я заметил, как жидкость внутри камеры начала снижать свой уровень. Прошло минут десять, и вот моего Хранителя, освобождённого от разного рода пут, уложили на носилки, которые принесли сюда, видимо, заранее. Мы поднялись на поверхность, погрузили Мукуро в фургон, на котором приехали, и уже через пару часов были в поместье Джиглио Неро, где для реабилитации Рокудо специально выделили и оборудовали комнату. Теперь о нём позаботятся специалисты.

      Очнулся Мукуро на вторые сутки после вызволения из тюрьмы. Как он сам пояснил — восстанавливал силы после прощального общения с Докуро, которая — вот неожиданность — оказалась истинной Хранительницей Тумана Эрнесто. Донорские органы ей, кстати, нашли и уже давно провели успешную операцию.