Мнение. "Я стою на том берегу" Натальи Царевой
Прежде чем начать говорить о прочитанном, хочу заверить (думаю, лишним это не будет), что я ни в коем случае не критик. Я просто читаю и высказываюсь о прочитанном, при этом стараюсь рассуждать на холодную голову и не стремлюсь выбелить или очернить текст. Разумеется, как бы я ни старался быть объективным, всегда будут те, чьё мнение отличается от моего, и это совершенно нормально.
С историей у меня сложились странные отношения, я дважды останавливался, дважды решал, что дальше читать не буду, но объёмы у глав до того небольшие, что было бы несправедливо судить по тому количеству текста, что я прочёл. И я продолжал. Остановился на седьмой главе и взялся за отзыв.
Первая глава знакомит нас с центральным, как я понимаю, персонажем – Виктором. Виктор идёт в пургу к своему знакомому, некоему Родионову. Погодные условия не самые приятные, и Виктор без видимых нам причин идёт в гости, но как только оказывается в доме Родионова, выясняется, что гость он не единственный. Манера речи персонажей (и упоминаемый плащ, который носит главный герой) сперва дали мне неверное представление, я ведь успел нарисовать себе что-то, что приближено к девятнадцатому веку. "Что ж ты стессняесся, точно девица…" Однако это впечатление было ложным. Итак, господа ведут разговор, Виктор в этом разговоре не участвует. Надо сказать, что из разговора понятно мало "… пока сохраняется существующее положение вещей, сохраняется и вера в то, что оно соответствует действительности! " Из реплик абсолютно ничего не ясно, всё абстрактно и размыто, но что ещё хуже, и хуже именно для текста – совершенно неинтересно. Это не втянуло меня в историю, просто оставило странный осадок и впечатление, что беседующие господа не слишком мне приятны. Но я подумал, что это ничего, это же только начало, Автор распишется и позже всё разъяснит.
Посиделки прерываются появлением новой гостьи, Эльзы. Обликом своим она немедленно приковывает к себе внимание Виктора. И потому он вызывается проводить её до дома, ведь она пришла одна, а тем временем "на улице-то уже хоть глаз коли". Куда делась пурга, я не знаю, могу предположить, что улеглась, но что-то как-то быстро. А ещё меня поразило странное замечание Виктора: "Она на редкость аккуратно и красиво оделась". Но… раз это общество благополучно, как могло быть иначе? На редкость? Не для неё же самой, ведь девушку Виктор видит впервые. Значит ли это, что люди в этом городе ходят в каком-нибудь рванье? В общем-то, есть от чего растеряться. Следом: "В одежде её особой роскоши он не заметил…" Что это должно сказать читающему? Ну, наверное, что и правда, среди простого населения даже одежда без роскоши – это на редкость красиво и аккуратно, следовательно, люди живут не на широкую ногу. Почему же тогда девушка пришла одна, в темноте?.. Или люди тут очень порядочные и совестливые (спойлер: нет), и никому бы и в голову не пришло ограбить её, раз она, очевидно, состоятельнее?
Эльза, изящная девушка с короткими светлыми волосами, как оказалось, является племянницей чиновника. Между молодыми людьми завязывается разговор, в котором становится ясно, что Виктор в этом городе живёт всего полгода, а Эльза находится под опекой дяди и тёти. И причудливым образом всё приходит к тому, что Виктор просто навязывается девушке и добивается того, чтобы она стала его провожатой во дворце, в Харлсберге. "Но, знаете, идти одному как-то не очень ловко". Почему же? Нет, я понимаю, что девушка ему понравилась, и он ищет предлог, чтобы вновь её увидеть, но делает это, как мне кажется, едва ли не грубо. "Ну что же вы! Сначала расхваливаете, а потом отказываетесь от роли провожатой… Немного нечестно, правда? " Нет, Виктор, нечестно и даже мерзко то, что ты позволил себе вот прямо в эту минуту. Это даже не неуклюже, это просто мерзко. Словом, симпатии этот герой не вызывает. Ах, и ещё вот это: "Виктор почему-то почувствовал к ним, этим бедным родственникам, неприязнь. В некоторых вещах он оставался до смешного идеалистом". Да уж, идеалист…
Молодые люди доходят до особняка. Виктор времени зря не теряет и успевает посчитать окна на фасаде. Героям открывает лично тётя Эльзы (а у дворецкого вдруг выходной), приглашает Виктора попить чаю, что весьма любезно с её стороны, да ещё она и светскую беседу поддерживает. Так нет, видимо, герой действительно намерен отвратить читающего от себя. " В конечном итоге госпожа Алисия была по-видимому, обычной городской кумушкой, и к этому надо было относиться снисходительно…" Виктору, видимо, не понять того, что будь Алиссия хоть в десять раз глупее, она всё же пригласила его в дом, относится к нему по-человечески и, видимо, самолично готовит для них чай, и уже поэтому никакого снисхождения она не заслуживает. Его и сам Виктор не заслуживает, но по совсем иной причине.
В случае с Эльзой всё обстоит не лучше. "…замечания были неглупы и порой даже остроумны – да, она очень к себе располагала". Жаль только, что читающий этого не слышит и не видит. Это как раз тот случай, когда нужно было бы не рассказать, а показать, чтобы и Читателя Эльза смогла бы к себе расположить.
Ну и не могу я это не вставить: "Определённо, экскурсия не должна была оказаться пустой тратой времени". Тот случай, когда персонажа хочется схватить за плечи и потрясти. Что это? Он сам навязался девушке! Если это и будет трата времени, то трата именно её времени. На редкость раздражающий герой. Который "не уверен в своей кредитоспособности", ходит в пургу в тонком плаще и преисполнен такого самомнения, что относится снисходительно к супруге второго человека в этом городе, которая не стала задирать нос и проявила дружелюбие по отношению к нему.
Наконец Виктор уходит из особняка, идёт к себе. Фантазирует, представляет приготовления ко сну Эльзы. Так же в главе фигурирует некая Майя, и только позже станет ясно, что она названная сестрёнка для Виктора. Так же присутствует в главе одно таинственное обстоятельство, связанное с Эльзой, но оно, впрочем, тоже выглядит не очень интересно. Первая глава подходит к концу.
Вторая глава повествует о том, как Виктор и Эльза, собственно, поехали на экскурсию во дворец. Для меня до последнего оставалось загадкой то, как они туда попадут, но как оказалось, посетить Харлсберг можно так же просто, как и наш Петергоф. Меня порадовало описание Эльзы, гораздо более внятное, теперь её образ легко предстаёт перед глазами. Впрочем, не обошлось без пусть и не высказанных, но открытых читающему мыслей Виктора. "Она вызывала в нем отцовские чувства, эта сирота, этот словно сошедший с небес ангел со стриженной головой". Они едут на поезде, беседуют, но это всё преподносится нарративом, Читатель так и не узнает, в каких тонах и как общаются герои. Вообще между ними пока не присутствует никакой химии. Эльза нравится Виктору внешне. Чем может нравиться Виктор ей самой я, честно сказать, ума не приложу. Итак, дворец… или замок?.. До этого Харлсберг назывался дворцом, как, впрочем, и тут: "…беседой об истории дворца, последнем прибежище последнего Императора…" А тут уже вот так: "… посёлок, выросший у стен замка, дабы обслуживать нужды его обитателей…" И это не придирка, потому что точность и продуманность авторского мира – это залог его правдоподобности, а это важно, неправда ли? Замок представляет из себя оборонительное сооружение. Феодалам было необходимо защищаться, быть способными выдержать осаду. Дворец же – это роскошь, богатство, уют, но не замковая защищённость. Так какой мир предстаёт перед Читателем, какая у него была история? Из-за вот таких несоответствий этот мир рассыпается.
Герои вроде бы через диалог должны показать мир, что-то в нём прояснить, но выходит это как-то несвязно. Да и если говорить о личности последнего императора, то выходит странная картина. "Бесплодность Вильгельма была основным фактором, позволившем перейти от монархии к республике малой кровью". То есть, династия, грубо говоря, просто прервалась, судя по этим словам, и ничего сделать с этим было нельзя. Герои выдают нелестные характеристики: "никудышный правитель", "дрянь", "болван" (ну ладно, тут ещё есть "славный парень", что выглядит странно на общем фоне), хотя вроде бы не следует никакой информации о том, как, собственно, человек правил, что он сделал за время своего правления, к чему вдруг тогда такая оценка? В тексте буквально сказано, что Вильгельм не указал преемника, поэтому победу одержали республиканцы. И императору "позволили доживать свои дни". И… я чего-то явно не улавливаю. То есть, наследники были, пусть и не прямые. И существует же своя очередь престолонаследия, так что после смерти императора престол занимает первый в очереди по обыкновенному праву рождения. Разве нет? И в любом случае, если это не так, почему в тексте нет никаких уточнений, чтобы внести ясность? "… не оказалось в тот момент достаточно ловкого и умного претендента королевский кровей…" И при этом "… живут смотрители, супружеская чета, потомки одной из побочных ветвей августейшего рода. Они выхлопотали себе эту должность почти сразу же после смерти Вильгельма". Одной из побочных ветвей! Одной из! Так что помешало ближайшему родственнику занять престол? Да и тут это "выхлопотали". А разве они не пользовались привилегиями, которые даёт им кровь? Какое вообще отношение к королевской крови было у людей? Конечно, могли иметь место обстоятельства чрезвычайные. Революция, например. Но о революции не было сказано ни слова. Но при этом почему-то победили республиканцы. Ума не приложу, что там была за система, как такое оказалось возможным. У любой резкой перемены не может не быть предпосылок. Возможно, император был несносен и совершил ряд роковых ошибок, но… "… голосок Эльзы, ведущей повествование о славных деяниях Императора…" И как относиться читающему к такому противоречивому тексту? Ну, разве что с великим сомнением.
Вздыхающий в первой главе о "белой косточке", коей является Эльза, Виктор тоже демонстрирует свою двойственность (а, может, и лицемерие?). "Виктору дворец не понравился. … въевшейся неправедностью веяло от обитых расписными шелками стен, тончайших золотом покрытых лестниц – той неправедностью, что, как тень, всегда сопровождает богатство и власть". Ох, а как же он относится к Шварцу (второму человеку в городе), дяде Эльзы? К самой Эльзе? Тут его, видимо, ничего не смущает. "Из зданий старого замка частично уцелели лишь церковь да окружающее Харлберг кольцо крепостных стен…" Так замок или дворец? Это не одно и то же, эти понятия нельзя путать!
Кто охраняет дворец, почему его не растащили по кусочкам, что там происходит – непонятно. Если там живут потомки одной их побочных ветвей, то не сами же они содержат и сохраняют дворец (или всё же замок?) в таком приличном состоянии? Никакой информации. И хотя я уже сотню раз обещал сам себе, что постараюсь не затягивать, но мимо этого пройти не мог. "… показать ему развалины старой крепости, которую никто и не думал реставрировать – кажется, такой способ обращения с архитектурными памятниками так и назывался «консервация» ". Не буду пояснять, что такое крепость и вопрошать, почему же это всё находится рядом с дворцом/замком, но уверяю всех и каждого, что консервацией называется вовсе не отказ от восстановления сооружения, это комплекс мер, предпринятых для того, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение. Какие там могут быть "ветхие лестницы"?
Герои поднимаются на одну из башен, а там поддаются порыву и целуются. "Она было невыносимо, невозможно хороша в этом белом пальто, короткостриженная, тонкая, нежная…" Надо ли сейчас говорить, что ни один из героев не вызывает симпатию? Эльза не раскрыта, никакой привязанности не рождается, Виктор так вообще видится очень неприятным человеком. Свидание у них подходит к концу, он провожает её домой. А я надеюсь только на то, что далее смогу сделать отзыв более сжатым.
Третья глава посвящена Майе. Читатель может познакомиться с ней и составить мнение. А она видится едва ли самым лучшим, что есть в истории. Девушка за свою недолгую жизнь успела хлебнуть горя, её бросили неблагополучные родители, она была предоставлена самой себе и "что такое голод и холод ей пришлось узнать на собственной шкуре". Подробности их встречи остаются в прошлом, и как девочка оказалась под опекой матери главного героя, неизвестно, но трогательно то, что они называют её именно мамой, и та высылает Майе гостинцы. Собственно, девушка, как кажется сперва, приходит, чтобы поделиться с Виктором вкусным, и это правда милый жест, но меня смутило только упоминание спланированности (и довольно хладнокровными и циничными выглядят эти слова "Бог его знает, что этому дураку взбредёт в голову"). Хотя, как оказалось, ничего страшного девушка не затеяла, она просто хотела сообщить названному брату, что живёт не одна. И не с мужчиной, как испугался Виктор, а с некой Леночкой, которую выгнали из дома, когда как сама бедняжка беременна. Виктор против. И вроде бы не потому, что ему совсем не жаль девушки, попавшей в затруднительное положение, он обеспокоен благополучием Майи, но та всё же смогла его уболтать. "Ладно … пойдем смотреть твое приобретение.. " И всё же Виктор не кажется человеком, который часто идеализирует людей и действительность, он и романтиком-то не выглядит. "Он сказал это так, как мог бы сказать, если бы его сестра притащила в дом котенка или щенка". Да почему? Есть в нём хоть искра человечности? Ну, положим, искра есть, мне хочется верить, что Майю он любит.
Они отправляются в общежитие, где Майя и живёт. "Как же Виктор все это ненавидел". Обстановка вырисовывается не самая приятная, однако Майя отстаивает своё право жить отдельно от Виктора, пускай даже и так. Чем это продиктовано – неизвестно, это преподносится как факт: она не хочет. Хотя освещение причины могло бы добавить персонажу жизни, читающий бы знал её мотивы и отчётливее представлял бы её жизненную позицию. И наконец происходит встреча с Леной. И положим, что "не хрупкая, а до болезненности, и это при уже явственно отяжелевшем животике … и вся какая-то серенькая, съежившаяся, почти бесцветная, курносая" действительно выглядит как портрет жертвы обстоятельств, и это могло бы вызвать сочувствие, если бы не ещё одна капля "даже немного косоглазая". Вот вкупе это кажется элементом слезодавилки, и вот Лена уже кажется не персонажем, а просто попыткой разбудить в Читателе ту самую пожалейку.
Леночка кажется болезненной, выглядящей чуть ли не на пятнадцать (а ей восемнадцать исполнилось), Виктор её пугает, и диалога у него с ней никакого нет. Виктор вроде бы обещает помочь, отдаёт им свои сбережения. А далее следует то, что меня возмутило. "Описывать его хождения, беседы … мордобой, было бы скучно, к тому же, значения для нашего рассказа это не имеет ровно никакого. Достаточно сказать, что он так ничего и не добился". Но надо ли говорить снова, что речь персонажа, его поступки и мысли раскрывают его самого? Что через это раскрываются и другие люди, и мир вокруг героя, что такие вещи придают объём, делают из неживого живое? Печально это.
Четвёртая глава отходит от освещённых ранее героев и показывает Ганса Йозефа Шварца, дядю Эльзы. И с самого порога он являет себя как человека, к которому сложно испытывать тёплые чувства. Который выбрал себе супругу по исключительно внешним качествам, видит её как… э-э, полагаю, красивую вещь. Который не ищет в ней ума, как вероятно, и поддержки, и доверия. "для интеллектуальных бесед у него оставались друзья, а ум вообще (он был убеждён в этом) для женщины являлся скорее помехой, нежели достоинством". И он давит на жену, требует на свой вопрос ответа, хотя знает, что она его дать не может. А дело в том, что Эльзы нет, она куда-то ушла. И Алисия не знает куда, хотя, по идее должна бы. Ну а что же прислуга, к примеру? Сам он является для Эльзы авторитетом? Или хоть для кого-нибудь в этом доме? Какие вообще порядки установлены в этом особняке? Не могу сказать, что его беспокойство мне не понятно. Но лишь при том условии, что он действительно беспокоится за саму Эльзу.
Племянница возвращается домой, а Шварц решает пройтись, поскольку он, очевидно, вышел из себя. Странно, что он делает это в одиночестве. "он, хотя и был крупной фигурой, но в масштабах только лишь города". Ну ничего себе. Этого мало? То есть, этого недостаточно, чтобы опасаться за свою жизнь? Поразительно, как этот политик ещё смеет попрекать жену в недостатке ума, ясное же дело, что в политической борьбе сложно обойтись без конкуренции и недоброжелателей. Конечно, можно допустить, что город человек контролирует полностью, все подкуплены или хорошенько придавлены (или хотя бы простого знания, что никому его убирать не выгодно), но это же никак не освещено.
Ноги приводят Шварца к Родионову, своему старому другу. Там они пьют, разговаривают. Почему-то на едва ли значимый эпизод с Эльзой Родионов говорит: "перебесится девка", хотя… разве дело было не в Алисии, которая не услышала, куда отправляется её племянница? Или как, Эльзе запрещается выходить из дома? В тексте ужасно не хватает последовательности.
Вот двое мужчин, выпив, говорят о наболевшем, то есть о разрушенной империи. И… я опять совершенно растерян. Империя перестала быть таковой не более двадцати лет назад относительно настоящих событий. Это тогда-то умер император, и вроде как победили республиканцы? Далее Родионов говорит о том, что они "заартачились, взалкали национального государства". Мне сложно представить, каким образом должны были родиться в обществе подобные настроения, чтобы к этому привести. Опять же, каким было правление до распада империи? Тем более, раз острова отделены друг от друга, и на каждом, вероятно, царили свои законы, языки, культура. Империя вроде как всех перемешала, судя по тексту, кто же тогда мог возжелать национального государства? И странно звучат последующие слова. "Мы сменили форму правления, но не суть, Ганс. Так уж природа устроила, что Острова должны были или перерезать друг друга, или объединиться". В смысле природа устроила? Вроде бы этим занимается не природа, а сами люди. Сферы влияния, экономика, союзы, войны. Природа могла разве что разбросать ценные ресурсы так, чтобы они были в достатке у одних и в недостатке у других, и тут уже встаёт вопрос: борьба или договор. Тем более, если континент (какие бы государства в нём не властвовали) может быть угрозой (почему не союзником?). Я никак не могу собрать в голове этот политический пазл, очень многие детали отсутствуют, поэтому рождается много вопросов, поэтому же и в ситуацию я поверить никак не могу.
Родионов и Шварц опасаются, что будет война между островами. И вновь никаких подробностей, всё очень размыто. Упоминается энергетический кризис, который отдалил острова друг от друга. "Расстояния как будто выросли в сотни раз, пространство распалось. И на Континенте то же самое…". Но позвольте, что же с историей мира, как так получилось? Вообще, что происходит? Континент-то тут при чём? Империя разрушалась долгих тридцать лет, как это соотносилось с текстом выше, предположить можно, но быть уверенным – никак нельзя. "Острова пожелали жить каждый сам по себе … независимой жизнью, свобода радостно встречала их, нищая, в лохмотьях…"
Так что же, собственно, повлияло в большей степени на политическую обстановку настоящего? Энергетический кризис или всё же нежелание быть единым целым? И что там с общим врагом, с континентом? Как это воспринимать, как перечень факторов, который повлиял на распад? Честно говоря, то, как подаётся информация, этому только мешает, кажется, что факторы эти совсем друг с другом не связаны. А вот выше приведены слова: "…Империя отстояла дай боже пятьсот лет. Хоть и в светлом образе конфедерации". Я вот откровенно не понимаю, что это должно означать. Конфедерация – это же буквально союз с сохранением суверенитета государств. Была ли до этого момента монархия абсолютной, был ли парламент, каковы были тонкости устройства империи? Как жили острова до империи, какие формы правления были до этого объединения? Почему острова хотели свободы, если они сохраняли свою суверенность, или образ – на то и образ, и реальности он не соответствовал? Но в таком случае, если в империи положение дел не устраивало никого, то почему не случилось революции?
"Оба они, такие вот смешные идеалисты, романтики и ренегаты, жизнь отдали бы за Империю…" Только вот какой была эта империя? И почему же они тогда "взалкали национального государства"?
"Они оба были люди старой закалки, люди имперского сознания, эти старые романтики". Опять же, не ясно, чем таким их сознание отличается от сознания других персонажей, и почему они – романтики. Родионов особенно.
В пятой главе снова происходит смена фокала. На этот раз под прицелом Читателя оказывается та самая несчастная Леночка. В названии главы даже упоминается её фамилия. Леночка в свои восемнадцать, будучи на седьмом месяце беременности, работает в больнице (где и Майя). Я не могу ничего сказать о её образовании, о том, как она начала здесь работать, новичком она не кажется. И не ясно, в каком состоянии находится медицина, как вообще лечат людей в этом мире. Могу показаться циником, но наверняка тут есть презервативы (Алисия вон детей не хотела – вот у неё и не было), и раз Лена всё же имеет какое-то отношение к медицине, как же она могла попасть в такую неприятную ситуацию? И опять же, не поймите неправильно, с каждым может случиться несчастье, просто в её случае мне не хватило предыстории. И глава этой предыстории не даст. Про медицину. Лена, кажется, одна на весь корпус (в отделении пятнадцать человек). В одной из палат умирает пожилая женщина, из-за рака. И мне показалось из текста, что ей просто не могли помочь, но потому, что не умеют это лечить. Может, это было задумано иначе, но впечатление у меня создалось именно такое. "Она умирала уже месяц, но, кажется, не сегодня-завтра должен был прийти действительно конец". Несколько смутило то, что персонаж (Леночка) не влезает в заданные изначально характеристики. Ей вот приходят спокойные и холодные мысли о чужой смерти, хотя она была описана ранее чуть ли не полумёртвым мышонком. Да ещё это оказалось первой смертью за время её работы. Ну, положим, ночное дежурство, усталость сказалась. К тому же, это был больной, пожилой человек, это было закономерно. Обстановка вырисовывается интересная, этот небольшой кусок получился действительно атмосферным. Леночка же и правда начинает показывать себя иначе. Вот как с пациентом, который побеспокоился о её самочувствии. "Клещ желудочный". То есть, в тексте буквально говорится, что её антипатия была иррациональной. Я потому делаю на этом акцент, что Лену Читатель не знает, а в таких вещах, во взаимодействии с другими, персонаж очень хорошо являет себя. И впечатление было… странным. Положим, опять же, что, столкнувшись с такими трудностями, персонаж мог и озлобиться. Безнадёжная пациентка умирает, и героиня уходит наконец домой и выбирает не самый безопасный путь, идёт через гаражи. И вот нарвалась девушка на свою беду на двух людей, таких вот типичных гопников (ещё и под наркотиками, кажется). Девушка пытается улизнуть от них, срывается на бег. "Леночка про себя чертыхнулась". Надо сказать, что в этом отрывке реакция персонажа довольно сухая, героиня показалась мне не безэмоциональной, конечно, но довольно спокойной и холодной. И я совсем не понимаю, было так задумано или нет. Потому что я так и не сказал бы, что она и та девочка, теребившая кисточки на одежде при встрече с Виктором, – один и тот же человек. "Леночка попробовала достать его коленкой… и промазала. Что за невезение!"
В любом случае она, беременная и хрупкая, едва ли бы могла спастись бегством. Её догоняют и, если бы не взявшийся откуда-то человек с интересным именем Пантелеймон, дела Лены были бы плохи. "Странное имя для странного парня". Лена спасена, новый знакомый провожает её до дома и даже оказывается приглашён к столу (вообще Лена ещё и проявляет настойчивость). Происходящее описывается всё тем же нарративом, никаких диалогов. Пантелеймон уходит, а Майя расспрашивает Лену о новом знакомом, а та припоминает смерть старушки. В общем-то диалог у них выходит тёплый и светлый и конец главы оставляет приятное послевкусие.
Шестая глава возвращает нас к Виктору. Он вместе с Эльзой прогуливается по набережной. Гуляют они почти два часа. "… но звать Эльзу в свою конуру Виктору не очень хотелось". Виктор спрашивает её о родителях, но та их почти не помнит. Его очень волнует эта тема, и я бы принял это за добрый знак, если бы герой чувствовал, что Эльзе будет легче выговориться, что она носит что-то в себе, что её это мучает, и это бы показало близость героев и желание помочь. Но только Эльза говорит и действует так, словно ей всё равно. И интерес Виктора выглядит обыкновенным любопытством. Девушке становится холодно. И Виктор всё же говорит: "Если хочешь, можем пойти ко мне". И герои действительно приходят к нему на квартиру, и тут можно наконец в полной мере представить, как живёт главный герой. Обстановка скудная, не уютная. "Даже шторы, что висели на окнах, были не шторы, а так, какие-то застиранные тряпки… хозяину было очень стыдно, мама никогда не повесила бы такую гадость". И дано объяснение. Виктор не видит это место своим домом, это так, временное пристанище. И в городе, как видно, он задерживаться надолго не намерен. Но ничего о его планах, стремлении, того, что ему хотелось бы достигнуть.
И вот, время позднее, Виктор обеспокоен тем, что Эльзу могут хватиться дома. И выходит так, что она остаётся у него при том с этим самым подтекстом. Однако между ними ничего так и не происходит, потому как к Виктору приходит Маяй, и состояние её не предвещает ничего хорошего.
На главе седьмой я остановился. В ней выяснилось, что Майя пришла и правда не просто так, у Лены начались схватки. "Схватки… На два месяца раньше…" Прежде чем уйти, Майя вызвала врача, так что Лену одну она не бросила, Виктор же нужен лично ей для сугубо эмоциональной поддержки, сам он ситуацию благополучно разрешить не способен – не врач всё же. "Оказывается, у неё ещё днём отошли воды… А схваток всё не было. Она, глупенькая, даже и не поняла как следует, что происходит. Так рано… Я вызвала врача, он сделал ей укол, чтоб начались схватки…" Эльза слышит разговор и уходит, впервые сталкиваясь с Майей. И теперь Виктор с сестрой бегут в общежитие, там их встречает соседка Майи, Кэтхен. И Виктора никто и близко не подпускает к Лене. И Маяй, как оказалось, не одна вовсе. Врач на месте, тут ещё и соседка. Деловая Кэтхен отправляет Виктора в свои комнатки, к её двум детям, а сама с Майей уходит помогать. "И зачем только ты его позвала – ума не приложу". И оказывается Виктор с наедине с детьми, семилеткой и пятилеткой. "Его отправили сюда как ребенка, чтоб не путался под ногами, и это было, что ни говори, унизительно". Ну-ну, едва ли, его сюда позвала сестра, одно его присутствие где-то неподалёку может утешать её и приободрять, к тому же, Виктор изначально никак не мог помочь Лене. А вот детей он занимает… кто бы мог подумать, историей. Историей империи. "У Виктора и вправду был дар рассказчика, когда он увлекался, его речь становилась живой и яркой", жаль вот только, что Читатель не может этого видеть и слышать. В приведённых в диалогах реплики героя не выглядят живыми и интересными. Нет, я могу поверить в то, что чтение того же учебника может вогнать ребёнка в сон, но вот заинтересовать – это уже вопрос, всё же Виктор не поясняет многие термины, которые ребёнку пяти лет едва ли понятны.
Зато термины понятны Читателю. "Возникла Великая Островная Конфедерация. Это стало возможным, потому что у людей появилось новое углеводородное топливо – по-простому нефть – и расстояние сжалось…" Ага, воскликнул я, значит, всё же конфедерация. Откуда же тогда взялась империя? Как к этому пришло, куда делся суверенитет островов, куда делось их правительство или, может даже, короли и королевы? "Путешествие, на которое раньше требовались недели, стало занимать часы…" А… а какие машины для этого использовались? Что за потрясающая техника будущего, которая может сократить недели до нескольких часов! Вот просто для сравнения: от Москвы до Владивостока на поезде можно доехать примерно за семь суток, а на самолёте можно долететь примерно за девять часов. Вид транспорта решает, безусловно. Но чтобы обращать аж недели в часы (даже не сутки)… это фантастика. И никаких упоминаний о чудо-машинах! И всё же разве долгий путь от острова к острову и правда является причиной для того, чтобы обрубить все связи, чтобы прекратить все торговые отношения?.. "А когда в недрах земли нефть кончилась, вернее ее осталось так мало, что она стала очень-очень дорогой, Конфедерация, естественно, перестала существовать…" Нет… Вообще не естественно. Конфедерация перестаёт такой быть, если достигается цель, ради которой она и создавалась. Конечно, она может распасться или не сохранить изначальный состав и при других обстоятельствах. Но тут-то что? Девочка Аня спрашивает, есть ли другое топливо. "Нет, Аннхен, мы не смогли найти пока достойного, столь же доступного заменителя. В городах мы используем энергию атомных электростанций … Все, что мы имеем сейчас – энергия пара и ветра". Девочка вновь вопрошает: "И неужели теперь каждый Остров будет сам по себе? " Ответом служит вот что: "Да. Во всяком случае, пока у нас не появится новый источник энергии". И тут я поставил для себя точку. Тут отчаянно не хватает последовательности. Отчаянно. То кто-то хотел национального государства, нищей свободы, то всё из-за простой нехватки топлива. Должны быть чёткие и понятные причины, раз уж происходящее тесно связано с мироустройством, мироустройство должно быть объяснено. Откуда взялась империя-то тогда, если острова объединились в конфедерацию? Что всё же послужило причиной распада (опять же империи или конфедерации – существовал ли единый политический центр или нет)? Слишком много противоречий. В происходящее попросту не веришь. Да о какой войне тогда говорили Родионов и Шварц? "Хотя завтра, может, пушки запалят". Оставим вопрос о том, какое оружие используют острова, но разве есть основания для войны? Война – штука многозатратная, не неё уходит много ресурсов. А тут вроде бы энергетический кризис, да и до других островов так просто не достать, так зачем и как они воевать собрались? За ресурсы? А насколько это оправдано? Это важные вопросы, ответы нужны, чтобы понимать, что происходит с миром, но ответов этих нет.
А если говорить о персонажах, то… Леночка, кстати, умерла. Умерла, не раскрытой, не вызвавшей никаких чувств. Она просто появилась в конце одной короткой главы, ненадолго показалась в другой главе – и персонажа уже нет. Какой эффект должна была произвести её смерть, что должна была сказать? В тексте отмечена любовная линия, но по факту её нет. Химии нет, Эльза с Виктором толком-то не разговаривают. Того, что есть в тексте по истечении семи глав, откровенно недостаточно. Если кому и я и сопереживал, так это Майе, да и там привязанности так и не случилось.
Авторский слог, опять же… Не знаю, насколько он оправдан. И встречаются странные обороты и сравнения: "предобморочный свет фонарей", "внутренне страдая", "две белые ласковые чаши, из которых, кажется, не напиться" (это о женской груди речь).
Мне трудно вообще судить, о чём это текст, какие он может поднять темы и вопросы. Я сейчас сделаю предположение, не знаю, насколько оно будет совпадать с тем, что лежало в истоках текста, и о чём он повествует дальше. Возможно, тут имеет место быть аллюзия на наш мир, пусть и не слишком изящная. Упоминаются "макаронники" (вероятно, итальянцы), русские, немцы. Да и вера… христианская, я так понимаю. Бога поминают вон, крестятся. Так что острова, вероятно – знакомые нам страны. А вся тема с холодом и расстоянием, что эти самые острова отдаляют, факторы разделения, быть может, непримиримости… Возможно, мировое единство идеализируется и возводится в идеал, а разобщённость в таком случает является несчастьем. Опять же, не знаю, насколько я прав. Это просто догадки. Но всё, что я прочёл, совершенно не втягивает и не вызывает желания дочитать. На это раз я точно останавливаюсь в чтении.
(Книга: https://litnet.com/ru/book/ya-stoyu-na-tom-beregu-b175818)
Прежде всего поблагодарить вас за такой подробнейший обзор!! Никто прежде не разбирал мои тексты так пристально, почти побуквенно. Спасибо за то, что потратили время и сделали столь тщательный анализ!
Наталья Царева, Не за что. Я считаю, что либо разбирать так, либо никак. Так же я думаю, что все ответы, которые только могут появиться у Читателя, должны быть даны именно в тексте, а не в комментариях, чтобы он верно представлял себе окружение и мир. Мы с Вами и правда разные, но мне кажется, здесь едва ли найдутся люди, считающие, что улыбчивый герой хороший, а угрюмый – плохой, эти понятия не подразумевают поверхностности. Что касается меня, я бы не стал Виктору не то что другом, приятелем бы не стал. И касательно стиля. Вроде бы я не называл его ни тяжеловесным, ни удобоваримым, я лишь усомнился в его уместности, потому что он вводит в заблуждение. 
Многие замечания справедливы. Я чуть позже напишу ответ. Но по четырём пунктам выскажусь сразу.
Первое. Восприятие психологии и поведения героев у нас отличается прежде всего потому, что мы разные люди. Я не люблю писать про розовых улыбчивых героев, так сложилось. Для меня Виктор герой не только не неприятный, но и резко положительный.)) И это мнение не только моё. Один из авторов даже назвал его "персонажем из женской мифологии", вот, мол, до какой степени он хороший, даже не верится в него.
Второе. В Харлсберге внутри крепостных замковых стен стоит дворец в стиле Петергофа. Наверное, стоило прописать это яснее.
Третье. Харлсберг родился отчасти под впечатлением от Изборска, где до недавнего времени применялся принцип консервации и, честно, там никто ничего не делал. То есть лестница на башню была не ветхой, но её просто недавно сделали, а так все просто медленно разрушалось.
1 комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
Войти