• Литнет
• Литературные блоги
• Тысяча осеней Якоба де Зута

Тысяча осеней Якоба де Зута

О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут,

Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд.

Р. Киплинг

Восток - манящий, недоступный, щедрый, полный самых сказочных богатств, полный тайн и загадок - таким он представлялся европейцам, пытавшимся добраться до недоступных земель - и покорить их. Кто-то искал торговые пути, кто-то - возможности для расширения европейских империй, кто-то мечтал о христианском царстве без несправедливости и зла.

Время идет, меняются эпохи, появляются паровые машины, на географических картах все меньше остается белых пятен, но Восток — все так же сулит баснословные прибыли тем, кто отправится вслед за удачей.

Якоба де Зута, сына кальвинистского священника, таким искателем удачи назвать нельзя — им движет расчет: за пять лет он собирается обзавестись капиталом, чтобы вернуться в Голландию и жениться на любимой девушке. Как служащий Голландской Ост-Индской компании он отправляется в 1799 году писарем в торговую факторию Дэдзиму, что находится на небольшом островке в бухте Нагасаки. Вся его жизнь на будущие пять лет сосредоточена на клочке земли размером 120 на 75 метров, где за каждым шагом европейцев следят японские чиновники. Это тяжело вынести само по себе, но Якобу предстоит еще и более трудная задача: изобличить для руководства Ост-Индской компании финансовые махинации бывшего управляющего Дэдзимы Даниеля Сниткера. 

Такая завязка выглядит как детектив в историческом антураже, однако детективная интрига довольно быстро отходит на второй план, ведь на Дэдзиме Якоб встречает Аибигаву Орито - дочь врача, акушерку, которая учится у голландского медика. По правилам голландцам, разумеется, ни с какими женщинами, кроме куртизанок, общаться нельзя. Но любознательный де Зут очарован Орито и стремится к общению с ней, довольно быстро понимая, что образ возлюбленной Анны меркнет по сравнению с умной и интересной девушкой тут, рядом, пусть она и японка. Наверное, особенно потому, что японка.

Но было бы ошибкой говорить, что "Тысяча осеней..." - это исключительно любовный роман. Нет, разумеется. Как и в жизни, здесь находится место всему - и терзаниям сердца, и подлым предательствам и интригам, и верной дружбе, и хитрому политическому и экономическому расчету. Будьте готовы к тому, что сюжет не раз и не два сделает изящный, логичный, но неожиданный поворот, а, казалось бы, уже твердое благополучие героев обрушится в единый миг. Однако автор не кидает читателя в круговерть событий с головой, сначала он подробно и обстоятельно расскажет о расстановке сил, о порядках, принятых на Дэдзиме, расскажет о героях - и только когда все фигуры партии будут выставлены на доску - только тогда события начнут набирать ход. 

И хотя в книге есть и любовь, и приключения, и интриги, "Тысяча осеней Якоба де Зута" в первую очередь читается как исторический роман: книга так насыщена подробностями быта, что напоминает популярные в 19 веке очерки из жизни европейцев в экзотических странах; мы узнаем, чем, в каком количестве и с кем торгует Ост-Индская компания, в каких отношениях начальники фактории с японскими чиновниками, зачем нужно прятать от них христианскую литературу и каковы порядки на британском военном флоте. Заглянем через щелку в японский дом, подчиненный строгим патриархальным порядкам, в бордель и в далекий, скрытый от глаз монастырь в горах. Политика, экономика, религия, медицина, наука - от внимательного автора не ускользает ни одна сторона общественной жизни - как и коррупция, бюрократия и желание нажиться на торговле с японцами. По словам же самого Дэвида Митчелла, временами он тратил полдня на то, чтобы выяснить, использовали ли японцы при бритье мыльную пену. И работа, стоящая за романом, очевидна и вызывает восхищение, ведь это не только сбор информации, но и умелая ее подача, не перегружающая текст выдержками из научных трудов, а живые, яркие подробности и детали. Возможно, японистам покажется недостаточным уровень погружения в японскую культуру, но Митчелл, как и его герой де Зут, смотрят на Японию взглядом "белого человека", оказавшегося в незнакомой среде, где между людьми стоит не только языковой, но и культурный барьер, и где все кажется европейцу диким, необычным и нецивилизованным. 

Стоит отметить, что "Тысяча осеней..." - книга не для слабых духом: уже с первых страниц автор заявляет высокий "болевой порог" - история начинается с подробнейшего изображения очень сложных и мучительных родов, которые принимает Орито. Книга вообще достаточно натуралистична, что сближает ее с прозой Золя, табуированных тем нет - болезни, секс, роды, извращения, физиологические подробности... Словно в насмешку над романтической литературой эпохи, Митчелл пишет достаточно жесткую, циничную историю, в которой много горькой жизненной правды, много некрасивого, неудобного и неприятного - как в обществе, так и в душах героев.

Главных героев в романе трое: писарь Якоб де Зут, акушерка Аибигава Орито и переводчик Огава Удзаэмон. 

Якоб - молодой человек двадцати пяти лет, кальвинист, человек строгих правил и убеждений, честный и порядочный, довольно осмотрительный и осторожный. Однако за честность приходится дорого платить, и Якоб узнает это на собственной шкуре: нежелание прикрывать махинации начальства фактории и принципиальность враз лишают его возможности сделать хоть какую-то карьеру - а значит, и возможности заработать деньги для женитьбы. 

Орито - редкой учености девушка, однако девушкам в Японии путь в "настоящую" науку закрыт. Но Орито упорна, умна и изобретательна, она жаждет знания - и даже готова учиться у голландского врача, что, разумеется, не приветствуется среди ее окружения, однако пока отец Орито влиятелен - на причуды девушки с ожогом на щеке смотрят сквозь пальцы.

Разумеется, третьей стороной ожидаемого треугольника будет молодой переводчик Удзаэмон - самурай, благородный и честный, влюбленный в Орито - и неспособный в вопросе брака идти против воли покровителя, которому обязан своим положением. 

Однако, если читатель ждет закрученной любовной интриги, он скорее жестоко разочаруется: отношения между Якобом и Орито, Орито и Уэдзамоном остаются в полунамеках, в недоговоренностях, во взглядах и несказанных словах. Их история - горькая, неприукрашенная история разбившихся надежд, разочарований и потерь. Здесь не будет счастливого избавления девы из беды, да и "долго и счастливо" не случится - ведь героев разъединяет их национальность, вера, положение. Митчелл не раз и не два подчеркнет мысль, что брак - это взаимовыгодное сотрудничество, и какими бы ни были устремления влюбленных, все решают соображения практического характера. Словом, отношения у героев по-чеховски несчастны - слишком много условностей, слишком мало решимости ломать устоявшееся веками. 

Может показаться, что большинство остальных персонажей "Тысячи осеней..." - неприятнейшие типы, готовые на все ради выгоды. Однако Митчелл очень тонко раскрывает мотивы каждого из героев, и в итоге получается картина любого сообщества, где людей порядочных и честных - единицы, а все остальные как-то крутятся, чтобы выжить, идут на сделки с совестью, обманывают, воруют понемногу - право слово, украсть у большой компании - это ведь практически ничто в сравнении с ее доходами! Однако злых, жестоких и по-настоящему демонических фигур в книге не встретить, даже настоятель Эномото, выведенный в главные антагонисты, просто преследует извращенные, но вполне укладывающиеся в логику цели. 

И несомненно то, что роман прекрасно написан. И переведен, конечно, ведь я читала его в переводе. Митчелл использует характерное для западной литературы повествование в настоящем времени, что приближает читателя к изображаемому, создает сильнейшее ощущение "здесь и сейчас". В романе много, казалось бы, незначительных деталей - герои обращают внимание то на бой часов, то на зудение комара, то на чьи-то далекие возгласы - и эта сосредоточенность на внешнем оттеняет психологизм, выраженный не прямо, а черед подтекст, оттого каждое движение, каждый образ становится невероятно важным. А еще текст поэтичен. Я не знаю, насколько хорошо знаком автор с японской культурой и искусством, но кажется, что многие образы - лаконичные и точные - почерпнуты из танка и хокку, из лиричной прозы Сэй Сэнагон и ироничной - Рюноскэ Акутагавы.

Митчелл не позволяет читателю забывать и о том, что все-таки перед ним текст постмодерна: он ломает "четвертую стену" в сцене, где один монах наставляет другого, что "в хороших историях герои никогда сразу не получают всего, что хотят", при этом они довольно цинично пишут письма от имени якобы дочери одной из монахинь. И это одновременно и обнажение писательской кухни, и напоминание, что мы тоже читаем написанную кем-то историю, и эти герои не получат желаемого.

"Тысяча осеней Якоба де Зута" - роман о противостоянии, противоположности, о различиях, которые разъединяют нас - сословных, национальных, географических. О том, что Западу и Востоку никогда не быть вместе и не понять друг друга - и это лишает героев заслуженного счастья, наполняя их жизнь сожалениями и печалями. О столкновении и культур, и взглядов, и личностей, и о том, что условности порой гораздо сильнее любых, самых сильных чувств. И одновременно - эта книга о противлении условностям, о стойкости и мужестве, о том, что изменения возможны - хотя и не быстры. Ведь важна сама борьба, и даже двое людей могут спасти факторию от разрушительной британской артиллерии, если они будут достаточно смелы - или безумны, что иногда одно и то же.