Стилизация, "былизмы" и внутренний ритм
Поговорим о том, в каком стиле может быть написано историческое произведение. Филологи уже давно разделили все возможные способы написания текста на различные стили. Как говорит Википедия, у художественного стиля есть еще три подстиля: эпический, лирический и драматический. Для рассказа о прошлом — сгодится любой, если современный автор рассказывает историю «от себя», но трудности начинаются, когда авторское повествование сплетается с рассказом от лица героя или автору нужно облечь свой рассказ в «стародавнюю форму», чтобы он показался более привлекательным.
Стилистика произведения — это изобразительно-выразительные средства, которые используются, чтобы передать выражение мыслей героя или его речь.
Слова
Приверженность стилю вовсе не означает, что ваш древний «русич» должен всю дорогу бодро лопотать на старославянском. Чтобы представить своего «русича», достаточно вложить в его речь пару слов, обозначающих предметы общего обихода, и будет совершенно достаточно, чтобы читатель поверил. И сами предметы уже могут не существовать в современном мире. Как, допустим, описать современным языком то, что использовали древние греки: «кратер» или «килик»? Кратер точно не большой котёл и не огромное ведро, а килик — не медный кубок и не чашка.
Обращения
— Эй, ты! — универсально, когда высший обращается к низшему. Такому очень неприметному низшему. Однако герои, если они не близкие друзья, будут соблюдать принятый в обществе этикет. Сеньором назовут в Испании, синьором — в Италии, месье — во Франции, херром — в Германии. Замечаете? Если герой обращается «синьор Альбицци», то и думает он об этом человеке (внутри мыслепотока), как о «синьоре Альбицци». Назвать этого синьора «булочником» или «флорентийцем» герой может, если отделяет себя в своих мыслях от своего собеседника: сам герой кузнец или венецианец. Автор, со своей повествовательной стороны, — может это сделать, потому что он перебирает эпитеты, чтобы отделить одного героя от другого внутри текста.
Всегда нужно помнить о сословной разнице: господа на то и назывались «благородными», потому что считали своё сообщество неким закрытым клубом. Выяснять у своего слуги или раба, что «он думает» или «чувствует» — никто из них не стал бы, такой разговор возможен только между равными по статусу.
Однако такое было возможным в отдельных случаях: творение милостыни («поделился плащом с нищим»; и эти исключительные случаи отмечались современниками), участие в закрытых религиозных сообществах (сектах), закрытые воинские формирования (наёмный отряд, мамлюкское сообщество), где иерархия строилась на иных принципах.
«Социальные лифты» также существовали, но их нужно рассматривать в каждом отдельном случае.
Образ мышления
Это очень сложное и необходимое понятие не только для авторов исторических произведений, но и любых, стилизованных под средневековье или древность.
Первое — окружающее пространство. Нам оно кажется в настоящем очень большим и достижимым с помощью быстрых средств передвижения — поезда, самолёта, машины. Если в мире существуют только лодки, повозки и лошади (и то не у всех они есть), то обычные люди отмеривают расстояние «пешими переходами». Что это означает? Хорошо известны ближайшие: город, деревня, рынок, церковь, а дальше уже начинается путаница. Представьте себя живущим в небольшом дачном посёлке: соседей вы знаете, пешком дойти до ближайшей деревни сможете, а дальше — леса и поля, и в какой-то стороне расположен город. Также вы можете постоянно ощущать угрозу для жизни: приехали на конях неизвестные воины — с какой целью? Хорошо, если переночевать и поесть за ваш счет, но могут и прихватить всё, что понравится. Или вообще убить, а дом спалить. Кто защитит? Только сеньор, которому принадлежит земля, и выполняющий функцию защиты, за которую вы ему еще и приплачиваете. Путешествовали купцы и паломники, но любой уход из общины (семьи) — для героя тяжелое психологическое испытание — он остается один на один с окружающим миром, который может оказаться враждебным.
Второе — время. Солнце встало, солнце — село. Так прошел день. Никто по ночам не бродит, потому что окружающее пространство сжимается до круга, очерченного источником света. Любая религия предполагает наличие праздников, а значит время начинает делиться любым способом — неделя, месяц, «до праздника», «после праздника», «до поста» и далее.
Третье — окружающий ландшафт. Если герой живет в горной или холмистой местности, то он «поднимается» и «спускается», а не идёт прямо. Любая река — естественная преграда. Если нет моста или брода, то герой пересечь её не может. Рекам еще свойственно разливаться, а значит эта преграда становится еще более непреодолимой. Для народов, живущих на побережье, существует понятие «доплыть». Это быстрее, чем дойти. Их мир немного другой — они кормятся не только с земли, но и с моря. Лодка или корабль становятся «вторым домом».
Структура языка
«Пусть целует он меня поцелуем губ своих». Красиво же? Но любой редактор скажет, что предложение звучит «не по-русски». Или «Ощущение любви и нежности его, увидевшего… затопило», или «Как-то не странно, … было» или «было холодно, было темно, было совсем страшно» или «надели они на головы шлемы железные, опоясали себя мечами острыми, и выглядели как звери диковинные». Ошибки ли это или «профессиональное» выгорание автора, который прочёл слишком много текстов на иностранных языках? А может быть, автор — вообще «начинающий» и правильные предложения не умеет строить?
Если мы пишем об истории людей прошлого, а уж тем более — романоязычных или германоязычных, то взгляните на структуру их языка, а также на латынь и древнегреческий. Часто основной глагол ставится в конце или существует множество подвидов прошлого времени, которые определяются только формой глагола «быть». Например, для простого пересказа используется простое прошедшее время, но если это рассказ о прошлых событиях, то используется сложная форма прошлого времени. Употребляя слог, отличный от «правильного русского», автор сливается со своим героем, который мыслил именно так, а не иначе. Таков внутренний ритм, заданный мышлением героя из прошлого. И он, средствами языка, передается читателю, потому что мозгом каждый из нас считывает слова, не проговаривая их про себя, а путем выстраивания смысловой картинки.
Религия или верования в историческом произведении
Люди всегда были религиозны. Если автор забывает об этом, то описание героя — недостоверно. Религиозные верования такая же основа исторического произведения, как факты и события. Без неё никуда не деться. Герои, не поминающие Бога или богов, не думающие о них — это современные люди, действующие «в декорациях». Все внутренние мысли христиан, скажем, от века X до XVI, посвящены тому, чтобы не сильно нагрешить и спасти душу. Герой должен хотя бы не забывать молиться, изредка посещать церковь и оценивать свои поступки с точки зрения «правильно» или «неправильно». Его должен окружать мир «чудесного», он видит сны или видения. В общем, как будто он находится под постоянным «кайфом».
У древних греков под каждым кустом сидела нимфа, поэтому весь пантеон богов нужно не забывать и приносить жертвы. То же самое у римлян — другие имена, жертвы те же, после Августа добавляется еще и почитание божественного императора. Греков и римлян не сильно волновала загробная жизнь — она у них была нерадостной, поэтому они интересовались жизнью текущей.
После XVI века задача автора усложняется, поскольку принадлежность героя к какой-либо конфессии или течению играет значительную роль. Он начинает думать только об этом, а здесь много догматики, в которой обычные люди хорошо разбирались. Если сделать своего героя монахом, священником, инквизитором, жрецом или иным религиозным деятелем, то придётся глубоко изучать матчасть, потому что именно из этой среды выходили интеллектуалы. Соответственно, стиль мысли героя будет очень своеобразным: цитаты из Писания, размышления, сравнения и большая доля того, что назвали бы «морализаторством».
Любовь
Здесь полная «засада». В современном мире мы привыкли, что любовь появляется (проявляется) к человеку: «красивая девочка» или «симпатичный мальчик». Мы украшаем себя (своё тело), чтобы стать еще привлекательнее, так диктует нашему сознанию общество — красивые люди успешны во всеобщей любви. Именно из-за этого современному читателю и писателю трудно понять суть чувства любви в истории прошлого. Поэтому важно знакомиться и с культурой исторического периода: какими словами люди объяснялись друг другу в любви, какие они использовали сравнения и метафоры?
Например, в христианстве не существовало иной любви, кроме любви к Богу. И если человек «чувствовал любовь» или «был влюблён», то это не его воля (не его желание), а совершенно непонятная энергия, которая появляется (или посылается извне), а человек её ощущает внутри себя. А если не внутри (какой-то определённой частью тела), то это есть — похоть и грех.
Идея произведения
Идея — это то, с чего стоило бы начать разговор об описании творчества в историческом жанре. Почему мы оглядываемся на прошлое и хотим привнести в него, что-то своё личное, а затем выложить на суд современного читателя?
Попаданец первого уровня
Большинству из нас, конечно, хотелось бы побывать в «шкуре» любимого персонажа, представить его в современном ему антураже и немного побродить (по комнате, замку, городу), реализовать скрытые желания. Но это всё становится «игрой в историческую личность», уже получившую свою долю бессмертия, попав на страницы уцелевших во времени книг. Основная часть фанфиков с меткой «Исторические личности» содержит слова «думал» и «решил». Автор берёт себе имя, одевается в примерно соответствующее эпохе платье, окружает себя слугами, рабами или любовниками, и начинает с удовольствием себя кем-то ощущать. Это — ролевая игра. Где можно писать всё, что угодно, пока тебя не заловит опытный админ или модератор. Некоторые ролевые сайты специально существуют для такого развлечения.
Попаданец второго уровня
Мы не берём короля, а главным героем назначаем его слугу, вассала, любовницу, пятую фрейлину Её величества, осиротевшую дочку графа и встраиваем в историю. В основном — повседневную. Разбирать подлинные события слишком сложно (нужны знания). Здесь самореализация героя (сюжет) идёт в соответствии с потребностями автора, который, отождествляя себя в некоей личностью пытается решить внутренние проблемы. Например, хочется отправиться на бал — наденем платье и корсет (и обязательно с глубоким декольте, чтобы все остальные герои видели), хочется закрутить любовь с исторической личностью — она непременно упадёт с коня в подставленные крепкие объятия, хочется разнообразить жизнь сексом и немного пошалить — дело обязательно закончится постелью и страстной НЦой. При этом важна только мотивация самого автора, который подчиняет себе (притягивает историческую личность). Автор ловит новые ощущения, читатель при этом «держит свечку».
Попаданец третьего уровня
Это когда автор стоит, сам держит свечку и наблюдает за персонажами, давая советы. Цель такого произведения: тайное желание автора посмотреть пьесу (спектакль) в антураже. Персонажи чем-то постоянно заняты — да, они влюбляются, ссорятся, идут завоёвывать мир, болтают о пустяках, перемещаются в пространстве, плетут интриги, занимаются сексом, друг друга убивают или мучают. Ощущения автора при этом, как при просмотре фильма, который он же сам и срежиссировал, выбрав сцены повыразительнее и актёров покрасивее. Например, хочу, чтобы молодой священник с внешностью Кита Харингтона был соблазнен ведьмой, похожей на Дейнерис Таргариен, или хочу про любовь раба и патрицианки, усыпанных пеплом Везувия (кстати, весьма трагичный конец, но в главной роли тот же актёр), и это будет объяснением отлитых археологами из гипса очертаний обнявшихся мужчины и женщины. Романтично, красиво, заставляет неискушенного зрителя поплакать.
***
«Это у тебя в генах!» — порой может успокоить своего героя такой вот попаданец в «викторианскую Англию». Но генетика — новая наука, которая тогда не существовала. В то время только «ветер надувал».
***
Идея исторического произведения — это утраченная история. Незаписанная, нерассказанная или погибшая в огне, истлевшая. Или история-связка, когда одни события привели к определенному результату, а что происходило между ними, что на них повлияло — неизвестно. Или своеобразный литературный памятник, часто безымянным людям, которые когда-то жили, любили, радовались, молились, строили планы, но остались вне поля зрения современников, способных о них написать. Историческое исследование, как детективное расследование, постоянно ставит перед автором вопросы. Автор может сидеть и недоумевать по поводу своего героя: «Зачем его туда понесло? А что он этим хотел сказать? Почему он принял такое решение?» Персонажи не управляемы авторским произволом. Они как бы заставляют автора искать для самого себя объяснения — читать дополнительную литературу, изучать сохранившиеся источники, долго размышлять. А потом найти «вот те самые строчки», которые объяснят уже свершившееся по сюжету действие героев.
Идея может еще заключаться в том, что читателю представляются давно забытые и похороненные под мусором пласты исторической информации. Все же слышали, что Джордано Бруно сожгли. А за что? Да просто так, инквизиция тогда была. А почему Жанну д’Арк сожгли? Да потому что мечом слишком размахивала. А почему вдруг появились старообрядцы, они что — другой веры? Да чего-то они там не поделили. А что такое Холокост? Да я не помню уже. Таким образом истории реальных людей, вполне достойных памяти их потомков, забываются, а мы, современные люди, удивляемся — почему мы так живём, а не по-другому? И, может быть, снести все памятники тем, чья жизнь и поступки вдруг были заново переосмыслены «умными людьми», стереть их имена из истории и никогда больше не вспоминать весь этот страх и ужас?
Как читать историческое произведение?
В таком-то бородатом году Карл Пятый женился… Есть много замечательных книг из серии «Жизнь замечательных людей», но они предназначены для читателей, глубоко интересующихся историей. Это не романы, не рассказы, а исследования. В них даются специализированные знания, и такие книги не предназначены для развлекательного чтения. Исторический роман предлагает некий рассказ из прошлой жизни, порой поучительный, заставляющий задуматься, вызывающий эмоции и сопереживания действующим героям. Он погружает читателей в другой ритм или мир, который описывает автор, сверяясь с подлинниками. Претензия исторического произведения — достоверность: было именно так, герои именно так действовали и думали (не автор! Автор в это время нервно курил в стороне и сверялся с книжками).
1 комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиСпасибо за интересную, познавательную и, я бы сказала, антимифовую информацию, Марко.
Уверена, это необходимо включить в сборник полезных блогов.
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена