✿ Майская Почитайка! ✿

Автор: Рин Серидзава / Добавлено: 10.05.21, 17:09:57

`Дорогие друзья!`

Как прошли у вас майские праздники и выходные?

А я к вам снова с хорошими книгами! Почитаем?)

Как выбрать книгу?

✿ Перед вами появится несколько эпизодов.

✿ Вы не будете знать ни названия книги, ни имени автора. Не увидите аннотацию или жанры/теги. И даже обложку)

✿ Все, что у вас будет - это текст и некоторых атмосферная картинка.

✿ В последних строках сцены скрывается ссылка на книгу, из которой она взята. Картинки кликабельны, оф корс:3

✿ ВПЕРЕД!

Я успела удобно расположиться на кушетке, дочитать учебник по технической магии, который начала пару дней назад. И тут произошло нечто странное, пропала противоположная от входа стена. Вместо неё появилась голубая лестница куда-то наверх.
— Это что такое? — прошептала я. — Может, кто-то зло подшутил надо мной?
“Луна, ты знаешь, откуда взялась лестница?”
“Да. Не стоит бояться. Сегодня ты должна сделать выбор, принцесса. Слушай свое сердце. Оно не обманет тебя. У тебя впереди огромный путь ко мне. Только сделай правильный выбор. Я жду тебя”.
Когда Луна произнесла эти слова, я почувствовала странное чувство. Словно подруга отгородилась от меня, стала далека, как все космические тела. Нет, она не пропала полностью. Но внезапно Луна перестала быть центром моей вселенной, как это было еще совсем недавно.
Сейчас же я почувствовала нечто другое, неизвестное мне ранее чувство. Что-то меня нестерпимо тянуло на голубую лестницу. И я решилась. Я поднимусь наверх, узнаю, что же там такое. Что зовет и манит меня.
И я сделала первый шаг на лестницу, уходящую куда-то ввысь.
Когда я прошла несколько ступеней, мне невольно захотелось обернуться. За моей спиной оказались лишь неясные очертания дома, в котором я выросла. Диметрия начала пропадать, словно её и не было в моей жизни.
— Значит, так и должно быть, — уверенно сказала я и вновь стала подниматься по лестнице.
У меня появилось странное ощущение, что на другом конце лестницы меня ждет нечто невероятное. То, ради чего я так отчаянно штудировала книги о магии. То, ради чего стоит жить!

— Этот Бакоа… — протянул он. — Ты давно в него влюблена?
— С чего ты взял, что я влюблена в него? — мгновенно вскинулась я.
— От тебя несёт влюбленными парами за километр, когда ты рядом с ним.
— Ты под чем-то, что ли? Какими парами?
— Точно влюблена, — подытожил Тилвас.
И чуть погодя добавил:
— Мне кажется, это не очень хорошая идея — влюбляться в такого, как он.
— Так, знаешь, нам надо заехать в аптеку. Куплю там порошок от склероза, а то я что-то не помню, чтобы я спрашивала твое мнение на этот счет, — процедила я.
— Просто господин Бакоа — опасный человек. Он явно убивает чаще, чем целуется.
Несмотря на то, что я была полностью согласна с оценкой Тилваса, сейчас меня дико раздражало, что он поднял эту тему. Точнее, пугало: он догадался о моих чувствах, прах бы его побрал, как? Неужели я настолько плохая актриса? А если да — вдруг Мокки тоже о них знает? Вдруг о них знают все?
Или не только о них?..
— Ты общался с Мокки меньше часа. С чего ты взял, у тебя о нем правильное мнение? Может, все, что ты видел — всего лишь маска, а по жизни Бакоа — гребаный одуванчик?
— Конечно, маска, — легко согласился Тилвас. — Но я клянусь тебе: под ней — совсем не цветочки.
— Еще раз: с чего такая уверенность?
— Может быть потому что я такой же, как он. Или еще опасней.
Я фыркнула.
— То есть в тебя тоже влюбляться не надо.
— А что, ты уже готова?..
— Нет, напротив. Радуюсь, что такая ошибка мне точно никогда не грозит. Я от нее застрахована. Точно-точно.
— Ты пытаешься меня задеть, что ли? Какая прелесть.

- Мама, ты подралась? – спросил Егор с порога. Анна Матвеевна закатила глаза, мученически вздохнула и ушла на кухню.
- С лестницы упала, - буркнула я.
- Правда? – не поверил сын.
- Нет.
- Ясно. А почему ты дома?
- Мне больше нечего делать в больнице.
- Он умер? – в его словах я уловила испуг.
- Нет, твой отец живее всех живых. Он притворялся, что попал в аварию.
- Зачем? – удивился Егор.
- Иди мой руки, переодевайся. Поешь, потом поговорим, - я легонько подтолкнула сына в спину.
- С ним все хорошо? – не унимался Егор.
- С ним все отлично. Что ты так переживаешь за него?
- Он же мой отец.
Мне захотелось выругаться. Очень неприлично и забористо. Но я сдержалась, не хотелось шокировать сына.
Допила кофе и сидела в гостиной, думая о Кирилле. Он, безусловно, мерзавец. Сделал из меня круглую дуру. Вот почему он так довольно ухмылялся, когда я сидела рядом и разговаривала с ним. Каков подлец!
- Мам, я уже поел. Ты обещала все рассказать, - Егор с размаху плюхнулся на диван.
- Нечего особо рассказывать.
- Ты обещала. Что случилось в больнице?
- Ладно, слушай. Твой отец хотел развестись с женой.
- Почему?
- Они разные люди. Жена за это хотела много денег. А ему было жалко. Он жмот.
- Да? Ты же говорила, что не знаешь его.
- Пусть не жмот. Но денег он ей давать не хотел. Поэтому прикинулся больным на всю голову.
Егор непонимающе смотрел на меня. И как объяснить сыну, что мне совсем не хочется говорить о его отце? Мне безумно сложно быть объективной.
- Твой папаша сделал вид, что попал в аварию. Он предполагал, что жена захочет его убить. И не ошибся. Сегодня его едва не убили.
- И ты защищала его? – в глазах Егора горел восторг. – Ты самая смелая на свете!
- Примерно то же самое сказал твой отец, - заметила я.
- Так это же правда! Ты – лучшая, - он обнял меня.
- Теперь, когда все живы и здоровы можно немного отдохнуть, - я потрогала шишку на лбу.
- Болит? – участливо поинтересовался Егор. – Надо лед приложить. Помнишь, ты мне так делала, когда я с Яном подрался. Очень помогло. Я сейчас принесу.
- Спасибо, не надо, - я прижала Егора к себе. – Ты очень добрый. Но у меня ничего не болит.
«Кроме сердца,» - хотелось добавить мне.
Раздался звук гонга. Кого это принесло? Кирилл притащился с извинениями?
Я почти угадала. Анна Матвеевна внесла в гостиную букет из розовых лилий. Помнит, гад, что мне они понравились.
- От господина Суровцева, - торжественно объявила она.
- Выбросите их, пожалуйста, - попросила я.
- Не надо, мам! Букет красивый, - запротестовал сын.
- Выбросите, - повторила я. – Мне от твоего отца ничего не надо.
- От его отца? – Анна Матвеевна едва не выронила букет.
- Да. Суровцев – отец Егора, - выдохнула я. – Сегодня просто день откровений. И меня все достали! Все! Букет в мусорку, - скомандовала я. - Егор, иди делай уроки. Немедленно!
Сын от греха подальше побежал к себе.
- Мама, а букет не выбрасывай, - крикнул он с верхней ступени и шмыгнул в темный коридор.
- Анна Матвеевна, принесите мне коньяк. Нет, лучше водку.
Я сидела на диване совершенно разбитая. Стопка водки не помогла. Соленый огурец тоже. Мне хотелось встретиться с Кириллом и долго бить его треклятым букетом по наглой физиономии. Так, чтобы понял - я его терпеть не могу!

– Я открою, – Эд пошел к дверям, встретил и впустил брата.
Тимофей, как и в прошлый раз, был одет демократично: в джинсы, тонкий пуловер и легкий пиджак.
Пиджак он тут же снял, и я убедилась, что плечи у Тима широкие не за счет накладок, а сами по себе. Ростом младший брат совсем немного уступал старшему. Мне оба Скворцова казались профессиональными баскетболистами – высоченные, спортивно-подтянутые, раскрепощенные в движениях. Если бы меня вдруг спросили, с кем из братьев я бы хотела встречаться – наверняка растерялась бы. Они оба были красавчики. Правда, Эд прятал глаза за темными очками, а Тимофей…
Тимофей Евдокимович стоял и с улыбкой протягивал мне плитку шоколада:
– Держи, Вероника. Это тебе в знак примирения.
– Я с вами не ссорилась.
– А кто мне сковородой угрожал? – в голосе Тимофея появились игривые нотки.
– Это была защита, а не нападение, – напомнила я.
– Очень решительная защита! Я впечатлился и признал свою вину. Давай дружить, Ника? И возьми уже шоколад!
– У меня от него аллергия. – Я по-прежнему держалась настороженно и предложения дружить предпочла не заметить. Поведение Тимофея как-то не располагало к доверию.
– Ты это сейчас нарочно придумала, чтобы был повод отказаться от угощения? – Тим прищурился и вздернул бровь.
– Доказать? – я шагнула к нему и протянула руку за плиткой в яркой обертке.
– Пожалуй, не стоит. – Тимофей отшатнулся, спрятал шоколад в карман. – Угощу своих медсестер.
– Два-ноль. Вероника снова сделала тебя, брат, – насмешливо заметил Эдуард, который все это время стоял рядом, не вмешиваясь в наш разговор.
– Ника играет нечестно! – насупился Тим. – Но я подумаю, как приручить твою колючку.
– Попробуй просто оставить ее в покое, – Эд снова нахмурился. – И иди уже мыть руки!

Дракон раздевал меня взглядом, чтобы унизить.
Я молча смотрела на него, раздумывая: его сейчас послать или по факсу? А он смотрел на меня. Прямо в глаза. А я свои не опустила, нет. У нас в детдоме я в "гляделки" всегда выигрывала. Хотя там было легче. Этот звероящер не просто смотрел. Он раздевал меня взглядом янтарных глаз, в глубине которых вспыхивали золотистые искорки, не для того, чтобы облапить. К этому я привыкла. На меня мужики часто заглядываются. И реагируют в меру воспитания и интеллекта, от плоских подкатов типа: "Ваш папа случайно не садовник? Иначе как ему удалось вырастить такую розу?" до грубого "Эй, сюда хады, красавица!" Дракон раздевал меня взглядом, чтобы унизить.
Стань в очередь, моя огнеплюйная конфетка! Я как та игрушка Ванька-встанька: чем больше бьют, тем быстрее поднимаюсь на ноги. Он зло улыбнулся. Я в ответ старательно растянула по лицу резиновую улыбку, больше похожую на гримасу злых клоунов из ужастиков. Снимаюсь в фильмах ужасов без грима. Дорого! Режиссеров романтических комедий просьба: не беспокоить.

Чупакабра изменился. Вроде бы ничего не осталось от того безбашенного парня, который с таким жаром целовал меня четырнадцать лет назад, а потом пинком выставил в коридор. Взрослый солидный мужчина в брендовом костюме, короткая ухоженная борода, волосы на висках, чуть тронутые ранней сединой. Жесткий, уверенный в себе. Но я бы узнала его, наверно, и в темноте.
Сердце выдало габбер. Дело было не в том, что всколыхнуло чувства, которые считала давно пережитыми и забытыми. И даже не в том, что он меня не узнал: я предполагала, что так и будет, хотя все равно было обидно. Нет, подорвал ничем не прикрытый мужской интерес, вспыхнувший, едва он взглянул на меня.
Я давно не была той наивной романтичной простушкой, которая, как Скарлетт О’Хара, не убегала мечтами дальше поцелуя. Отлично научилась просекать вот это «хочу-у-у», всеми своими рецепторами. Хотя сама не делала ничего, чтобы вызвать или подогреть этот интерес. Иногда включала зеленый свет, но чаще делала вид, что не заметила, не поняла. Интерес Вадима мне вовсе не польстил и уж тем более не обрадовал. Взбесил настолько, что в горло плеснуло изжогой.
Вот так, да? Похоже, в этом ты точно не изменился. Все так же перебираешь одну бабу за другой, а наутро даже имен их не можешь вспомнить. Но только я теперь совсем не та. Не смотрел бы ты на меня сейчас, как Борис гипнотизирует сковороду с котлетами, и все бы пережила. Мы встретились, ты не узнал, ну и отлично. Крохотный досадный эпизод, оставшийся в прошлом. Пройдет несколько дней, все уляжется.
Вернее... улеглось бы. Впрочем, у тебя еще есть шанс остаться в живых, Чупин. Я сейчас прикручу все свои эмоции, потому что работа есть работа. Мы запишем передачу и попрощаемся. Ты оставишь свои хотелки при себе. Если же нет… ну что ж, тогда придется сделать из тебя чучело, Чупакабра.
Черта лысого он остановился. Нет, пока записывали, вел себя прилично, взглядом не раздевал, не позволил себе ни единого двусмысленного слова или жеста. Но этот плотный, густой чувственный фон… он был как электрическое поле высокого напряжения.