Зула. Два дня из жизни диплодока

Зула. Два дня из жизни диплодока

                           Последнее яйцо мягко улеглось в гнездо, и уставшая Зула повернулась, чтобы полюбоваться кладкой. В этот раз все зародыши должны вылупиться: молодая самка диплодока отыскала замечательно подходящее и уютное местечко на опушке густого леса, выкопала когтями ямку, неглубокую, чтобы малышам нетрудно было выбраться из нее под укрытие широких листьев папоротников, но и достаточную для того, чтобы надежно скрыть несколько десятков беззащитных яиц.

                           Сверху и со всех остальных сторон гнездо надежно скрывали разлапистые ветки старых араукарий, такие низкие, что Зула с трудом поместилась под ними, обломав несколько веток, но эти неудобства того стоили. Зато сквозь кружевную хвою сюда прекрасно проникали солнечные лучи, а невдалеке сверкало маленькое болотце — детям понадобится хорошенько прогретая вода со множеством вкусных и питательных личинок насекомых, сочная болотная трава и гладкие камешки, чтобы измельчить пищу в желудке.

                            Кажется, на этот раз молодая мать учла все свои ошибки и позаботилась о будущем потомстве так, как и должна заботиться хорошая и любящая родительница.

                             Это уже третья кладка за короткий промежуток времени — две первые погибли из-за ее неопытности: в первый раз она выбрала неудачное место и яйца тут же атаковали крылатые существа, камнем слетевшие с неба целой стаей, а во второй раз легкомысленная самка не потрудилась накидать сверху сухих веток и мха — зародыши высохли внутри яиц под палящим солнцем.

                             Беспокойным взглядом Зула окинула в последний раз свою кладку, осторожно и бережно присыпала ее теплой и влажной землей, вперемешку с мхом и сухими стеблями хвоща и бамбука, помогая себе длинными когтями задних ног.

                             Вековая араукария с готовностью прикрыла гнездо широкой зеленой лапой, а легкий ветерок заиграв в ее ветвях, успокаивающе прошептал Зуле слова ободрения:

                             «Ступай спокойно, мы приглядим, скроем, замаскируем, не волнуйся за них!»  

                             Обессиленная самка диплодока поверила добрым обещаниям, оглянулась в последний раз на огромное дерево, кивнула, в знак своей благодарности и отправилась догонять основное стадо.

                              Передвигаясь в одиночку, ослабевшая, она была сейчас уязвима для хищников, как никогда, поэтому Зула не тратила драгоценное время на еду, в которой остро нуждалась, а шла, вытянув длинную шею параллельно земле и удерживая равновесие гибким хвостом, который извивался при движении.

                              Время от времени, над папоротниками раздавались сухие грозные щелчки — это было предупреждение для всех, кто решит полакомиться одинокой самкой диплодока. Даже в таком состоянии: голодная и измученная долгой кладкой Зула могла убить одним движением мощного хвоста, распоров заостренным костяным кончиком толстую шкуру нападавшего, но вот сразу с несколькими охотниками она ничего поделать не смогла бы, и поэтому ей надо было поторопиться под защиту стада.

                              Мерно покачивая головой, Зула успевала срывать попадавшиеся на пути особо сочные стебли молодого бамбука, острые веточки хвощей и широкие веерообразные листики гинко, которых полно разрослось кругом, камешки в ее желудке проворачивали проглоченную пищу, но эти крохи не могли насытить ее — чтобы полностью восстановить силы ей нужно было остановиться и сосредоточиться на еде, а не хватать на ходу.

                              Немного беспокоил глухой гул в воздухе, словно где-то вдалеке гремела сильная гроза, но никакие разряды не пронзали ясное небо, и Зула перестала обращать внимание на странный шум, на вибрацию земли под ногами — в мире постоянно что-то происходит, наверное, снова какая-нибудь гора выплеснула в небо тучи пепла, а может, в болоте забил подземный источник черной тягучей жидкости, которая отравляла воду и не смывалась с кожи. Попасть в такое место — значит медленно погибнуть от голода или задохнуться. Все это сплошь и рядом происходило вокруг нее.

                              Наконец, впереди показались могучие шеи сородичей. Главная самка Аха выбрала для кормежки пышный уголок заболоченного леса, где гинко разрослись особенно буйно, молодые араукарии и высокие саговники создавали приятную прохладу, их мелкая хвоя и нежные листочки легко усваивалась в необъятных желудках диплодоков, а в неглубоких лужицах мелких болот вместе с водой можно было ухватить рачков, поймать зазевавшуюся стрекозу или длинную многоножку, не брезговали и жесткими моллюсками, проглатывая их вместе с раковиной — камешки в желудке перемолотят любую еду, нужно только своевременно пополнять их запас и, как раз, в таких болотцах небольших гладких камней можно найти в любом количестве.

                              Пропитание — ответственное занятие и к нему стоило подходить со всей серьезностью.