• Литнет
• Литературные блоги
• Волшебные перья. (отрывок из 10-й главы)

Волшебные перья. (отрывок из 10-й главы)

  Уильям открыл на шестой странице первую главу и прочел ее название: «Птичья Природа Волшебного Пера». Тем временем профессор Пиквик продолжал свой рассказ, который был прерван их приходом.
        – Когда птица одаривает волшебника своим пером, она тем самым делится с ним заложенными в себе инстинктами и передает ему в виде пера уникальный проводник, через который силы, скрытые внутри волшебника, становятся способны выходить наружу. И в зависимости от того, какая это птица и какие в ней заложены инстинкты, хищные или миролюбивые, наши перья нас одаривают соответствующими наклонностями. К примеру, если птица хищная и охотится она преимущественно на других птиц, можно с уверенностью предположить, что волшебник, носящий ее перо, и сам временами будет подвержен инстинктам хищника, что впоследствии может превратить его в опасного преступника. Если же птица-носитель не является хищной, а наоборот, чаще сама служит добычей для других, то ее перо способно расшатать устойчивость и твердость психики волшебника с самых первых дней пребывания с ним. Что, в свою очередь, приведет его в состояние постоянного страха перед каждым, кто ему встретится, либо … – он улыбнулся, – прямиком в приют для душевнобольных.
        На мгновение он сделал паузу и окинул взглядом всех сидящих в поисках вопросов с их стороны. Но, не заметив среди студентов таковых, продолжил бодрым тоном:
        – Именно поэтому для молодых волшебников и колдуний принципиально важно научиться обуздывать свои эмоции и инстинкты, которые в них появляются с того момента, когда они обзаводятся волшебным пером. Для этого им необходима забота родителей, как, впрочем, и любому птенцу, а также некоторая уединенность от влияния внешнего мира. Наилучшим примером обратного эффекта являются бездомные волшебники-сироты, которые растут сами по себе, что чаще всего в итоге превращает их в непредсказуемых и опасных для общества преступников, подчиняющихся лишь птичьему инстинкту.
        При этих словах Уильям заметно побледнел.
        – Профессор, – обратился к нему худощавый мальчик с веснушками, – а почему мы тратим на сближение с пером не год или, скажем, два, а целых семь лет?
        – Ваше имя?
        – Альфред Бери, сэр!
        – Что ж, мистер Бери! Начиная с семилетнего возраста в нашем организме вплоть до четырнадцати лет происходят первые значительные изменения, связанные с ростом и формированием полноценных физиологических функций. А если учитывать, что во время этого нелегкого этапа мы еще и обзаводимся волшебным пером, то переживать эти самые изменения становится вдвойне сложнее. Это, в свою очередь, влияет на нашу психику и на наше отношение к собственной власти, которая, безусловно, у нас появляется вместе с волшебным пером. По этой причине волшебника лучше всего учить наукам именно в этом возрасте, когда он не подвержен более влиянию инстинктов птицы, одарившей его своим пером, а наоборот, идеально начинает гармонировать с ними, сочетая в себе как свои, так и птичьи инстинкты. Эту фазу в жизни волшебника принято называть Периодом Слияния! Следовательно, чем гармоничнее волшебник взаимодействует со своим пером, тем могущественнее он со временем становится.
        – То есть получается, что без волшебного пера мы ни на что не способны, профессор? – уточнил Альфред Бери.
        – Отчего же! Даже без волшебного пера волшебник, безусловно, способен на некоторые виды магии, однако волшебное перо является основным источником его волшебства. Эксплуатация волшебного пера является фундаментом для всей магической деятельности его владельца, но никак не абсолютной причиной.
        От Уильяма не скрылось, что во время рассказа профессор Пиквик то и дело с тем же любопытством, что и ранее, посматривает в его сторону. И ему, Уильяму, хорошо было известно, чем вызвана такая реакция у Пиквика. Это сразу же напомнило ему все произошедшее с ним в Германии. Тем не менее сейчас он старался не отвлекаться и ловил каждое его слово, чтобы больше узнать о возможностях, которые волшебное перо может открыть своему владельцу.
        – Сама природа волшебных перьев, – говорил, расхаживая по аудитории, Пиквик, – а именно ПТИЧЬЯ природа, предрасполагает к периодическому взмахиванию ими, вызывая различные действия посредством заклинаний и чар, что, безусловно, со временем оттачивает и индивидуальное мастерство самого пера! Говоря проще, волшебное перо – тоже живое создание, как и мы с вами, и, подобно нам, оно имеет способность к росту и старению.
        При этих словах Уильям взглянул на свое перо. Оно, как обычно, лениво шевелило ворсинками в его руке и действительно напоминало живого питомца.
        – Одним из самых удивительных свойств этих существ, – Пиквик остановился у изголовья кресла Уильяма, – является то, что они растут и стареют параллельно с нами, набираясь опыта с каждым сотворенным нами заклинанием. Когда же мы стареем, оно тоже стареет вместе с нами, прекращая процесс роста. А если нет роста – начинается распад, затем и смерть пера. И когда на склоне своих лет волшебник умирает, волшебное перо, слабея, погибает вместе со своим владельцем… – взгляд его упал на перо Уильяма и застыл на нем на какое-то время.
        Уильям затылком ощущал на себе взгляд профессора, и ему становилось от этого не по себе. На счастье, внимание Пиквика отвлекла абитуриентка, поднявшая в этот момент руку. Он тут же ее заметил и дружелюбно отозвался.
        – Да, мисс?
        – Офелла Аддерли, сэр! У меня есть вопрос!
        – Что ж, – развел руками Пиквик, – не держать же вам его при себе, мисс Аддерли! – с улыбкой произнес он и медленно зашагал в сторону своего кресла.
        Уильям, почувствовав облегчение от того, что уже не является предметом тщательного изучения Пиквика, обратил внимание на девочку, задавшую вопрос. Но она сидела у противоположной стены, и ее лица он разглядеть не смог.
        – Вы хотите сказать, что когда какой-нибудь очень сильный волшебник стареет, то с возрастом все его мастерство начинает исчезать по причине старения его волшебного пера?
        – Не совсем так, мисс Аддерли, – Пиквик уселся в своем огромном кресле. – Под старением волшебного пера подразумеваются не его способности, а его жизненные силы, осуществляющие эти самые способности. Волшебник и его волшебное перо черпают энергию для заклинаний друг в друге.
        – То есть, если предположить, что кто-то украдет чужое волшебное перо, то тем самым он оборвет связь волшебника с его пером и подвергнет его опасности скорой гибели? – предположила Офелла Аддерли.
        – Именно! – подтвердил Пиквик. – Их связь неразрывна, мисс Аддерли! Таким образом, сила волшебника при обычных обстоятельствах никогда не угасает. Лишь когда волшебник умирает от старости или болезни, ну или от смертельной раны, он начинает стремительно слабеть, а его волшебное перо, лишившись источника энергии, при этом оказывается неспособным обеспечивать волшебной силой своего владельца. Своего рода замкнутый круг! – он соединил кончики своих пальцев.