Звёзды над Парижем

Глава 23. О положительных сторонах ссор и ещё раз о снятии напряжения (Антуан и Колетт)

Вдыхай меня, не спеша — нежно и осторожно.
Везде с тобой — я твоя. Тебе всё можно.
Вдыхай меня по чуть-чуть. Доводи меня до дрожи.
Ты знаешь то, что я хочу. Тебе всё можно.
(Artik pres. Asti)

Утро не задалось: Антуан не ложился спать, а потому голова трещала нещадно, да и от кофе стало только хуже — в горле теперь стояла горечь, а бодрости не прибавилось на йоту. Эго бродил туда-сюда по квартире и кумекал, что же может исправить сложившуюся ситуацию. Но ничего дельного не мог придумать. Все мысли сводились то к Сорелю, который явно не отступит просто так, то к Колетт, которая как раз может плюнуть на всё это и уйти. Две крайности давали в сумме чертову дилемму — и оба решения проблемы не устраивали Эго.

Он не мог послать Сореля и не хотел терять Колетт. Это выводило из себя. Антуан четко понимал, что сама собой эта история не рассосется. И нужно будет выбирать. Да, сколько раз он уже уговаривал себя, — не бояться этого, — всё равно боялся. Делать вид, что всё отлично, ему тоже не хотелось — какой смысл?

Эго ощущал себя болваном, полным идиотом, когда со стуком медленно приоткрыл дверь в спальню. Что за бред — он стучит в собственном доме? В который уже раз? Черт возьми. Вот уж точно — женщины всегда делают так, чтобы мужчина чувствовал себя максимально неловко. Даже если скандал начали они, то мужчина всё равно будет виноватым. Женская логика.

Но Эго было неприятно не только поэтому, а ещё и потому, что он думал о Колетт. Всё это время. Пусть и не остался с ней, а ушел в кабинет, а потом — к Сорелю.

В голове Антуана сидела одна мысль — он делает ей больно.

Не хочет, но выходит так, что делает.

Он пытался поставить себя на её место.

Понимал, что у неё есть поводы ревновать.

Понимал, что ей трудно.

И злился на себя.

На его появление Тату почти не прореагировала. Также продолжила почти бессмысленно взирать в окно. Увидев её, Эго почти на себе ощутил, ту обиду и боль, что застыла в её глазах, которые, казалось, даже смотрели по-другому. Как у чужого человека. А ему ведь нравятся её глаза совсем не такими — искренними, добрыми, сияющими.

— Колетт, что с тобой? — Эго заметил её упадническое настроение моментально. — Только не говори мне, что ещё какая-нибудь лебедянь случилась…

— Нет, ничего не случилось.

Упрямство женщин всегда поражало Эго — ну как они могут так долго держать невозмутимое лицо, чтоб потом также смачно сорваться? Он бы уже не выдержал. Он бы уже рвал и метал.

— Ты же расстроена.

— Ничего, — повторила Колетт и даже попыталась улыбнуться. — Всё нормально.

— Ты бы себя видела.

Колетт, глядя на снегопад, пожала плечами.

— А чему радоваться-то?

— Ну, знаешь, хотя бы тому, что никто не умер и не болеет… ну, если не брать в расчет того, что…

— Что у Франса вот-вот семья развалится, а дети останутся без матери… или, например, того, что ты… скоро снова начнешь встречаться с Сорелем… а я… всё ещё не могу найти работу…

Эго хотел сказать что-то, но Колетт опередила:

— Знаешь, лучше давай не будем поднимать эту тему — ничего не случилось, как ты говоришь, значит, так и быть — ничего.

Эго лишь вздохнул.

— А ты чего такой? — спросила Колетт, казалось, она даже удивилась.

— Ты за всё утро ни слова в мою сторону не проронила — это нормально?

— А чего ты ждал?

На самом деле Эго ждал, что она подойдет к нему. После того единственного вопроса, что задала в прихожей. Что не скроется в спальне и не будет его откровенно игнорировать. Что-нибудь да скажет. Спросит ещё о чем-нибудь. Пусть и Сореле. Не факт, что он ей ответит честно, но зато — ответит. Они поговорят. Хотя бы будет какой-то толк. Но нет — Колетт выходила к завтраку, потом возилась с малышней, потом куда-то звонила, с кем-то тщательно что-то обсуждала, а к нему не приближалась. Словно его и нет. Это, надо признать, очень бесило.

-… чтобы я тебя с распростертыми объятиями после ночных гулянок встречала? — Колетт заканчивала предложение, а Эго почти не слышал. Ему было противно. От себя. И даже — от неё. — Извини, но этого не будет. Что-то ещё?

Эго очнулся от своих мыслей.

— Да нет — просто хотел узнать, как ты…

— Узнал?

— Да, — поджимая губы, кивнул Эго. — И я не отрицаю, что заставил тебя переживать.

Колетт повернула голову, и стало ясно, что прислушивается. И, очевидно, думает, что и она заставила его понервничать. Эго бы хотелось, чтоб они пришли к какому-то консенсусу.

— Только разница в том, Колетт, что обвинять меня тебе не в чем. Пока ещё. Но ты уже строишь между нами стену. Зачем?

— Я? — Колетт ошарашенно уставилась на него. — Это я строю стену?! Антуан!

— Ну, может, я выразился чуть не так, но… ты же понимаешь…

— Это ты от меня отдаляешься!

— Неправда.

Колетт сердито фыркнула.

— Да с приездом твоего Сореля… между нами, как черная кошка пробежала!

— Легче всего обвинить только его…

— А тебе лишь бы его выгородить.

— Сорель не виноват, знаешь ли, в том, что мы с тобой уже сошлись, а он решил вернуться, — моментально ответил Эго.

Колетт снова глянула так, будто собиралась взорваться от негодования.

— Что значит «уже сошлись»? — её глаза горели как у чертенка. И Эго поостерегся говорить что-то резкое в ответ. — То есть, ты сейчас намекаешь, что если бы мы не сошлись, то… ты бы с радостью вернулся к нему?!