Звуки любви.

Звуки любви.

Лене Морозовой нравился Витя Парамонов. Витя был обычным мальчиком. Обычным и необычным. Настолько необычным, что рядом с ним Лена замирала, щеки ее краснели, сердце выбивало причудливый тук-туру-тук-ту-руру-тук, волосам на голове становилось нестерпимо жарко, а по спине бежали щекотливые мурашки. Лена замирала, боясь пошевелиться и не понимая, почему ей нравится чувствовать все это вместе — и жар, и холод, и перебои в сердце, которые ее бабушка боялась больше всего на свете. Бабушка боялась, а Лене нравилось. И хотелось, чтобы сердце ее билось так всегда — неровно, словно приплясывая. Поэтому Лена старалась видеть Витю как можно чаще. Но это было очень трудно. Лена училась в шестом классе, а Витя в седьмом. И это огромная пропасть между ними сводила на нет все надежды на счастье. У Вити была своя жизнь. Жизнь семиклассника, очень далекая от жизни шестиклассницы. Лена подозревала, что он и не догадывается о ее существовании. Лена понимала, что ей нужно себя остановить, заставить сердце перестать приплясывать. Пусть продолжает работать в ровном темпе, без выкрутасов и притоптываний. Но Лена не могла заставить свое сердце слушать свой же разум. И поэтому все равно искала с Витей встречи и замирала, едва он оказывался где-то рядом. Например, в среду их классы сталкивались в коридоре третьего этажа перед вторым уроком. Витин седьмой шел на литературу, а у Лениного шестого в соседнем классе была математика.

- Леночка! - в конце первой четверти мама в ужасе разглядывала ее дневник, - У тебя же по всем предметам хорошие оценки. Почему же по математике сплошные тройки?! Ты не понимаешь математику?

Лена вздыхала, как объяснить маме, что за стеной ее класса математики Витя Парамонов сидит на уроке литературы. И может быть, даже отвечает у доски. Лена прислушивалась к тому, что за стеной, а не к учителю математики Ирине Федоровне. До нее долетали обрывки фраз из чужой вселенной «...отсель грозить мы будем шведу...», «Бурмин и Марья Гавриловна», а еще куда чаще крики «Петров, выйди вон!»

«Ах, если бы Витя вел себя так же плохо как Петров» - мечтала Лена, напрочь забывая о линейных уравнениях. И мысли ее уносились в пустой коридор. Из окон льется рассеянный осенний свет, немного сероватый, как перед дождем. Там она и Витя. И больше никого. Они одни в пустом коридоре. Тихо и загадочно. И только сердце неровно бухает в груди. Он поворачивается к ней, улыбается и она слышит не только приплясывающий стук своего сердца, но и его. Его сердце танцует в том же ритме. Они стоят молча, держась за руки, позволяя своим сердцам сказать за них все сложные и непроизносимые слова.

- Надо подложить ему дохлую крысу в портфель, - авторитетно заявила Наташка. Они дружили с первого класса. От Наташки у Лены не было секретов.

- Зачем это?

— Вот дурочка! Чтобы заинтересовать его, конечно?

- А это может кого-то заинтересовать? - Лену передернуло. Она представила себе, как они с Наташкой будут искать дохлую крысу в подвале. У нее при виде живой желудок к горлу подскакивает. А дохлая...

- Мальчишки такое любят! Вот Петров из того же седьмого класса до сих пор козявки ест. Я сама видела.

- Фу... А крыса тут при чем?

- Летом в лагере один мальчик из третьего отряда подкладывал Вике Стасовой всякую дрянь. Там и крысы были в постели, и птенцы дохлые, пару раз живые гусеницы. И пиявка в компоте.

- Фу! Как она выжила? - Лена живо представила тот ужас, который выпал на долю Вики Стасовой из параллельного класса — красивой девочке с русыми косами до самой попы.

- Нормально, только голос сорвала. Каждый день визжала как резанная. Я это к тому, что тот мальчик потом ей любовный стих сочинил. Вика говорит, они до сих пор дружат. У мальчишек любовь в одном ряду с дохлыми крысами. Не знаю почему. Но это факт.

- Ну, а как он поймет, что эта крыса от меня? Ленточку на нее нацепить с моим именем?

Наташка подумала, потом отрицательно мотнула головой:

- Да ну. Не поймет. У мальчишек с мозгами не очень, сама знаешь...

Наташка многозначительно покрутила пальцем у виска.

- Тогда не получится никакого признания. Гадость одна.

- Зато возбудишь его интерес. Он же начнет искать, кто ему эту крысу подложил. Спрашивать, проводить расследование. И докопается.

- Знаешь... - Лена вздохнула, - мне кажется с крысой не очень удачная идея. Может он не любит крыс. Не все же их любят, в конце концов. Даже мальчишки.

Лена не могла представить Витю, с радостно нашедшего в своем портфеле дохлую крысу. Лене казалось, что Витя мальчик вежливый и даже культурны. Потому что она влюбилась в него не просто так. А как раз по случаю. Они все толпились в том самом коридоре третьего этажа перед вторым уроком. Лена и раньше отмечала высокого розовощекого семиклассника, с большими серыми глазами и светлыми кудряшками. Он стригся коротко, как и все мальчишки. Но на затылке, его волосы все равно завивались в непокорные колечки. Лена и заметила Витю по этим колечкам. Они были такими неправильными, как мелкие бунтари.

А тогда, в начале сентября мальчишки из седьмого затеяли игру в «тифу» — бросали друг в друга меловой тряпкой. Когда попадали в кого-то радостно орали «тифоз!». И этот затифоженый должен был попасть тряпкой в кого-то другого. Но тут тряпка попала в Лену. Девчонки растерянно замерли, они в такое не играли. Они же девочки. Хотелось иногда, конечно, но честь дороже. А теперь вокруг Лены раздались смешки. Все ждали, что будет. Бросит Лена тряпку или сделает вид, что не заметила. Хотя тряпка ткнула ее довольно больно и на рукаве осталось белое пятно. Трудно сделать вид, что всем показалось. Витя, пробегавший рядом поднял тряпку, посмотрел на Лену и усмехнулся:

- Прости.

И унесся прочь из ее жизни по своим делам. Игра возобновилась. Но его «прости» навсегда изменило жизнь Лены. Тогда вот ее сердце и начало свой безумный танец, а по спине впервые побежали щекотливые мурашки.

— Вот если он на второй год останется, - Наташка мечтательно зажмурилась, - Тогда вы будете в одном классе учиться.