❤️открыта подписка на Льва с его вредной Кошкой❤️

Автор: Янка Рам / Добавлено: 15.03.21, 21:53:50

Спешите купить книгу по минимальной цене - 99р, скоро она повысится. Скидки с этой цены не будет.

Её (мой) ребенок

Цикл: Накосячившие опера (Все книги читаются самостоятельно)

В тексте есть:ребенок, бывшие, встреча через время

Вздрагиваю от грохота в палате. Всунув в руки Михе доверенность, решительно залетаю туда.
Присев на кушетке Марьяна, словно пьяная дезориентировано смотрит вокруг и под ноги, на осколки от стакана с водой, что стоял на тумбочке в изголовье. Поднимает на меня взгляд.
Неверяще заторможенно хмурится...
Подносит к глазам кисть. На запястье синие пятна то ли от капельницы, то ли от удара.
Снова смотрит мне в глаза, тяжёлые веки пытаются закрыться.
- Ян... - шепчу я, сам немного теряя ориентацию в пространстве от того, как неуверенно она взмахивает руками, словно ища равновесие.
Дергаюсь к ней ближе и растерянно замираю.
Встряхивает головой, как будто я глюк.
- Марьяна! - залетает следом Лившиц, видимо закончив разговор.
Она переводит взгляд с меня на него и обратно.
- Айдаров?... - беззвучно двигаются её губы.
- Врача позовите! - выскакивает Лившиц в коридор.
Марьяна слепо кладёт руку на капельницу, стойка откатывается. Пытается встать... босые ступни касаются пола, одна щиколотка перемотана. Под ногами всё в осколках.
- Стой! - выдыхаю я, срываясь к ней.
- Где... моя... дочь?
Успевает подняться, нога подламывается, глаза закатываются и ...
Теряя равновесие, летит на пол.
Подхватываю её уже у самого пола.
Кровь бьёт мне в лицо, кружа голову. Держу ее на руках, прижимая к себе. Она снова в отключке. Касаюсь губами бледного лица, задыхаясь от бури чувств.
Ох, Кошкина...
Бережно укладываю обратно.
- Марьяна... - пошлепываю по щеке.
Мне кажется, что она не дышит и слишком бледная. Белая! В панике возвращаю ей на лицо кислородную маску. Растираю ледяные пальцы.
- Ты же Кошка... - бормочу я. - У тебя девять жизней, помнишь?
Нервно пытаюсь улыбнуться.
- А еще - такую заразу даже дустом не убить... - вспоминаю одну из наших шуток.
- А ну-ка, дыши! - рявкаю я испуганно, припечатывая ей по щеке.
Слепо отталкивает мою руку.
Выдохнув падаю на стул, закрывая руками лицо.
- Мать твою...
Напугала!
Стискиваю ее кисть, в эмоциях вжимая в губы. Мне хочется поласкаться об эти ладони, забыв о том, что между нами пропасть. Хочется ровно до тех пор, пока я не вспоминаю, что...
- Кошкина... - с горечью отстраняюсь я. - Аленка - моя дочь?
Непослушной рукой срывает маску.
- Исчезни... Айдаров... - хрипло. - Она только... моя.
- Да?.. - начинаю свирепеть я.
Если у тебя есть силы кусать, Кошкина, значит, ты уже в порядке. И мне есть, что сказать!
- Тогда, где твоя дочь, а?! Может этот твой Лившиц знает? Ты спроси!
Слышу в коридоре шаги, голоса...
- Где? - едва шепчет она, голос испуганно дрожит.
- Выходите, - недовольно смотрит на меня врач. За ней медсестра с подносом, там шприц.
- Марьяна... - подходит с другой стороны к ней её мужик.
- Где дочь?
- Я еще не успел решить этот вопрос.
- Что?! - шокированно смотрит на него.
Медсестра подходит со шприцом.
Марьяна, всхлипывая отталкивает её руку.
- Это успокоительное, - комментирует врач, оттесняя меня от кушетки, - у Вас травма головы, Вам нельзя волноваться и вставать.
- Где моя дочь?!
- Мы обязательно выясним.
Марьяна опять отталкивает шприц.
- Юра?.. - жалобно смотрит на него.
- Так надо, Яночка, пусть поставят. Это профилактика кровоизлияния. Мы же не хотим кровотечений и инсультов?
- Нет! - уворачивается от иглы, панически оглядываясь наши лица.
Медсестра уверенным движением фиксирует ее ослабшую руку за локоть и...
Кошкина растерянна и беспомощна, по лицу слезы. Ни разу не видел ее плачущей. Вообще никогда! И моё сердце сжимается. Перехватываю руку медсестры.
- Дайте мне минуту! Я знаю, где её дочь. Дайте нам вдвоем всего минуту поговорить.
- Да вызовите санитаров! - шипит Лившиц. - Пусть уберут этого...
- Я сейчас тебе карету вызову, - басит Медведев. - И санитаров в погонах.
Раскрывает корочки.
- Все на выход, со свидетелем работают опера! - рявкает он.
Врач, возмущаясь, что мы не имеем права, все же ретируется за дверь.
Медведев выводит препирающегося с ним Лившица.
- Кошкина... - набираю я воздуха в лёгкие. - Алёнка три дня в садике... ждёт тебя... - мой голос подрагивает. - Не ест... очень переживает! Подпиши доверенность... я ее заберу пока.
Отрицательно качает головой.
- Пожалуйста... - умоляю я.
Она словно не видит ничего. Меня начинает колотить от её разгорающегося взгляда, в котором расцветает презрение и ненависть. И это запускает во мне тоже злость и истерику.
Не подпишет!
- Если ты мне сейчас не подпишешь это... - качаю я головой. - Я не знаю!... Я тебя через все суды протащу, клянусь! Ты меня знаешь!... Так вот. Я стал гораздо хуже теперь! Подписывай!
Медведев вырывает у меня лист с доверенностью.
- Айдаров... - с досадой. - Иди, отдышись.
Вылетаю, сползая за дверью по стене на корточки.
Зачем она так со мной?! Да, я накосячил, может тогда, всплылил. Может, сказал гадости. Но мне было гадко!! Что я должен был говорить?! Но неужели за слова лишают права быть отцом. А моего ребенка - отца?! Причем здесь ребенок?...
Мои челюсти и кулаки сжимаются.
Слышу, как Медведев успокаивающе говорит с ней. Объясняет про Лену... Про то, что завтра суббота... И Аленка хорошо ладят с Леной, а если ее заберут службы, то это будет еще более сильный стресс для ребенка.
- А завтра, я обещаю, что Аленку привезут сюда. Снимать Вас с препаратов пока нельзя - это риск. А Вам нужно беречь себя ради дочери. Или, может, Вы хотите, чтобы Ваш... жених, - слышу по голосу, как Медведь морщится. - Забрал девочку? Мне показалось, он не особенно этим озабочен. Да и девочка с посторонним мужчиной... Нехорошо это.
- Не хочу... - всхлипывает она.
- А Лена - очень хорошая девушка. Внимательная, добрая. А на Айдарова не обижайтесь. Он просто очень переживает. И за Вас и за... - если сейчас скажет за "дочь" выхватит от неё. - Алёнку! - чуть притормозив выбирает Медведев правильную версию.
Медведев молодец. Так и нужно было, да. Но это ведь не его лишили права отцовства, и он может спокойно. А я не могу. Эта мысль выжигает из меня любую дипломатичность.
А мне нельзя...
Я должен держать равновесие.
Потому что Марьяна - жестокая принципиальная дрянь. Но она моя дрянь... Любимая. Другой мне не светит, я это уже понял и принял.
И я хочу дать нам еще один шанс. А помощи в этом от неё не будет. Мне придется плыть против течения и грести за двоих. Троих...