Найденные судьбы

Автор: Римма Ральф / Добавлено: 15.11.24, 11:18:39

Дорогие, читатели!

Позвольте пригласить вас в новую историю о попаданках

AD_4nXc-wyIWpUUCEND6sy1n7rQT5pbCqcX3Alk7-UvJt4eywW875_6t-gZ2SOAtJ4uf9SmimBKUpUjwVaL14e5jshXcut1zlwohnM-i-I2WuL7qYVyj9JTdJK8D_t1INuRQ1xuijZnVqw?key=56odSuTNsfrsWFe9VKmAUkFQ

ТОЛЬКО РЕАЛЬНОЕ ПОПАДАНСТВО НИКАКОЙ МАГИИ И СВЕРХСПОСОБНОСТЕЙ

НИКАКОЙ ПАМЯТИ ТЕЛА И СВЕРХЗНАНИЙ НОВАЯ СУДЬБА В ДРУГОЙ ЭПОХЕ

МАРИНА:

Проснулась я от окрика:

— Вставай, поганка эдакая! Солнце уже взошло, а печь ещё не топлена. Ты когда хлебы выпекать собралась?

Над мной стояла какая-то тётка в белой рубахе и длинной юбке в пол, голова её была подвязана платком, а на животе красовалось некое подобие передника.

Я сначала подумала, что вижу сон, и украдкой ущипнула себя. Видение не пропало.

Тогда я огляделась и пришла в ужас от увиденного: я лежала в каком-то чулане прямо на полу на сене, была одета также в рубаху и длинную юбку, а на ногах у меня были самые настоящие лапти. Но самое главное, мой живот был абсолютно плоским.

— А где мой ребёнок, — спросила я удивлённо, — я что, уже родила?

— Когда родила, — не поняла незнакомая тётка, — ты что вчера наливку из кладовки умыкнула? Ах, ты гадина такая! Свалилась на мою голову, такая же пьянь, как и твой папаша. Вставай, говорю, ишь, разлеглась, как барыня!

Тётка пнула меня в бок.

— Но я была беременная, — пролепетала я. — Это всё Влад подстроил, да? Это он Вас подговорил так разыграть меня? Да?

Мне вдруг показалось, что Влад мог заказать для меня весь этот спектакль. Но тогда куда делся наш ребёнок? Да, и денег у Влада столько не было. Значит, меня похитили, и вместе с ребенком сдадут на органы. Или только ребёнка сдадут, а меня куда-то в рабство продали, каким-то староверам. Я где-то читала, что те ещё живут своими общинами в Сибири…

«Надо срочно бежать отсюда», — подумала я и вскочила на ноги.

Осталось только узнать, куда они дели ребёнка. Без дочки я никуда не побегу. А эта мерзкая тётка мне ни за что сама не признается. Надо подумать, как хитростью выманить из неё информацию.

«Думай, Марина, думай, вспоминай, что там тебе в университете на психологии рассказывали. Да, вот, не спать там надо было, а слушать, слушать внимательно, сейчас, глядишь, всё из этой бабы выудила».

Пока я судорожно соображала, что мне дальше делать. Тётка снова пнула меня, теперь уже метлой и прикрикнула:

— Ну, чего встала, рот раззявила. Тесто само себя не замесит! Пошла, говорю тебе! У неё дел не меряно, а она тут застыла, как статуя!

Тут нервы у меня сдали, и я закричала:

— Куда Вы дели моего ребенка!

— Марьянка, не дури, — прикрикнула на меня тётка, — совсем что ли с дуба рухнула? Нету у тебя никакого ребёнка, у тебя и мужика-то никогда не было! Или был?

Тут тётка хитро прищурила глаза, пнула меня ещё раз в бок и проговорила:

— А ну, Марьянка, признавайся, был у тебя мужик-то али нет? Может, я не знаю о тебе чего? Что не уследила за тобой тётка твоя, да? Может тебя и замуж никто не брал в вашем селе, потому что ты порченая?

МАРЬЯНА:

— Красавица, просыпайся! — послышался чей-то голос.

Я с трудом приподняла веки. Перед глазами плыло. Дышать было тяжело. И состояние было какое-то непонятное.

— Вставай, анализы пора собирать! — проговорил всё тот же голос. — А то у тебя вчера только кровь взять смогли, и то на всё не хватило.

Какую кровь? Зачем у меня брать кровь? Я ничего не понимала. Наконец мне удалось приподнять голову. И я рассмотрела место, в котором находилась. Это была не моя каморка, а какая-то светлая большая горница. В этой горнице стояло несколько кроватей. На них лежали разные бабёнки и разглядывали меня. Были они все брюхатые. И, божечки, как развратно они были одеты! Рубахи еле до колен доходили, а у некоторых и того выше.

— Где я? — прошептала я.

— Как где? В роддоме! — надо мной склонилась тётка в странной белой одежде. Срам-то какой, она была в шароварах.

Я протёрла глаза, а тётка продолжала:

— Ты ж сама скорую вызвала, Самойлова! Аль не помнишь?

— Не помню, — кивнула я.

А что мне ещё оставалось делать, если я действительно не помню, что кого-то там вызывала. Да и не Самойлова я, а Степанова. Только тётка посмотрела на меня как-то странно, и я решила об этом её не говорить.

— А меня ты тоже не помнишь? — спросила она.

— Не помню, — кивнула я.

Я в первый раз её вижу, откуда я её помнить должна.

— И что беречься я тебе говорила, а то родишь раньше времени, ты тоже не помнишь?

Рожу? Кто родит? Я? Я ж девка ещё, не целованная даже. Я брюхатой быть не могу. Я так и хотела сказать этой тётке, как вдруг почувствовала резкий толчок под дых и посмотрела на свой живот. Божечки, я вправду брюхатая! И одета я не лучше других бабёнок. Рубаха на мне с таким широченным вырезом, что грудь того и гляди выпадет.

— Не помню, — завопила я, — ничего не помню!

ЧИТАТЬ МОЖНО ТУТ

AD_4nXcXI78LCVZf-_e9SK8okNox0a0fvOjgde9eF6c5ZsLlfJXaxP5r1i-m3meyAb5AWIiIgJLRq7H0xyZuIsVoaezwCbvB2T6Ciu9-y6AUDkKovHYM0PZh_XiJxAUsPHULXBq2i5AzYQ?key=56odSuTNsfrsWFe9VKmAUkFQ