В День матери: история о Белой Деве и её сыне
Кайа - ещё пока слишком наивная девочка-фрейя семнадцати лет, которой предстоит стремительно повзрослеть и перейти на другую сторону - сторону Света и добра, чтобы найти своего сына и быть рядом с ним.
Сестры и брат Кайи (имя переводится со шведского как "чистая") уже получили свою тьму и развернули оба крыла. Родители - король и королева Фрейнлайнда, царства Тьмы. Сознаюсь, я сознательно не пугала читателя, не погружала его с головой в чудовищный мир фрейев, где жизнь простого человека ничего не стоит и всё подчинено законам свободы Тьмы - получив её, ты можешь делать всё, что хочешь, включая отказ от законов морали. На данном этапе фрейи воспринимаются как самобытные существа с традициями и привычками, которые можно было наблюдать у древних.
Например, фрейи могут свободно бракосочетаться внутри семейных близких связей: брат с сестрой, дядя с племянницей и т.д. Пьют кровь на ужин, принимают жертвоприношения и совокупляются друг с другом (эти эпизоды из книги вырезаны, лишь упоминаются).
Но однажды жизнь фрейев сильно изменится: к ним попадут рабы враждебного государства Кар-Малерии, поклоняеющегося Свету. Очень скоро будет глава, за которую читатели меня, возможно, возненавидят. Но именно с неё и начиналась идея "Пути Владычицы". (Да икнётся Джоржу Мартину с его "Игрой Престолов"!).
Ниже картины питерского художника Павела Еськова "Мать и дитя" - отрывок из промо, главы, к которой мы приближаемся неумолимо, как и намерения предателя, затесавшегося в ряды фрейев.
Берегите детей. Это неправильно, когда дети умирают раньше родителей. А всем матерям любви, мудрости, здоровья и терпения.
Кайа оплошала. Кайа родила малыша от недостойного… Но пресвятая тьма, какой же он милый! С первых минут, стоило няньке поднести его к замученной семнадцатилетней матери, та вцепилась в дитя и решительно заявила: не позволит его умертвить! Никому! Даже если родители будут настаивать!
Пусть живёт, как безымянная сирота. Пусть страдает, как простолюдин, – Кайа его не оставит! Пусть никогда у него не будет шанса получить свою тьму, зато он будет жив и, возможно, однажды под видом слуги окажется в королевских чертогах, будет рядом, как сводный брат Кайи – Горан, личный помощник отца. Если Горану повезло остаться в живых и отцовская тьма не поглотила новорожденного, значит, не всё так однозначно. И не исключено, что есть и другие, просто нянька притворилась, что знает только о Горане…
Нянька усмехалась. Пыталась убедить: стоит Кайе получить свою тьму, как все сердечные привязанности уступят место холодному разуму, и юная доннина ещё пожалеет, что поддалась жалости.
– Ты предлагаешь мне убить его?! – задрожала Кайа месяц назад, прижимая к себе малыша. – Или, может быть, тебе приказала моя мать это сделать?!
Но нянька покачала головой:
– Нет, моя доннина! За всю свою жизнь я не убила ни одного дитя, ни простолюдинского, ни тех, что рожали ваши матушка и сёстры здесь. Это делала за них тьма.
Кайа сглотнула страх:
– Как? – прошептала, чувствуя волну мороза на спине.
– Как – как… – нянька отвернулась, чтобы скрыть гримасу страха, – вырывалась и поедала. Я почти ничего не видела. Мне не дозволено присутствовать при великих всплесках…
Потом была долгая пауза, и Кайа впервые, за всю свою недолгую жизнь, сказала страшное:
– Я… не хочу… такой тьмы… Я. Не хочу. Есть. Собственных. Детей.
– С последним ваша матушка, помнится, особенно сильно мучилась. Ох, и проклинала всех мужчин тогда… Отродье ей изнутри выжгло всё чрево… Никому не пожелаешь такой участи. Таких сложных родов я и не припомню… Зато потом ваша матушка велела мне выйти, как обычно, и… Я вернулась, и на лице вашей матушки впервые за несколько месяцев расцвёл румянец. Вечером она уже смогла раскинуть крылья и улететь… А ваша старшая сестра, донна Марна…
Нянька спокойно рассказывала, убирая, сворачивая и сжигая в камине простыни – это надо было сделать в присутствии Кайи, чтобы та видела: её кровь никто не сможет использовать ни против самой Кайи, ни против всей семьи. Рассказывала, пока ей в спину не прилетела чашка:
– Замолчи, проклятая! – Кайа взорвалась. Если бы могла, ударила бы больнее! За разочарование, за страх, посеянный неторопливым нянькиным бормотанием.
Кайа ничего обо всём этом не знала. И нянька молчала четыре месяца, пока младшая дочь фрейев дохаживала свой срок вне стен дворца. Только нянькина радость и удивление от лёгкой беременности, хорошего аппетита выглядела подозрительной. Про выжженное чрево нянька не рассказывала, ждала, вдруг тьма снизойдёт на принцессу, и та сама всё почувствует.
1 комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
Войти«Очень скоро будет глава, за которую читатели меня, возможно, возненавидят»
Ничоси интригуешь… что-то мне не верится что я буду в списке ненавистников, мне все твое творчество нравится почти безусловно, а еще наверно потому, что я человек широких взглядов. И я обожаю ИП (не читала, а только смотрела, но все же)
p.s. Картина шикарная. Всегда восхищалась, как художники такие нежные моменты умудряются ловить, да еще и маслом
Леди Мерихольд, Договорились)
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена