Звёздные истории

Заветное желание 1

…Одиноко
Он стоит, задумался глубоко,
И тихонько плачет он в пустыне.

М. Ю. Лермонтов

Утро начиналось как обычно.

Загремела посуда на кухне. Затопали чьи-то ноги. Загудели машины на улице. Истошно запищали на разные голоса автосигнализации, встречая владельцев. Едкий скрип раздвигаемых штор резанул по ушам.

Таня поморщилась.

– Хватит спать, лежебока! – прикрикнула мать – впрочем, довольно ласково. – Подъём!

Мишка, Танин младший братишка, тут же уселся верхом на сестру, деловито бубня и хлопая её по голове плюшевым медвежонком.

Таня постаралась забраться с головой под одеяло, но взгромоздившийся на неё малыш не сдался.

– Уйди! Надоел! – простонала Танька и, раздражённо сморщившись, отпихнула брата.

Мишка заревел и ушёл обиженный. Танька зарылась в подушки, но шум проникал и туда.

Так началось утро, день был ещё хуже…

Она брела по пыльной, загазованной улочке, изнемогая от невыносимой жары и проклиная чёртов город. Слившись в единый поток с обступившей её толпой, Танька глядела по сторонам и думала о том, как она всех их ненавидит.

Люди её бесили, раздражали. Ей хотелось умчаться куда-нибудь подальше от всего этого, в какие-нибудь дикие леса, на необитаемый остров, на Марс! Где никого нет, совсем никого! Исчезнуть прямо сейчас. Как жаль, что это невозможно!

Танька ненавидела абсолютно всех, кто попадался ей сегодня на пути: вонючих бомжей, нищих, просящих милостыню, разодетых дамочек «из высшего общества» с «боевым» макияжем, хнычущих детишек, разморённых жарой продавцов в уличных палатках, шофёров, с упорством и наглостью носорогов прорывавшихся сквозь дорожные пробки. А больше всего – хамоватого кондуктора в автобусе!

Когда же низенькая, высохшая как мумия старушонка попросила уступить ей место, Танька едва сдержалась, чтобы не придушить её. Тон у бабули был такой, что отказа вообще не подразумевалось.

Но девчонка, вместо того чтобы подняться, с самым наглым видом, вальяжно развалилась в кресле и уставилась в окно. Возмущённая старушонка начала стыдить её на весь автобус.

Вскоре к её одинокому душераздирающему монологу присоединился разноголосый хор других пассажиров. Не выдержав, Таня выскочила из автобуса, не доехав до своей остановки. Испугалась, что сейчас её линчуют прямо в общественном транспорте.

Пронёсшийся мимо лихач обдал Таню с ног до головы фонтаном грязных брызг. Спрашивается, откуда в такую жару на дороге взялась лужа? Она отправила проклятие вдогонку, но одежда от этого чище не стала.

Она сжала зубы, потом решила глубоко вздохнуть, чтобы снять стресс. В это время злополучный автобус тронулся, деловито выпуская облачко чёрного смога. Именно этот дым, Таня и вдохнула!

Так проходил её день…

Вечером всё семейство собралось дома. Снова гремела посуда. Топали соседи сверху. Кто-то смеялся заливисто, оглушительно. Кто-то ругался.

Орал телевизор, показывая очередную мыльную оперу – страстные признания Хуана Карлоса в любви Марии Луисе периодически сменялись рекламой «Колгейта», «Комета», памперсов и прокладок.

С улицы доносились крики играющей в футбол детворы – по своим всплескам они напоминали рокот прибоя.

Поминутно звонил телефон, взрывая общий монотонный гул резкой переливчатой трелью.

Столь же пронзительно и громко ревел Мишка.

Таков был Танькин вечер…

И он был невыносим.

Танька вышла на балкон. Ей казалось, что сейчас она взорвётся, как пороховая бочка. Девчонка заткнула уши, чтобы не слышать шума и воплей, но не тут то было…

Звуки… Звуки пробивались даже сквозь пальцы. Таня сжимала голову всё сильнее, словно хотела её раздавить.

– Тишины, Господи! Как я хочу тишины! – простонала она. – Господи Боже, заткни же ты их! Сделай так, чтоб все заткнулись! Пусть они исчезнут с моих глаз! Ненавижу! Как я их всех ненавижу! Господи, чтоб они все сгинули! Как я хочу остаться одна!

Мысль эта показалась ей занятной. Она отправилась спать с мечтой об одиночестве.
И пришла ночь…