Визуализация героев "Я в игре"

Автор: Лена Весна (Сергеева Елена) / Добавлено: 05.09.21, 21:55:04

Друзья, этот блок визуализации героев истории "Я в игре" для тех кто не может посмотреть арты в моей группе в ВК или Instagram.

Я не был в родном городе с того самого момента, когда, беззвучно скуля от разрывающегося на части сердца, выбежал из дома, держа в руках незастегнутую полупустую сумку, и, как преступник, помчался на вокзал, купил первый попавшийся билет на ближайший поезд и скрылся.

Жалел ли я об этом?

Я много раз возвращался к тому дню, вспоминал последний разговор и желание Вики удержать меня. Ее голос: «Мы вместе раскрасим нашу жизнь!» – звучал во мне, как на репите, в моменты сомнений и обострения и толкал сорваться, приехать к ней, особенно первое время. Но я удерживал себя, снова и снова повторяя: это было правильным решением.

Уходить всегда надо вовремя. Не в тот момент, когда все разбито и испачкано взаимными недовольствами и претензиями, а когда в памяти вместе с ее именем на лицо просится пусть и грустная, но улыбка, а на сердце становится тоскливо-сладко. Те два месяца, что мы провели вдвоем, были для меня самыми счастливыми в жизни, но ничто не вечно…

Я не захотел ждать агонии, смотреть, как умирают чувства, как ее семья, ее друзья, словно шакалы, станут по кускам растаскивать наше счастье. Я понял, что так и будет, в том клубе в ее день рождения. Все познается в сравнении, и я банально сравнил и признал, насколько бы это ни было тяжело, что такой, как я, не вписывается в ее красивую жизнь. А такой, как она, счастья в шалаше рано или поздно станет недостаточно. Сколько еще Вика продолжала бы обманывать себя и пытаться заглушить свои привычки и желания?! Месяц?! Два?! Она все равно бы соскучилась и захотела вернуться в ту свою яркую жизнь, где мне с моими понятиями не было места.

Голубое небо в перистых облаках, ее голова на моем плече, и ромашки-ромашки-ромашки... Единственные свидетели нашей безумной страсти.

– Чай, кофе, вода? – врывается в сознание чужой голос, и я вздрагиваю и смотрю на девушку, любезно предлагающую напитки.

– Воду, – прочищая горло, отвечаю я, и снова отворачиваюсь к окну и пялюсь на смазанное поле, мимо которого мы проносимся. На поле с этими гребаными ромашками…

Если бы верил в привороты, то решил бы, что Вика в тот день со злости пошла к гадалке и еще крепче приворожила к себе. Так, чтоб навсегда.

Люблю ли я ее?!

Не нравится мне слово «люблю». Я считаю, что чувство, которое испытываю, глубже, ярче, беспощаднее... Оно греет и умиляет теплыми воспоминаниями, когда холодно; воспаляется, нарывает, кровоточит – когда накрывает тоска и одиночество...

Вика просто внутри меня! Вшита под кожу и поэтому все время рядом, куда бы я ни уехал. Так что сбежать не получается, забыть невозможно, как и вырвать из себя. Мы словно одно целое…

А сейчас, когда опять встретил ее, все мои ощущения будто вышли из комы и стали активно функционировать и тревожить еще сильнее.

– Сейчас многое изменилось!

Она почти кричит.

– Что?!

Хочу сказать: за четыре года мы так и не остыли, но называю вторую причину:

– Я скоро заключу очень выгодный контракт.

– И что?! Мы перестанем быть параллельными из-за того, что у тебя появятся деньги обеспечить мои прихоти?!

Она усмехается.

– А ты не подумал, что они у меня еще больше выросли?!

И не дожидаясь моего ответа:

– А главное – теперь ты мне не нужен!

– Ты, конечно, красавчик, но тебе с ней ничего не светит.

Становится смешно.

– Почему?!

– Димон, ну, ты и она – это как...

Знаю, у него не очень со сравнениями, все-таки сказывается математический склад ума.

– Как день и ночь?! Как принцесса и нищий?! – предлагаю ему варианты.

– Нет, ты, конечно, не нищий, но она...

Друг обводит взглядом шикарный зал снятого клуба со всеми бросающимися в глаза излишествами, и я понимаю, что он хочет сказать.

– Чувак, ты, безусловно, гений, но не в психологии человеческих отношений.

– Что?! – мне кажется, его взгляд просканировал не просто мои внутренности, а все клетки и даже их молекулы. – Ты хочешь сказать, что был с ней?!

Молчу. Но мое молчание воспринимается как подтверждение моих слов.

Вика мотает головой и, как из зависшей картинки из прошлого, льнет ко мне своим красивым телом, и едва касается грудью моей груди, как нас обоих обдает жаром, словно между нами нет минимум трех слоев одежды, будто мы прикоснулись друг к другу голой кожей.

– Я хочу еще чуть-чуть расслабиться, и потом отвезешь меня, куда захочешь!

Это, конечно, многообещающая перспектива, только одна оговорка – она пьяна и пользоваться ее состоянием я не собираюсь.

Пару секунд она проглатывает и переваривает услышанное, а потом резко меняется и, делая вид, что ей все равно, выдает:

– Тогда, Кречетов, ты облажался. Вчера у тебя была возможность переспать со мной, а теперь я трезвая и понимающая, и больше шанса нет.

– Ты уверена?!

Я приподнимаюсь с кровати и резко приближаюсь к ней. Взгляды сталкиваются, до прикосновения губ – миллиметры, а от близости наших полуобнаженных тел мгновенно начинает учащаться пульс и сбиваться дыхание.

Повинуясь бешеному огню желания, пронзившему мое отдохнувшее, но неудовлетворенное тело, я притягиваю ее к себе и чувствую, как тут же возбуждение передается ей, словно эстафетная палочка. Под пальцами горит ее нежная и теплая ото сна кожа; я веду по ней вверх, жадно ловя ладонями дрожь... Но не успеваю я до конца прочувствовать и насладиться этим сводящим с ума моментом, как принцесса снова становится заколдованной, леденеет и отталкивает меня.

Молчание начинает тяготить, но я не могу задать ни один интересующий вопрос, который бы в итоге не привел к факту нашего расставания и к напоминанию об обидах, которые я хочу стереть. Поэтому я начинаю не спрашивать, а сам рассказывать о прошлом.

– Я умчался в тот день от тебя, не собрав толком вещей, не объяснив родным причину отъезда. Просто сбежал, потому что боялся, что не выдержу твоих слов, слез и сдамся…

Она оборачивается и внимательно смотрит на меня.

– Все выглядело совсем по-другому…

– Как?!

– Что тебе было все равно, что мне... больно…

– Мне тоже было больно… очень... Но я хотел оставить в воспоминаниях светлые картинки наших чувств, а не их лохмотья. Сейчас между нами обрыв, а тогда была пропасть.