Звёзды подскажут

Глава 4. Гештальт-терапия

 Аристотель, Кант, Конфуций, Сократ...-Список великих философов, рожденных в разных странах в разные века, можно было бы продолжить девушкой в рваных джинсах, пытающейся объяснить вахтёру университета, что не одежда, а мысли — главный показатель студента. Девушка третьего курса цитировала наизусть изречения великих, говорила, что люди думают, что будут счастливы, если переедут в другое место, а потом оказывается: куда бы ты ни переехал, ты берешь с собой себя… Она опаздывала на пары, но вахтер был непоколебим: если в рваных джинсах в университет нельзя, то хоть ты сам Кант, восставший из мёртвых и решивший поделиться мудростью с новыми поколениями, войти можно было, лишь пройдя дресс-код. Еще один наглядный пример, что людей судят по внешности.

       Во время очередной пары по введению в специальность Лидия вновь зачеркивает неверные слова, с ужасом замечая, что перепутала и знаки препинания.

       К окну аудитории подлетает птица, даже странно что её, такую маленькую и беззащитную, не сносит порывами ветра. Лидия смотрит, как птица бьётся крыльями о застеклённую оконную раму, и, ничего этим не добившись, лишь на мгновение замирает, после чего опять продолжая свои тщетные попытки. И зачем она это делает? Должна ведь у нее быть какая-то цель. Если так, то порою и людям следовало бы поучится у животных их упорству, умению продолжать, во что бы то ни стало…

       Как ни странно, Лидия — одна из лучших учениц в школе и, скорее всего, на курсе, совершенно перестала вникать в суть сказанного лектором. Перед взором девушки то и дело вставал образ веснушчатого парня, искрящегося сарказмом.

«А теперь заткнись, и позволь мне спасти тебя».

      Какая ирония: упрятать гения в психушку. С другой стороны, в своё время Джордано Бруно сгорел на костре во имя науки и собственных убеждений. Гениальным людям было тяжко в любое время и в любой стране: великие поэты гибли на дуэлях, за писателей боялись выдавать замуж своих дочерей. Наверное, из этого должно следовать, что перед человеком стоит выбор: личная жизни или наука? Лишь предположение, не более того.

«Кто, как не он, может стать отменным полицейским?»

       В то же мгновение, будто бы подслушав мысли девушки, Судьба вновь сыграла злую шутку, раскинув свои карты Таро на черепе Дьявола.

       — Минуточку внимания, — сказала куратор, заходя в аудиторию и прерывая тем самым лекцию, — в вашей группе новичок — студент осеннего набора.

      Лидию абсолютно не волновали безответственные люди, подающие документы чересчур поздно, а именно, когда группа уже укомплектована. Лидия не обратила бы совершенно никакого внимания на новичка, если бы не голос, от которого по коже Мартин забежали мурашки:

       — Всем привет! Меня зовут Стайлз!

      Когда мечты воплощаются в реальность их первое время путают с галлюцинациями. Лидия смотрела на Стилински, не веря своим глазам.

      Всё та же рубашка в клетку, рюкзак за спиной, улыбка на лице. Всё тот же Стайлз, человек среди мифических существ, герой без плаща, но с прекрасным джипом. Единственным несоответствием, рушащим всю выстроенную реальность, было место пребывания — институт педагогики и психологии. Как парня, который на большинстве уроков или разговаривал с другом, или пререкался с тренером, ну в крайнем случае вполуха слушающий учебный материал, могло занести в педагогику?..

      Лидия сидела в ступоре, будто бы перед ней не Стайлз Стилински, друг в прошлом, парень в настоящем, а Кицунэ, которым, впрочем, Стайлз также являлся некоторое время. Нет, вы только представьте, Мечислав на психологии! Этого даже в бреду не примерещится. Как он, парень, который грезил работой в ФБР, вот так запросто перешел на психологию, вернувшись в Бейкон Хиллс?

       Лекция продолжалась, Стайлз, сев на свободное, но далёкое от Лидии место, стал старательно конспектировать сказанное преподавателем. С появлением Стилински Лидии казалось, что лекция начала течь с бешеной скоростью, половина пары пролетела одним мгновеньем, но теперь банши думала о том, как подобное вообще возможно. Как человек, грезивший со средней школы о престижной работе в ФБР, может вот так просто, спустя пару-тройку дней учебы, столь кардинально изменить собственное решение? Что вообще могло столь сильно повлиять на личность, дабы полностью изменить выбранное ранее решение на кардинально противоположное? Может, после всех историй с химерами, оборотнями и кицунэ Стайлз не выдержал, и именно это повлияло на психику подростка, поступившего, по мнению Лидии, необдуманно? Впрочем, с такой же уверенностью можно было бы гадать на кофейной гуще — гипотезы, не более того.

       Лидия попыталась было вглядеться в глаза парня, но подобное было попросту нереально в данном положении: их отделяли ряды со множеством учащихся, а преподаватель продолжал вести лекцию.

«Он перевёлся на психологию».

«Но его никогда не интересовала психология».

«А что его интересовало»?

«Работа в полиции».

«Друзья».

«И…»


Лидия прикусила губу, поразившись собственной догадке.

«Я».

«Его интересовала я, начиная с третьего класса»…


       Кусочки головоломки начали складываться воедино. Лидия не могла поверить в собственную гипотезу. Она любила Стилински, любила за его сарказм, веснушки, героизм, который подчас дорогого стоил.

«Неужто Стайлз поддался чувствам настолько, что отказался от своей мечты?.. Непохоже на него. Однако с фактами не поспоришь.»

       Великая женская логика, аргументированная и беспощадная. Сейчас, например, когда Стайлз о чем-то разговорился с девушкой, сидящей рядом, в Лидии на медленном огне кипела ревность, хотя, скорее всего, Стайлз банально просил ручку или спрашивал соседку по парте о каком-нибудь термине. Нет, женская логика точно не поддается никакому из анализов.

      Долгожданный звонок: последняя пара окончилась. Студенты собирали тетради в сумки, Стайлз стоял у выхода из аудитории, хитро улыбаясь.

      — Привет, Лидия. Ты разобралась с гештальтпсихологией? Какая-то она странная…

       Вот так запросто, будто гештальтпсихология — самое важное на данный момент, будто это не он ошибся институтом, а так и было задумано.

       — Гештальт-терапия, начнём с этого, — поправила Лидия, — направление психотерапии. Если попытаться определить, что такое гештальт-терапия одним словом, то этим словом будет осознание. Осознавать — это значит внимательно относиться к себе и своим потребностям, слышать себя. А ты… Ты это сейчас серьезно?

      Лидия и Стайлз вышли из первого корпуса университета, идя теперь по парковой зоне.

       — Да, мне действительно интересно, что такое…

       — Я не об этом, Стайлз! — перебила девушка. — Ты серьезно решил перевестись на психологию?

      Лидия и Стайлз вышли из первого корпуса университета, идя теперь по парковой зоне, идя там, где было совершено преступление. Трупа уже не было, но и лентой еще ничего не загородили. Не успели, наверное.

       — Да, мне действительно интересно, что такое…

       — Я не об этом, Стайлз! —  вновь перебила девушка. — Ты серьезно решил перевестись на психологию?

       — Это интересно, разве нет? — парировал юноша, — сегодня была тема основ психологических контрацепций, то есть концепций, — парень на мгновение покраснел от стыда, — и с чего это ты взяла, что меня не могут интересовать бихивеоральные теории?

       — Да, ты именно о поведенческой психологии мечтал со средней школы, как же… Ладно, неважно.

«Ещё как важно, но потом об этом поговорим.»

       Вдоволь налюбовавшись редкими видами растений, выращиваемыми на территории университета, подростки вышли в город. Подойдя к джипу, который Лидия отлично помнила, Стайлз на мгновение остановился, словно прикидывая, как продолжить разговор, зашедший в тупик. Разве мог Стайлз попросту спросить у Лидии о трупе? Нет, раньше он бы так и поступил, но сейчас, когда парень знал, что чем меньше народу будет знать о его заинтересованности в этом деле, тем лучше всем будет… Спор с самим собой. Вопрос, на который ответа пока нет, а если бы и был, то наверняка столь запутанный, что всё равно бы пришлось просить Лидию применять коды дешифровки.

       — Потерял ключи? — иронично поинтересовалась Лидия.- Кстати, а как ты мистеру Стилински объяснишь свой новый выбор? Или он уже в курсе?

       Сердце рухнуло в пятки. Аргументировать правдиво тоже, конечно, можно, однако после этого прикрытие вполне может полететь в Тартарары и никакая гештальт- терапия не спасет.

      — Думаю, как сообщить. — отмахнулся Стайлз, садясь в машину. — Как ты смотришь на кафе? Расскажешь, кто куда поступил, последние новости, меня ж тут неделю не было, всё-таки. За это время сюда и инопланетяне могли прилететь, Бейкон Хиллс всё же.

       Заведя мотор, Стайлз выехал с университетской парковки, глядя в зеркало заднего вида, где только маячила какая-то рыжая кошка, перебегающая улицу в неположенном месте.

       — Животных, как я посмотрю, меньше ни стало.

      Лидия ответила что-то, но это что-то было не таким уж и важным. Всего лишь очередная шутка, не более того. Наверное, Стайлз не столь и вникал в слова, ведь сейчас в полуметре от него сидела рыжеволосая, зеленоглазая красавица. Девушка, о которой он мечтал со средней школы, если не раньше, девушка, которая наконец-таки приняла его — Стайлза — приняла и сумела полюбить в ответ, растопив наконец вечный лёд и позволив себе такую слабость, как любовь.

      Лгать Лидии о своих планах было неприятно. Еще более неприятно, чем тогда, когда Стилински сражался с кицунэ за место под солнцем — место в своём собственном теле. Однако одно дело — делать вопреки своей воле, на зло обстоятельствам, и совсем иное — добровольно. Конечно, Стайлз хочет раскрыть загадочное преступление, в первую очередь. Его основная задача, как первокурсника академии ФБР, это установление личности жертвы, или же нахождение улик, а он вместо этого отправился на свидание… Наверное, это крайне непрофессионально.

      В зеркале заднего вида виднелась полицейская машина. Первое, что пришло в голову Стайлза, что отец уже как-то прознал о том, что сын вернулся в Бейкон Хиллс, однако хорошенько присмотревшись, Стайлз понял, что машина эта та самая, на которой он приехал в город. Неужели Стайлза уже решили снять с дела, заметив, что он, вместо того, чтоб осматривать территорию университета, мило беседует с девушкой?

       Все же бывшие одноклассники, они же почти настоящие сокурсники сумели без каких-либо приключений доехать до кафе. Нельзя сказать, что оно было каким-то знаменательным: все те же уютные столики с пуфиками, милые занавесочки на окнах, мягкий тёплый свет ламп, вежливые официанты, приносящие меню и галантно интересующиеся: «Все, или еще что-то?». Наверное, этот день был бы таким же, как и те, что были при школе. Посиделки за обсуждением последних новостей, касающихся как общих знакомых, так и обстановки в городе в целом.

      — Говоришь, Скотт и Малия так никуда и не поступили. Ну, в учебное заведение, я имею ввиду. Собрали стаю и сделались группировкой, защищающей Бейкон от мифических существ? Типа ФБР.

       — Да, — подтвердила Лидия. — Типа ФБР. Кстати, ты не хочешь мне объяснить…

       Однако объяснять Стайлз по прежнему ничего не хотел. Точнее, может и хотел, но ему было строго запрещено. Всё же, в первую очередь он на задании, а уже во вторую на свидании и на учебе в институте психологии.

       — Я не знаю, как отцу объяснить, а тебе… — Стайлз замялся, — там надо много бегать, а я не люблю бег. Поэтому и перевелся. Только, прошу, не говори моему отцу, я для него что-то более серьёзное должен придумать. Еще, конечно, желательно запастись какими-то таблетками, если ему станет плохо от очередной моей выходки, как он говорит, а еще неплохо бы научиться хорошо уклоняться, мало ли, какое у него настроение. Ты не знаешь, кстати? — Стайлз нёс полную околесицу, в надежде поскорее перейти на другую тему. Лидия кивнула: возможно поверила, возможно лишь сделала вид.

       — Утром он со мной приветливо поздоровался. — ответила банши. — Но думаю, что тебе он буде рад в любом случае. Ты же его сын, Стайлз.

       Пусть психологи и имели право советовать, когда у них спрашивали совета, но всё же речи девушки были неубедительны. Подросткам всегда говорят, что их любят, но ведь на то они и подростки, такие ершистые, что никому из них и в голову не придет, что их кто-то будет любить, понимать и прощать просто так.

       — Да, верно. — Стайлзу стало еще более неловко из-за того, что врать придется, как бы сильно он не желал обратного. — Слушай, Лидия, я тут краем уха услышал, что в городе кого-то убили. Убийцу уже нашли?

       — Это произошло на территории нашего университета. Убийцу ищут.

       — Только не говори, что…

       — Да, я нашла, но это не так важно, — Лидия продолжала пить свой чай, будто они говорили не о произошедшем инциденте, а о чем-то повседневном, типа чистки зубов. — Труп до сих пор неопознан. Как я знаю, никто не писал жалоб о пропаже, поэтому полиция в тупике. Должно быть, они вызвали… — Лидия осеклась. Говорить о ФБР сейчас — не лучшая из идей.

«Вызвали ФБР. Как же ты права, Лидия. Вызвали ФБР, к которым теперь отношусь и я, и плевать, что мой значок прикреплен к одному из пиджаков, который лежит в сумке, в которой так же лежит пропуск в академию ФБР, на котором мои инициалы и отпечаток большого пальца».

       Еще неизвестно, чем бы закончился этот разговор, если бы в кафе не зашёл один из оперативных работников группы. Сказать, что Стайлз удивился — ничего не сказать. Парень был в абсолютном шоке, когда одетый в гражданскую одежду опре, подойдя к столику, за которым сидели подростки, как ни в чем ни бывало произнес: » Сынок, это не твой джип там проезд загородил? Парковать тоже учиться надо, эх, молодежь…»

       — Подожди меня, я быстро. — взяв ключи от машины, Стайлз побежал на парковку, отлично понимая, что дело тут вовсе не в машине.

       И правда, на парковке его ждал оперативный работник и криминалист. Кивнув в знак приветствия, Стилински вопросительно посмотрел на мужчин, ожидая каких-либо дальнейших указаний, ну или же выговора за свидание. Конечно, он-то должен на месте преступления ползать по кустам, ища примятую траву, а уж никак ни прохлаждаться с кафе.

       — Стажер Стилински, доложите новости, — командным тоном произнес криминалист, отчего по спине Стайлза пробежались мурашки.

       — Проходя мимо места преступления, было замечено лишь малое количество крови. Труп уже унесли. Однокурсники лишь распускают слухи. Главный из которых: месть учащихся пятого курса; кто-то считает, что это один из преподавателей, наверняка из-за одежды. Костюм ведь.

       — При мужчине был кейс с документами, судя по состоянию его правой руки, — сообщил криминалист.- Завтра мы придем в ваш университет. Ты должен будешь сделать вид, что нас не знаешь. Говори естественно. Ночуешь у отца. Рация должна быть всегда под рукой, но не у всех на виду, уяснил?

       — Да, сэр. — кивнул Стайлз. — Что-то еще?

       — У тебя красивая подруга, Стайлз, не заставляй ее скучать. — тихо добавил опер, намекая, что разговор окончен.



Отредактировано: 03.01.2019