Русские в космосе
Все написали на роскон-грелку, а я не написал. Хотя все-таки начал.
Тема от Брина: Русские в космосе.
Доп.условие: 18 рублей.
Ну, поехали.
====
"Ураган" зверь машина, поэтому мне не доверяли. Оно и к лучшему. Я бы, наверное, не удержался, вдавил разок от души. Там в движке моща космическая, на орбиту можно запросто улететь. За рулем "урагана" прапор с допуском, он сидит в левой кабине с офицером, а в правой кабине — дозиметры, генератор, вся техническая байда.
Я потихонечку за рулем автобуса — везу комплект "звездочек", от лейтенанта до полковника. Офицеры в салоне сладко дремлют, обняв автоматы. На такое дело нам положено ходить с оружием, даже мне пистолет выдают. Я "погоны" с вечера собирал по городу, с частных квартир, из военного городка, а утром, когда все заканчивалось, развозил отоспавшихся обратно. А потом тащил их "калаши" оптом в оружейку. Видели фильм "Коммандо"? Там Шварц идет, увешанный оружием по брови? Так это я, в розовых лучах утренней зари.
Вообще, люблю ночью ездить. Печка автобуса тихонько гудит, тепло, за окном темный лес мелькает. Хорошо.
Боеголовки мы возили только ночью. Чтобы штатовские спутники не застукали. Огромный "ураган" прет себе, не включая фар, как огромная черная тень. Перед ним, в метрах полсотни стах, движется "урал"-бытовка со взводом охраны, там автоматчики с офицером. На каждой своротке высаживают по солдатику, перекрывают съезды, чтобы никто не выскочил атомной машине в стратегический бок. За "ураганом" иду я на автобусе, а за мной — еще один "урал", тоже в полукилометре, он собирает солдатиков, оставленных на своротках.
Таким караван-сараем и движемся до подземной пусковой. Снимаем боеголовку, загружаем на "ураган" и прем обратно на базу — там ее проверят до винтика. И все за одну ночь. Или за две, если пусковая далеко. Тогда мы днем стоим, маскируемся и отсыпаемся.
А через две ночи обратно — ставить боеголовку на место.
Местные и так знали, кто тут по ночам ядерные боеголовки туда-сюда возит. Завидев "урал", сами съезжали на обочину и ждали, пока "ураган" пройдет мимо. Он же широченный, в две полосы. Однажды, было дело, неместный один выскочил, да и решил, что он тут самый джигит.
И прет себе по пустой дороге на приличной скорости. Лоб в лоб.
За рулем "урагана" тогда сидел прапорщик Севцов, ехидный, как все старые прапорщики. Ему даже палец в рот класть не надо, ему только намекни — он у тебя все пальцы откусит. По жопу боевого товарища.
Севцов спокойно дождался, когда жигуленок подойдет ближе. И врубил фары в последний момент. Порадовался за "Гастелло".
Мужик за рулем жигуленка, наверное, совсем о... очень удивился. Удивишься тут, когда на тебя такая дура прет, в полнеба. И светит прожекторами. Джигит ударил по тормозам. Визг и скрежет.
Жигуленок вывернулся и улетел с дороги, в кусты на обочине. "Ураган" даже не дрогнул, так и продолжал идти, ровно.
Я проезжаю на автобусе, а там в кустах просека и дымится что-то. Словно доктор Ливингстон решил добраться до Африки прямо отсюда. С матом и жигулями.
А не лезь, когда советский ядерный щит прет на техническое обслуживание.
* * *
- Короче, пацаны, не отсвечиваем и ждем Борю, - сказал нам Киря. - Поляна накрыта, пошлите жрать, пожалуйста.
Боря — бывший морской диверсант, "пиранья", служил на Черном море, через границу с одним ножом ходил, а сейчас он второй человек в бригаде. Служба безопасности. Киря — юрист. Трепло феноменальное, за это и ценят.
Мы сидим в ресторане на двадцатом пятом этаже гостиницы "Космос". С нами две симпатичные девчонки — бухгалтерши, они какой-то аудит для бригады свели. Может, по лесозаготовительному заводу, куда я Кирю возил, может, еще по какому. Не знаю, не мое дело, в общем. Бригада решила легализоваться, а бухгалтерши сделали комар носу не подточит. Теперь пацаны их душевно благодарят. "Поляна" ломится. Икра, шампанское, фрукты, закуски всех видов. Шашлык горкой, в гранатовых зернышках. Бабок не жалеем. У бригады бабок — завались.
Время такое. Веселое.
А я опять водила. Поэтому водку пью умеренно, чтобы с ног не падать.
После армии я подался на Север, Самотлор осваивать. Возил трубы и вахты. Там и познакомился с Костей Длинным. Закорешились крепко. Вместе возили вахту, шабашили, чинили машины на пятидесятиградусном морозе, вместе квасили, потом в Севастополь переехали, я Ленку перевез. Люблю море. Чтобы семью кормить, я по Крыму дальнобои гонял, по половине России, по всей Украине, а затем, когда начались смутные времена, и через Польшу до Германии. Польша вообще опаснее всего, там много наших, шоферюг, полегло. Бандюки польские открыто, днем грабили машины, а людей убивали. Полиции насрать было. И монтировкой я отмахивался, и в меня несколько раз стреляли. Помню, однажды уходил от погони по проселочным дорогам, гнал бешено, а в кабине оглохнуть можно от свиста. Дыры в лобовом от пуль, палец проходит. Воздух и свистел. Но ничего, оторвался.
Пока я там весело гонял, Длинный крутил дела, продать там, купить, подвезти, а потом пересекся с Борем, своим старым другом-диверсантом. Тот Длинного в Москву и позвал. А Длинный меня с собой сосватал. Так я и оказался в бригаде.
- Серый, глянь, Боря подъехал, - сказал Киря. Я встаю и иду мимо молдаван к балкону.
Молдаван в бригаде двое. Один гигант размером два на два, шея как останкинская башня, кмс по вольной борьбе, уши изуродованы, розовые оладьи свисают, лицом чувствительного человека убить можно. Такой Кинг-Конг. Кликуха Батый, не знаю почему. Может, потому что говорит с акцентом. Другой — Юра, его так и звали Молдаванин, хотя он русский из Кишинева, ростом ниже меня, щуплый, курносый, всегда молчит. На первый взгляд кажется, что Батый опаснее Молдаванина, но нет. Юра это ходячая смерть. Его даже Боря опасается, мне кажется. Хотя Боря вообще ни фига не боится.
Мы на даче под Москвой жили. Двое молдаван и я с Длинным. Киря обозвал нас "засадным полком" и долго ржал.
Я как-то вышел ночью отлить, а Юра там, в подсобке, топор точит. Я спрашиваю "Ты чего это задумал?", он улыбается. Так и разговорились. Оказывается, он ночью спать не может, а если днем спит, то сидя и вполглаза. Привычка. А инструмент точил, чтобы от безделья не маяться. Молдаванин настоящий солдат удачи, прошел Афган, Карабах, Приднестровье. Высшие награды от правительства Армении и Молдовы. Только Юре на них наплевать. Он только две вещи ценит: деньги для семьи и войну.
Я, говорит Молдаванин, сюда приехал, думал, тут дело будет. Настоящее, опасное. А тут скучно. Сидишь на этой даче... Я не могу, когда скучно, я с ума сходить начинаю. У меня зависимость от войны, Серый. Я на войне, как на игле.
Вот сейчас Молдаванин сидел скучный за столом и только водку глушил. Даже в лице не менялся, перепить его невозможно. Молдаванам, похоже, наверху, дополнительную печень выдают. Кивнул мне и снова наливает.
Я закурил и выглянул с балкона. Стемнело уже, парковка освещена фонарями. Де Голль торчит, как средний палец. Наши "тачки" кучно стоят. Потом смотрю, знакомая серебристая точила заворачивает на пандус. Ну все, Боря приехал. Теперь бухать будем по-серьезному. У Бори здесь номер, трехкомнатные апартаменты, есть где погудеть. На неделю зависнут. А мы завтра с Длинным на самолет и в Крым. Типа в отпуск.
Точно, Боря. Его зеленый пиджак. Боря вышел из "бумера", огляделся и вразвалочку пошел ко входу.
И тут появился мудачок.
Это позже мы узнали, что "мудачков" трогать не стоит. А лучше мочить их с расстояния, из крупного калибра. А тогда — кто ж знал? Тем более, что у Бори и ствол при себе был.
Мудачок расхлябанной походочкой шел к Боре. Диверсант наш насторожился, замедлил шаг. Зырк, зырк по сторонам. Я уже собрался пацанов звать, но не успел. Боря расслабился. В Боре два метра, он сейчас еще жирком зарос, такая живая медная статуя. Его взгляда даже дети пугаются. Что ему какой-то мудачок.
А мудачок идет и руки к нему протягивает. Алкаш, по ходу. Совсем берега потерял.
Я аж вздрогнул, представишь, что сейчас с ним будет. Но Боря просто его толкнул. Мудачок покачнулся и упал, Боря пошел дальше.
Мудачок встал и побежал на Борю. Камикадзе хренов!
В последний момент Боря развернулся и вдарил ему от души. Мудачка на несколько метров откинуло, он грохнулся затылком на асфальт — словно мешок с тряпьем, а не человек. Боря вошел в гостиницу. Мудачок остался лежать.
Я помедлил. Убил он его, что ли? Черт. Нет, мудачок зашевелился и начал вставать. Нормально алкаш удар держит, я бы уже помер...
Я затушил окурок и вернулся в ресторан.
Вошел Боря и сразу к нам. Он вообще везде ориентируется в две секунды, одно слово — диверсант.
- Полотенце дай, - сказал Кире.
Взял и замотал кисть. На белой ткани салфетки проступило кровавое пятнышко.
- Ты чего? - удивился Киря.
- Да забор одному поправил, - сказал Боря. - Весь кулак ободрал. И пиджак запачкал, блин. Ну, чего резину тянешь? - это уже Длинному. - Наливай.
Я же говорил, Боря быстрый. Нет, мгновенный.
Боря опрокинул стакан и сел. Выдохнул.
- А алкаш, по ходу, из этих, - сказал Боря задумчиво. - Интуристы, блин.
- Это почему? - Киря почесал затылок.
- Так негр он. Представляешь?
....
И т.д. А дальше там где-то про 18 рублей :) И да, это про зомби:))
4 комментария
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиСпасибо! Русских в космосе не остановят ни зомби, ни мелочь в кармане
Шимун Врочек, :))
А что дальше-то было?
Ольга Воробей, Допишу рассказ, все расскажу :))
Тоже хотела написать, но не написала - сейчас не в Москве, а там вроде прикатить надо очно
Но у нас свои методы развлечения нашлись)
Эл Риджпорт, Ага, роскон-грелка -- второй тур надо быть на Росконе, вживую:)
Впервые узнал про какую-то там грелку.
А написано сочно. Жаль, что не дописано. Хоть и не люблю я про зомби.
Возможно, дело в том, насколько забористо выписаны типажи военных.
Тема русских в "Космосе" подана неожиданно.
И неожиданно было бы ожидать там нерусских.
Алексей Штрыков, Спасибо!
А Грелка -- один из самых известных конкурсов фантастических рассказов. В Грелку одно время и Лукьяненко играл, и Дивов, и другие известные авторы. Я тоже играл долгое время и один раз выиграл даже:) С рассказом "Хомяки месяца".
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена