Марафон поцелуев. День пятый

Вишнёвый поцелуй от Марины Ли

Кай жадным взглядом окинул розовое лицо, отмечая томно прикрытые глаза и подрагивающие губы, и треснутым голосом простонал в доверчивые губы:
– Виш…ня…
– М-м-м-м?..
Она, совершенно точно ничего не соображая, потянулась к губам, и Кай отбросил сомнения и просто поцеловал ее. Так, как давно хотелось. Глубоко, жарко, сметая неумелый рот своим яростным желанием. И застонал неприлично громко, когда маленькие прохладные пальцы вдруг очутились на его шее. Он сжал тонкую талию, почти приподнимая хрупкое тело над землей, скользнул руками вверх, задевая трогательно выпирающие лопатки, прижимая к себе еще крепче.
– Ягодная моя, – прохрипел по-мальчишечьи несдержанно. – Ты меня с ума сводишь!
А в ответ только невнятное:
– М-м-м-м… – и в этот раз целует сама, первая.
– Вишенка! – мучительный стон, а руки между тем медленно опускаются вниз: большие пальцы пересчитывают позвонки – остальные скользят по ребрам. А потом сжимают внизу все такое восхитительно мягкое и круглое. И благодарный всхлип в ответ просто сносит крышу.
(с) Сказочница

Нежный поцелуй от Ляны Зелинской

...— Кто ты? Я искала твоё имя в генеалогическом справочнике Скандры и не нашла, — спросила Лея совсем тихо.
— Я знаю…
— Знаешь? Откуда?
— Твои глаза говорят больше, чем ты хотела бы.
— Это… плохо? — её голос дрогнул.
Он склонился к самому уху и шепнул, касаясь губами её щеки:
— Это… сводит с ума, Лея. Всё это. Твои глаза, твои губы, твоя улыбка, то, как ты смотришь на меня… Ты сводишь меня с ума…
Он почти ощутил волну, взметнувшуюся откуда-то из глубины. Совсем как тогда ночью в Хранилище, только в этот раз она его не ударила, лишив возможности дышать. Она закрутила в водоворот искрящейся пены, обволакивая, просачиваясь под кожу, и с шипением растворилась в его крови, воспламеняя её и бросая Дитамара в жар, заставляя пальцами скользнуть вверх по плечам, чтобы прикоснуться к Лее. Не к этому белому кружеву блузки, а к ней настоящей, к обнажённой коже на шее, к волосам...
Одежда почти причиняла боль. Мешала ощущать, чувствовать её, слиться ней... Сделать то, что так страстно желало тело. Губы коснулись щеки. Ещё, ещё и ещё ближе к губам… Он умирает от жажды и эта жажда почти невыносима. Ему нужно почувствовать её вкус. Прямо сейчас…
Сейчас…
Их взгляды встретились. Бездонный колодец её глаз, и сердце стучит так оглушительно, что он слышит его даже сквозь кожу. Пальцы вцепились в полы его куртки, губы полуоткрыты, и он видит, что её мучает та же жажда.
— Лея… — прошептал Дитамар, не отводя глаз, поднёс её руку к губам и нежно поцеловал в середину ладони. — Прикоснись ко мне…
Он прижал её ладонь к щеке и отпустил руку, позволяя ей самой решить, что делать дальше. Думал, она её отдёрнет, но музыка в его голове твердила обратное. Музыка сходила с ума, потому что музыку рождают чувства. И в этом море чувств он сейчас видел настоящий шторм.
Лея провела ладонью по его щеке. Едва касаясь, осторожно, будто боясь спугнуть… или испугаться? Но руку не отдёрнула. И он наклонился ниже…
— Лея… — прошептал ей почти в самые губы и поцеловал.
Нежно. Трепетно. Медленно. Снова боясь спугнуть, притягивая к себе так близко и заставляя податься навстречу и обнять себя за шею. У неё такие нежные губы... И её робость, и трепет, и этот жар кожи, и то, как она доверилась ему… У Дитамара даже голова закружилась от этого простого целомудренного поцелуя. И пальцы жгло от сумасшедшего желания, и он изо всех сил стискивал железным ободом воли рвущуюся наружу страсть.
Лея! Лея…
Что же она с ним сделала?!
Он не отдаст её никому. Не отдаст…
Дитамар отстранился, провёл пальцами по её щеке. Ей страшно. И жарко. И приятно. У неё блестят глаза и кружится голова, и она пьяна почти так же, как и он. А он едва может удержать себя от того, чтобы не смять эти губы жадным поцелуем, не стиснуть её в объятиях, почти до боли — так сильно он хочет этого, что ему и самому почти больно. И он хочет от неё того же в ответ — хочет ощутить ответную страсть. Он чувствует, как она прячется у Леи где-то внутри, за этим озером синих глаз, за этой робостью и испугом, и боязнью сделать окончательный шаг ему навстречу. Он ощущает, как она пробуждается, ощущает, как в ней рождается желание и обволакивает его, как вода, как оно просачивается ему под кожу и растворяется в крови, и это… это какое-то безумие! Это не похоже на обычное влечение к женщине. Или к обычной женщине? Как будто с него сняли кожу, и он чувствует всё теперь в тысячу раз сильнее.
Пальцы нащупали жемчужные пуговицы на воротничке её блузки, обхватывающем горло. И Дитамар провёл по ним пальцами, но…
Не сейчас. Он хотел бы расстегнуть их и поцеловать её туда, в нежную ямочку на шее, но не сейчас. Ей и так слишком страшно от собственных чувств. Так страшно, что он ощущает этот страх — покалыванием в висках.
— Не бойся, — прошептал он, чуть улыбнувшись, провёл ладонями по её плечам, наклонился и поцеловал снова.
Едва коснулся губ и замер, вынуждая Лею ответить, и она потянулась ему навстречу, коснулась его губ робко, но тут же отпрянула. И хотя она была уже чуть смелее, но сама испугалась своей смелости и прошептала:
— Простите… я… я не умею целоваться… Об этом… не пишут в книгах…
Он рассмеялся

·  тихо и обнял её
сильно, крепко, по-настоящему, уже не боясь спугнуть. Поцеловал в лоб и прошептал, зарываясь лицом в её волосы:
— Я тебя научу...
(с) "Чёрная королева: Око воды"

Неосторожный поцелуй от Делии Росси

Рес! Я попыталась выбраться, но сиятельство цыкнул и сильнее сжал руки.
— Милорд!
— Проклятье, Кейт! Ты можешь постоять спокойно?
Голос графа звучал над моей головой, но я чувствовала его всем телом. Холод был забыт. Щеки обдало жаром. Сердце застучало в унисон тому, что билось у меня под щекой.
Закрыв глаза, я прислушивалась к этому все убыстряющемуся стуку. Бух… Бух… Бух… Низ живота отозвался на этот грохот сладкой судорогой.
Рес! Как же давно я не испытывала такого яркого желания!
Запрокинув голову, столкнулась с сумрачным взглядом почерневших глаз. И в тот же миг мои губы оказались смяты поцелуем. Горн не был нежен. Он брал свое, не спрашивая разрешения — жестко, неумолимо, с полной уверенностью в своем праве. И в этом был весь граф.
— Кейт.
Горн оторвался от меня и заглянул в глаза.
— Не жди красивых слов, — хрипло прошептал он, беря мое лицо в свои ладони. — У меня их нет.
— Я на них и не рассчитывала, — прошептала в ответ и сама потянулась к его губам. Мне надоело осторожничать. Я устала себя сдерживать. Впервые за долгое время мне захотелось ни о чем не думать, а просто насладиться тем, что мог дать мне Горн. Без ненужных слов, без обязательств, без невыполнимых обещаний. В этот миг. Здесь и сейчас.
Я целовала не графа, не аристократа, не мага — мужчину. И вспоминала, каково это — когда сгораешь от одного только прикосновения, срываешься в пропасть и летишь, задыхаясь от восторга, сходишь с ума от страсти и забываешь обо всем. Только бы этот поцелуй не кончался, только бы жар души, пленивший тело, не исчезал.
Горн застонал, и этот стон отозвался внутри волной теплого счастья, перерастающего в темную, горячую страсть. Мне захотелось избавиться от мешающей одежды, ощутить всю силу обрушившегося на меня урагана, выпить ее до дна…

(с) Сиделка

Читайте с удовольствием!