Звёзднный час. Камень.

С чего всё началось

Если ты не знаешь, кто живет

в темноте, можешь ли ты утверждать,

что там находится что–то страшное?

Великолепный банкетный зал нового делового центра буквально слепил своими огнями и роскошью интерьера, созданного новомодным дизайнером, имя которого последнее время не исчезало со страниц модных глянцевых журналов. Небольшие стеклянные столики, приставленные к мягким диванам, хаотично раскиданным по залу, ломились от изысканных закусок и дорогой выпивки. Услужливые официанты, легко и незаметно скользившие среди скопища этого бомонда, решившего в очередной раз немного развлечься, быстро заменяли опустевшие тарелки и бутылки на полные. Дамы блистали нарядами и бриллиантами, соревнуясь между собой в пышности форм и смелости по глубине декольте. Их мужественные половины с завидной скоростью опорожняли свои бокалы и лениво осматривали зал в поисках самых раскрепощенных видов «самок», оценивая их потенциал и возможности в виде очередных любовниц.

Вика нашла себе укромный уголок и, понемногу уменьшая содержимое своего единственного за этот вечер бокала с каким–то приятным вином, спокойно наблюдала за всеми собравшимися на «Золотой вечеринке», периодически делая пометки в записную книжку своего мобильника. Её тошнило от всех этих вечеринок. Несмотря на свой предельно скромный наряд (конечно же соответствующий обстановке), она отклонила уже пять предложений как–нибудь встретиться в более спокойной обстановке и… Что подразумевалось под этим загадочным «и…» она знала не хуже других и это её совершенно не интересовало.

Почему же Виктория Оленникова до сих пор оставалась на этом разгуле разврата, слегка завуалированного под светскую вечеринку? Всё просто. Она была корреспондентом одного очень почитаемого и совсем не маленького издания, где вела в ней пару рубрик, одна из которых была светской хроникой. Как следствие этого, должность требовала присутствия на подобных мероприятиях, дабы донести потом до читателей пикантные детали жизни «сильных мира сего». Ей часто приходилось мотаться по таким вот местам и ждать своего звездного часа. Иногда везло – быстрая реакция и фотоаппарат, всегда готовый к работе, нередко радовали её редактора и соответственно читателей интересным материалом. Но последнее время… Последнее время кроме очередной рожи какого–нибудь бизнесмена в тарелке с салатом, излишне самоуверенной звезды сцены или неловких моментов излишне сексуально–озабоченных гостей, которых застали в неком темном местечке, Вике не попадалось. Скучно. Скучно и противно!

Виктория посмотрела на свои маленькие часики и вздохнула – ещё полчасика и она отправляется домой. Нового она уже похоже ничего не увидит, а её бурная фантазия поможет с легкостью закончить статью. Еще раз окинув взглядом зал, Вика замерла, медленно прищурилась, покачала головой, а потом встала и отошла в сторону. Неожиданно в зале погас свет. Послышались разные звуки: от испуганного «Ах!» и «Что, чёрт побери, происходит!», до «Как вовремя…» и «Давно бы так». Виктория шустро нырнула за тяжелую портьеру и принялась в очередной раз терзать кнопки своего сотового телефона.

И тут снова включили свет. Он горел несколько секунд, а потом зал опять погрузился в кромешную тьму. Этот секундный световой промежуток, как показалось Вике, был не мягкий и обычный для восприятия, а какой–то ядовито–зеленый и «колючий», и именно он в одно мгновение обездвижил почти всех находящихся в зале! Словно по некой скрытой команде, люди замерли там где находились, а кто во время вспышки отвернулся или смотрел в другую сторону, сейчас быстро подвергался персональной вспышке в глаза, устраиваемой молодчиками, деловито разгуливавшими между людьми.

– Всё, у нас пять минут! – крикнул один из них, в зале тут же зажегся нормальный свет, а незнакомцы начали с какой–то одной им известной целью осматривать помещение.

– Прямо люди в черном. – тихо проговорила Виктория, осторожно выглянув из–за шторы.

Её каким–то чудом миновал зеленый свет в глаза, она увидела лишь его отблеск в экране своего сотового телефона – Вика как раз хотела вызвать кого–нибудь из службы ноль–два, потому что парой минут раньше обратила внимание на организованность и слаженность действий этой группы. Нет, конечно, они не ходили в черных костюмах и не носили черных очков, как в нашумевшем фантастическом боевичке, внешне они выглядели как все – стильно и помпезно, но… Но их сразу выдавали сосредоточенные, почти каменные лица, быстрые взгляды, передаваемые друг другу и абсолютная неразговорчивость, не укрывшиеся от наметанного взгляда корреспондента Оленниковой. В разных киношках, в свое время виденных Викой, показанные там террористы, хотя бы старались выглядеть как все, а эти…

– Смотрите, еще одна! – неожиданно, как выстрел, прозвучал голос слева, заставив Вику подпрыгнуть наверное на метр.

– Ну, просвети ее на лояльность к нам и пошли. – рявкнул ему недовольный голос в ответ и Виктория быстро обернулась.

К ней направлялся один «из них» и безразлично пожав плечами, доставал из кармана какой–то небольшой брелок. Что это такое, объяснять Вике не требовалось – видела минуту назад. Не собираясь подвергаться той же участи, что все, она бросилась на пол, плотно закрыла глаза и для верности прикрыла их еще и руками, тут же услышав голос того, кто к ней шёл.

– Келл, подойди сюда. – за этим коротким обращением сразу последовала череда гулких шагов и новый голос усмехнувшись поинтересовался:

– Что, сопротивляется?

– А еще, я сейчас буду громко орать! – заранее предупредила с пола Виктория, не разжимая глаз и пока тихонько, так сказать для острастки выдала: – А–а–а…

– А какой у нее миленький ротик! Давай вольем в него вот это.

В небольшую щелку между пальцами, созданную для оценки ситуации, Вика увидела, как тот, кого назвали Келлом, достал из кармана серебристую флягу и выразительно посмотрел на лежащую у его ног девушку. Хитро подмигнув своему товарищу, который в недоуменье нахмурил брови, он стал со всевозможным шумом отвинчивать крышку, периодически булькая содержимым. Виктория же, которая кроме фляги ничего уже не видела, с ужасом слушала этот звук и представляла, как неизвестная жидкость помимо ее воли сейчас польется в ЕЁ рот. Жуть! Она быстро сняла руки с глаз и крепко залепила ими свой «миленький ротик», уставившись при этом, широко открытыми от страха глазами на террористов.