Зов Армады

Глава 8

Глава восьмая

Дальнейшая судьба Малого тоже не обошлась без приключений. В то время как бой в заброшенной крепости подходил к концу, Малой, схваченный длиннющей ветвью-лианой взбудораженной Чащобы, перекочевал по кронам деревьев и оказался помещен на старый аномальный дуб, в развилку его полусгнивших ответвлений на высоте семи метров. Видимо, для немедленного поедания этим же фантомным дубом-аксакалом. Чащоба вскоре успокоилась, отшумела листвой, опустила сучья и замерла. Счастливое стечение обстоятельств! Редкое, но очень своевременное и удачное. Малой провисел около часа, ежась и пытаясь размять онемевшие конечности. После неимоверных усилий нащупал рукоять ножа. Выудить оружие из-за пояса в неудобном положении, растягивая опутавшие тело прочные стебли вьюна, оказалось непросто и долго, но пришлось справиться и с этим. Дальнейшие действия для местного Маугли явились делом техники.

Спустя четверть часа, он тихо и осторожно пробирался по лесу на юг. Подобрал оброненный под местом заточения арбалет, остальное из личного арсенала оставалось при нем. Прокрался мимо двух отдельных колков, выделяющихся на фоне остального леса своей чернотой, обогнул особо дремучую чащу темно-рыжего цвета с мерцающим пятном аномалии «студень», способной растворять любое тело, и очутился в холмистой местности с частыми, резкими перепадами рельефа. Едва не сверзившись вниз, перебрался через широченную канаву с собравшимися внизу химическими отходами по лежащей сосне, опрокинутой давнишней бурей. На краю кислотной лужи заметил кучу тряпья, костей и гниющего мяса, от всего этого ужасно воняло, вызывая рвотные спазмы. Малой пробежался трусцой метров двести, а затем опять зашагал.

Идти стало труднее из-за крутого склона. Вдалеке показались высокие, метров по семьсот, сопки, а за ними гребень горной гряды. Серые, холодные, почти вертикальные стены, кое-где поросшие мхом. Становилось еще страшнее, потому что солнце уже коснулось крон Чащобы и вершины холма с еще далеким фортом. Малой осмотрелся — справа еловый бор, на несколько километров уходящий черно-зеленым морем на запад, туда, откуда он пришел вместе с отрядом. Впереди скалы с редкими соснами наверху, слева каменистый, пологий склон. Заметно темнело, и оставаться в этом месте не хотелось. Нужно было найти хотя бы какую-нибудь расщелину или грот. Вот уже и верхушка скалы, озаряемая бронзовым закатом, стала исчезать в темноте. Еще пять минут, и стемнеет окончательно. «Чего я тут торчу?», — Малой спохватился и побежал к скале.

Эту ночь он провел на утесе, в хижине одинокого старика, ученого Корнелиуса. Уже в темноте, спотыкаясь и ойкая, мальчишка наткнулся на небольшую квадратную, избушку. Внутри мерцал огонек, а пол скрипел под чьими-то шагами. Малой, с протянутыми руками, щупавшими темноту, уперся в стену из толстых мохнатых бревен и заглянул в слюдяное окошко. В полумраке хижины смутно различались печь, столик, кровать и маячивший хозяин-старичок, мастеривший что-то из реек.

Мальчишка постучал в окно. Старик, не отрываясь от занятия, тихо проворчал:

— Кто там еще бродит?

Это его «еще» ошарашило беглеца и заставило поежиться, сжавшись в комок. Значит, кто-то совсем недавно тоже шастал под окнами. Малой обернулся. Никого, но сама тьма сгустилась настолько, что стала какой-то вязкой и почти осязаемой. Он снова прилип носом к окну, пытаясь вглядеться в старика.

Не эберман, не тиирмен и не зомби, а старенький, полуглухой, сухонький дед. Добрый и приветливый, несмотря на жизнь в глухомани и спартанскую обстановку.

Поначалу разговор не клеился, пили чай из каких-то трав, Малой вкратце начал рассказывать, кто он и откуда, но вдруг осекся и косо посмотрел на старика.

— Надеюсь, вы, дедушка, не некрофил, не чумной и… не вампир? — спросил паренек.

— Что ты, внучок, у меня для вампира и зубов-то нет, — дед показал рот, — и лет мне под семьдесят, староват я для любви с покойничками!

— А…

— А, эти-то? Эти шастают тут вокруг, стучатся, просятся. Полно их тут. Вот как ты, интересно, пробрался сюда, через мои капканы и ловушки?

— Какие капканы?

— Ну, те, что я понаставил вокруг избы. Здесь этих тварей полно, будто, со всего леса стекаются.

— А я и не видел ваши ловушки, дедушка… Я вообще ничего не видел в темноте.

— Ничего себе! Ну, ты, внучок, даешь! Как тебя?

— Малой. Зовите просто Малой.

— А меня Корнелиусом величать. Будем знакомы? — Старик протянул сухую пятерню.

— Будем! — Малой ответил рукопожатием.

В конце концов они разговорились, как хорошие и давние друзья-товарищи. Малой поведал хозяину хижины про отряд, про схватку с Павианами и Псами на поляне, про все свои приключения.

— Мда-а, прошагали-то вы сколько по лесу, ешкин кот! Удивительно, Псы уже и с Павианами начали дружить?! — Корнелиус хлопнул себя по коленям и потер бородку.

— Дедушка, а что вы мастерите тут? — Малой заметил в углу рейки, папирус, станок для обработки дерева и различные инструменты.

— Да… есть такое. Ученый я. Строю тут всякую всячину, изобретаю, придумываю. Когда-то окончил университет, аспирантуру, приехал инженером на производство. Работал, а потом… Потом Катаклизм и Хаос. Вспыхнули чума и холера, начался голод. Затем нашествие Чащобы с юга.

— А сейчас, дедушка, вы что делаете?

— Сейчас… летающий аппарат, самоплан. Он там, у обрыва, — Корнелиус пододвинул Малому вареное мясо, — а ты ешь, ешь, голоден же.

— Спасибо!

— Кушай. Завтра посмотрим мой самоплан. Хочешь?

— Да-а! Конечно.

— Ну, а теперь спать! И не обращай внимания на… гм… на голоса и хохот у хижины, — спустя минут десять сообщил Корнелиус, укладывая паренька на топчан, и прислушался к воплям и стонам на улице.