Визуализация Французский парадокс

Автор: Доми Тим (Domi Tim) / Добавлено: 30.09.20, 15:39:31

Помните Робби и Эла, которые побывали в Викторианской Англии, едва не разрушили Вселенную, но встретились вновь?

Pelena нарисовала моих мальчиков ;)

Робби в пиджаке, а Эл в рубашке (но если вы читали, то, конечно, догадались по выражению их лиц).

Пользуясь возможностью, хочу поблагодарить, что так тепло приняли мою историю.

***

Стоило признать, университетская территория была в городе самой прогрессивной.

Здесь я чувствовал себя почти как дома, с упоением шагая по солнечной плитке, такой же, как в Нью-Йорке.

Между деревьями накинули наносетку, делавшую стареющее Солнце не настолько ярким.

Повсюду сновали студенты, словно их выпустили из одного цеха клонирования — в белых рубашках, джинсах, с планшетами и рюкзаками. GPS, регулярно возмущающийся посредством сообщений на экране очков, что ему мало чипов, определил местоположение Эллиота неподалёку от главного корпуса университета. Я надел на лицо дежурную улыбку.

Каковы шансы, что в нашем случае из противоположностей что-то получится?

Я заметил Эла издалека — он сидел на покрывале, его лицо освещалось мерцающим экраном планшета. Вся лужайка в надвигающихся сумерках выглядела, как океан непонятной, но шевелящейся субстанции теней и островков света, вокруг которого собиралась студенты.

Мой отец, перетрахавший половину Манилы во время войны на Филиппинах, твердил, что с женщинами — или мужчинами — не работала скромность.

— Если ты заприметил цыпочку, но боишься отказа, — говорил он, сжимая моё плечо, — используй правило трёх «не».

— Что это ещё за правило?

— Не говорить ей «привет», «как дела», «отлично выглядишь» — это всё банальная чушь. Не спрашивать разрешения присесть или присоединиться, чтобы она не могла ответить отказом. Не давать ей первой начать разговор: велики шансы, что она начнёт его со слова «нет».

Моя «цыпочка» сидела, скрестив ноги по-турецки, медитировала над круассаном, аромат которого скрутил мои внутренности желанием поесть.

— Чтобы насладиться зрелищем, мне не хватило бы и эксасекунды. — Я уселся напротив него, с довольной улыбкой доставая из кармана сигарету.

Но ожидаемой реакции не последовало: он не закатил глаза, не сощурился, не попытался сбежать. Эл продолжать жевать.

— Эксасекунда — это почти тридцать два миллиарда лет, вдвое больше возраста Вселенной, — сдался я.

Его губы, измазанные в шоколаде, растянулись в улыбке.

— Ах, это был подкат.

— Да, слишком интеллектуальный, видимо.

— Спасибо за объяснение, я подумал, что ты из умников, — Эл откусил от круассана следующий гигантский кусок и подал мне холодную ладонь. Он молчал, пока никотин проникал в мои лёгкие; наши взгляды то и дело встречались где-то посередине между его губами, на которые пялился я, и моими запястьями со смарт-часами, куда смотрел он.

— Из умников?

— Ходят тут скауты из Нью-Йорка, пытаются заманить нас в научные проекты. В основном тем, что сыпят малопонятными терминами, заставляя поверить, что они только что открыли нам ключ к идеальной жизни, бессмертию, сыворотке правды — подставь свой вариант, короче.

— Вообще-то, я из Нью-Йорка.

Эл смахнул чёлку со лба, уставившись на меня.