• Литнет
• Литературные блоги
• "Царь нигилистов - 5" выложен почти до середины

"Царь нигилистов - 5" выложен почти до середины

«Возле поезда собралась толпа: его знакомые студенты, полузнакомые студенты и совсем незнакомые, ректор Альфонский, Морозовы, Гучков, Солдатенков, Крестовников, Мамонтов. В утечке информации Саша был склонен винить купечество.

Младшая тигрица Мария Федоровна держала высокую серебряную клетку, в которой вместо канарейки свернулся клубочком маленький рыжий котенок, судя по степени пушистости, родственник того роскошного котяры, который спал у Саши в ногах, когда он гостил у семейства Саввы Васильевича.

- Это вам, Ваше Императорское Высочество! – с поклоном сказала тигрица.

Котёнок вскочил на лапы, выгнул спину и зашипел. А Саша вспомнил соответствующую сцену из мультфильма про Малыша и Карлсона, где Фрекен Бок приносит кошку Матильду в похожей клетке.

На этом подарки не закончились.

Ректор Альфонский преподнёс трехтомник Джона Локка на английском языке и графический портрет философа, а Гучков – лучшую шаль со своей фабрики для государыни и целый набор свертков с тканями для августейшей фамилии.

Мама́, вроде, шалей не носила, но маркетинговый приём Саша оценил. Сам бы так сделал.

Он оставил себе кота и первый том Локка на почитать в дороге, а остальное поручил камердинеру Кошеву.

- Вещи с нами? – на всякий случай спросил Гогель.

- Так точно, Ваше Превосходительство! – отчитался камердинер. – Все на месте.

Они сели на бархатные сиденья купе, дебаркадер, платформа и толпа провожающих поплыли назад, а в приоткрытое окно подул теплый вечерний ветер. 

Вдоль дороги шумели леса с последними отцветающими рябинами и зацветающими липами, и воздух был наполнен их сладковатым ароматом, смешанным с запахом хвои и одуванчиков.

Саша откинулся на сиденье и открыл Локка. «Two Treatises of Government», - гласило название. То есть «Два трактата о правлении». Тот самый труд, за который Джон Локк считается отцом политического либерализма. Альфонский знал, чем угодить гостю.

Тут кот поднял голову, навострил уши, сказал: «Мяу!» и поскреб когтями пол в клетке.

- Как назовете, Александр Александрович? – поинтересовался Гогель.

- Генрих Киссинджер, - сказал Саша.

- «Генрих Киссинджер»? – переспросил Гогель. – Почему?

- Очевидно же, что Киссинджер, - пожал плечами Саша. – А «Генрих» - имя такое мягкое и пушистое.

- Ну-у, - протянул гувернёр.

Но возражать не стал.

Кот сказал: «Мяу» ещё раз.

И принялся непрерывно и занудно мяукать и скрести клетку.

- Погулять хочет, - предположил Саша.

Отложил отца английского либерализма и с опаской посмотрел на приоткрытое окно.

Но клетку отворил.

Генрих Киссинджер сиганул наружу и тут же оказался на спинке дивана над головой у Гогеля в опасной близости от окна. Саша бросился к ремню для поднятия рамы и успел захлопнуть проём прямо перед носом у рыжего бандита. Последний был спасен, однако о лесных ароматах пришлось забыть. В купе резко стало душно.

Пушистое существо с мягким именем, однако не успокоилось, а принялось нарезывать круги по купе, периодически путая спинки диванов с широкой генеральской грудью гувернера и Сашиной гусарской курточкой.

Потом оно оказалось у Гогеля почти на голове и принялось играть с его волосами. В следующую минуту Саше пришлось властно пресечь попытку подрать бархат сиденья, поймав разбойника.

«Валерьянкой его что ли напоили на дорогу», - подумал Саша».

Продолжается выкладка пятого тома цикла «Царь нигилистов»: https://litnet.com/ru/reader/car-nigilistov-5-b507110?c=6225508