Как нынче принято говорить, похвастушки

Автор: Ирина Валерина / Добавлено: 01.12.16, 18:41:43

Считается, что хвастовство – признак небольшого ума. С этим трудно спорить. Однако между пустой похвальбой и законной гордостью за плод многомесячных трудов разница всё же есть. Поэтому я делюсь с теми, кому это интересно, хорошей новостью: роман «Зэ» в кубе» завершён и участвует в конкурсе, проводимом на другом сайте. Книга периодически получает отзывы и рецензии.

Одной из них я бы хотела поделиться. Поскольку автор рецензии, Анна Удьярова, на ЛЭ не зарегистрирована, с её согласия я размещаю в своём блоге. Не скрою, льстят авторскому самолюбию такие слова, но куда больше греет чуткость, с которой Анна читала, слушала – и услышала – мою историю. В такие моменты осознаёшь, что писала не зря.

Неразгаданно-нежным,

способным учить любви

Не умеющих достойно любить,

Никто не окажется слеп…

Ведь если тучи небо затянут,

Кто ответит, взошел ли месяц?

И кто скажет, какого цвета

Лотос скрыт в глубине бутона?

Веня Д’ркин

Прочитав эпилог романа Ирины Валериной «Зэ» в кубе», я тут же перечитала пролог – и мне оставалось только, следуя примеру главного героя, сесть под раскидистым дубом и начать размышлять. Правда, не очень долго, чтобы не получить в лоб жёлудем (да не простым, а жёлудем-миром, одним из множества) от пушистого зверька, который, распоряжаясь по-хозяйски в самом сердце мифа, очень удачно снижает пафос, свойственный всем космогоническим сюжетам. А ещё можно просто наслаждаться ощущениями света (Света) и тепла, которые вполне осязаемо остаются после этой истории…

А началось всё с того, что мне понравились стихи автора – и я сразу поняла, что роман тоже наверняка читать будет интересно и легко. Потому что по стихам обычно довольно просто вычислить, насколько далеко или близко на эмоциональной карте расположены ваши с автором миры, пересекается или нет ваше и авторское «самое важное». Куда проще, чем с прозой. Читая стихи Ирины Валериной, я чувствовала ту самую радость узнавания, радость, которую испытываешь, замечая со своего необитаемого острова корабль на горизонте: неодолимо хочется прыгать и махать руками, какой бы ты ни был интроверт…

Итак. Роман «Зэ» в кубе» состоит из трёх «Зэ-частей», каждая из которых описывает события на одной из планет («Зэ в первой степени» – планета жестоких демиургов, «Зэ во второй степени» – современная Земля, а «Зэ в третьей степени» – почти идеальная планета-рай). Композиция простая и гармоничная, даже что-то вроде «антитезис» – «тезис» – «синтез» можно выделить. И вместе с тем это одна история – и постепенно, по мере чтения, она углубляется и расширяется во времени и пространстве, чтобы к эпилогу предстать перед читателем многомерной картиной.

Жанр. Понятное дело, раз планет больше одной, то это фантастика (это я ворчу по своей привычке не понимать разницу между благородной «фантастикой» и презренным «фэнтези»: на самом деле, конечно, вполне себе фантастика, с роботами, механизмами, технологиями, с демиургами, создающими новые миры в космосе; и – с интересным мне социальным фантастическим допущением). Хотя здесь я ступаю на зыбкую почву, потому что в «теории» фантастики понимаю очень мало. Могу только отметить, что созданный автором мир мне показался логичным, описание социального и политического устройства, техники и технологий не вызвало у меня вопросов (в том числе названия всяких вещей, которых нет в нашем мире, показались мне вполне удачными, что, по-моему, в «придуманных» мирах бывает не так часто) – но, возможно, мне и не хотелось выискивать какие-то неточности или «недостоверность», по причинам, о которых я напишу дальше. Антиутопия – да, безусловно, тут много чего «антиутопичного» (хотя, несмотря ни на что, автор свой мир, несомненно, любит, в отличие от многих других антиутопий, и такой подход мне тоже очень нравится, поскольку показывает неоднозначность и глубину проблемы, а не просто представляет описание в чёрном цвете того, «как не должно быть»). «Антиутопичность» проявляется с самого начала: демиурги, творцы миров и смыслов, выглядят как грубые недалёкие агрессоры. Уже наводит на мысль, что здесь, в этом мире неограниченных возможностей творцов-элоимов, что-то не так. Ну, а потом выясняется и всё остальное «не так», добавляя ещё и социально-фантастический аспект. Общество на планете «Зэ в первой степени» устроено несправедливо. Надо сказать, довольно традиционно несправедливо: личность подавляется, те, кто не вписывается в норму – выкидываются, правители, понятное дело, эгоистичные и погрязшие в пороках, думают о чём угодно, только не об общем благе. Но в этом вполне традиционном наборе социальной антиутопии интересно, как мне кажется, освещается «женский вопрос». Довольно редко в художественной литературе я встречаю хотя бы вдумчивое отношение к этой социальной теме (обычно это либо следование реальным стереотипам «настоящего мужчины» и «настоящей женщины», либо игнорирование этой темы, изредка – поверхностное отрицание «гендерных ролей»). А в романе Ирины Валериной я нашла довольно глубокое и продуманное представление проблемы в образе антиутопического «мира мужчин» – мира, в котором не осталось места женщинам. Их функции выполняют искусственно созданные «галмы», которые могут предоставить мужчинам всё, что предусмотрено ролью женщины в традиционном обществе. Казалось бы: чего ещё желать, когда есть послушная замена живой женщине, которую можно даже создать по своему вкусу, избивать и насиловать без всяких законных и нравственных ограничений. Но… и тут автор ставит несколько важных вопросов и отвечает на них в определённом развитии сюжета. И хотя предложенные варианты развития событий не кажутся мне самыми вероятными, но, несомненно, роман позволяет обдумать эти довольно интересные социальные модели.

В сюжете можно выделить две основных «истории»: история любви и история взросления/становления героя. И последняя является для меня одним из любимых сюжетных мотивов. Интересно наблюдать, как герой взрослеет, познаёт мир и себя, учится – и в романе «Зэ» в кубе» эта тема представлена отлично. Хотя, конечно, главный герой не лишён «избранности» (да ещё как не лишён! Мало того, что демиург – этим в мире элоимов никого не удивишь – так ещё и с огромным потенциалом, призванный освободить угнетённых и спасти мир), но в рамках жанра это подано вполне уместно, взросление героя наполнено реальными человеческими переживаниями.

Вторая часть – «совсем как люди» – полностью посвящена «любовной» линии. Эта часть вызвала у меня ассоциации с историей Мастера и Маргариты: по атмосфере, по ощущению горечи и неотвратимости катастрофы, которое тем ярче, чем сильнее чувства героев.

Надо сказать, что отношения мужчины – женщины (как частные, так и… хм… планетарные) – где-то в конце списка того, о чём мне интересно читать. Поэтому тем более в пользу стиля и умения автора тот факт, что меня не отпугнула даже «любовная» часть, и я с интересом дочитала до конца. Не могу сказать, что одну из идей, к которому подводит сюжет произведения: что «мир мужчин» и «мир женщин» не могут нормально существовать и развиваться в изоляции, что развитие возможно только в объединении, синтезе, – можно назвать новой. Но подана она изящно и с целыми двумя планетами для обоснования.

Тема «творения миров», напротив, для меня крайне интересна: понять, как автор видит этот процесс, как осмысляется ответственность творца. Философские мотивы романа нетривиальны, но и не заставляют читателя чувствовать себя на лекции по изложении сложной авторской «картины мира». Как и всё в книге – тонко и умело уравновешено.

Язык произведения для меня с первых страниц оказался подарком. Читая комментарии и отзывы к различным произведениям, часто встречаю мнение, что «сложность» языка воспринимается как недостаток. Я, напротив, во многих хороших произведениях, которые читать «легко» и сюжет которых мне нравится, тоскую по чуть большей «детализации», метафоричности и разнообразию языка. В случае стиля Ирины Валериной, несомненно, можно увидеть счастливое сочетание простоты, лёгкости восприятия и богатства и «наполненности» языка. Хорошо чувствуя язык, автор, к примеру, умело использует и «низкие» слова – там, где они необходимы. Лексическая точность, эмоциональная окрашенность и образность языка неизменны на протяжении всего романа.

Возможно, если бы я лучше знала индийскую (если и тут я не ошибаюсь) мифологию, то узнала бы в романе больше мотивов и деталей, отметила бы больше различных граней. Но, думаю, это не так и важно – автор вполне волен создавать и свою собственную мифологию, а читатель может наблюдать и любоваться работой демиурга.

Размышления под заботливо выращенным автором деревом привели меня к мысли, что «Зэ» в кубе» – это, прежде всего, роман о любви. О той, что движет солнце и светила, разумеется. И создаёт миры.