• Литнет
• Литературные блоги
• Интервью с Антониной Крейн о "Шолохе"

Интервью с Антониной Крейн о "Шолохе"

Дж. и С. Эйр: Антонина, здравствуйте! Расскажите, пожалуйста, о вашем романе «Шолох. Теневые блики». Это первый роман цикла «Шолох». Что ждёт читателя в продолжении, и, главное, сколько романов вы планируете?

Антонина Крейн: Здравствуйте! Отвечаю по порядку.

Всё верно, «Теневые блики» — это первый роман цикла. В нём мы попадаем в волшебный Шолох — столицу Лесного королевства. И, как я надеюсь, сразу начинаем там «жить», отложив на время Землю. Мы знакомимся с персонажами; разруливаем широкий спектр их проблем, главная из которых сводится к поиску счастья, у каждого — своего; раскрываем преступления и ловим маньяков; разбираемся в дуализме магических практик; учим историю и религию; путешествуем по мирам; жертвуем здоровьем ради работы, сном ради приключений, безопасностью ради справедливости; находим смысл жизни вместе с Тинави… Короче, отлично проводим время).

Продолжение цикла напрямую связано с «Теневыми бликами»: вместе две книги образуют дилогию. У них единая проблематика, сюжеты и «арки» персонажей. И точка стоит именно в конце второго тома; после первого это, скорее, точка с запятой. Причем в «Шолохе. Тень разрастается» события первого тома не только расцвечиваются новыми красками, но и во многом раскрываются с другой стороны — я люблю игры и читательские инсайты.

А вот третья книга — однотомник. И все дальнейшие я планирую делать самостоятельными. Не могу сказать, сколько всего романов планируется. Идея про Тинави&Co у меня полно, но… Многое зависит от читателей: будут ли они? Получится ли у меня стать профессиональным литератором? Грубо говоря, нужен ли многотомный «Шолох» кому-то, кроме меня? Время покажет.

Дж. и С. Эйр: Что вас вдохновляло? Что стало толчком к написанию романа?

Антонина Крейн: «Шолох» — мой дебютный роман. Идея вертелась на подкорке еще со времён пубертата. Я что-то калякала в стол лет с двенадцати. Придумывала героев (первым был принц Лиссай, кстати) и, главное, — город. Название «Шолох» родилось уже тогда из слов «шорох», «шелест» и «Shiphol» (мой любимый аэропорт).

Потом я отвлеклась «на реальную жизнь» и забыла о писательстве — старшая школа, университет, первая работа — было не до прозы. Только стихи писала — пачками!

Однако два года назад, слегка «успокоившись» в оффлайн-мире, я поняла — надо сесть и написать сказку, раз я так давно этого хочу. Тогда я скачала книгу «Литературный марафон». Это писательский челлендж: «Напиши роман за 30 дней». Ну, я и написала. Он получилась ужасным, конечно, хотя и в том варианте нашел несколько благодарных читателей).

Потом я переписала «Шолох» один раз. Еще через полгода — второй. Потом третий… То, что сейчас выложено на Литнете — это уже четвертая версия. Думаю, на этом пора остановиться!

Дж. и С. Эйр: Скажите, боги из вашего мира — пришельцы из нашего, поэтому они так любят наши словечки вроде «алгоритм поиска» и «от кутюр»?

Антонина Крейн: Я бы не сказала, что они пришельцы из нашего мира.

Ведь именно Лайонасса — это «самое первое бытие». Но однажды богам пришлось покинуть её — этого потребовала их миссия «главных апологетов перемен во Вселенной» (было бы лицемерно «болеть» за движение энергии и сидеть на одном месте).

В рамках бесконечных путешествий кое-кому из богов, видимо, пришлась по душе Земля). И наш веселенький вокабуляр заодно. Почему бы и нет?

Дж. и С. Эйр: Главную героиню любит унни. Это унни любит вообще всех, кто по какой-то причине не колдует, или ей можно как-то иначе понравиться?

Антонина Крейн: На момент окончания первого тома мы работаем с теорией о том, что унни любит всех «экологичных» людей. Во втором томе мы узнаем об этом больше.

Дж. и С. Эйр: Кто из героев вам самой нравится больше и почему?

Антонина Крейн: Я обожаю всех своих героев.

Раз уж выдалась такая уникальная возможность — поиграть в демиурга, то почему бы не сделать своих сапиенсов по своему же вкусу? Так что каждый из персонажей — даже Селия) — мне очень дорог.

Но если бы мне сказали: «Эй, Антонина, тут шолоховцы подъехали, айда знакомиться!», то, думаю, первым делом я бы побежала обниматься с Тинави, Дахху и Полынью.

И, м-м-м, пожалуй, это очевидный ответ, учитывая, что в книгах этим троим отдана большая часть «экранного» времени)

Дж. и С. Эйр: Были ли у ваших богов прототипы? Вот Скарлетт упорно видит в них героев «Хроник Амбера» Роджера Желязны. А вы кого?

Антонина Крейн: Намеренных прототипов не было. Но, как говорится, импровизация — это сумма накопленного опыта. В частности, импровизация литературная, то есть писательство.

Про Желязны — привет Рэндому, да?)

Вообще, касательно лайонассинской религии — всё началось с банального монотеизма. Сначала я придумала Карланона. Его образ появился у меня сразу после образа принца Лиссая, еще в детстве. Мне тогда подумалось, что было бы неплохо подружиться с богом, не зная, кто он. Бить его по голове учебником, отчитывать, угощать конфетами и всё такое. В реальной жизни я такого не достигну, а вот героям подкинуть подарочек — можно.

Потом я решила, что один бог для сказочной вселенной — маловато! Пантеоны веселее. Поэтому я добавила Авену — эдакую Афину (вот вам еще случайный прототип, хех).

Затем я разгулялась и насочиняла целую пачку хранителей. Какое-то влияние Желязны наверняка было, он мне нравился лет в тринадцать. Хотя сейчас я уже смутно помню «Хроники Амбера». Рэндома я однозначно любила — вот и стащила себе в копилку его имя и, наверное, часть характеристик. Другое дело, что в «Теневых бликах» этого героя нет))). А тот Рэнди, которого мы увидим во втором томе, вряд ли напомнит кому-то Амбер (ну, я надеюсь).

Обычно меня спрашивают про прототипы из реальной жизни (друзья ищут в героях друг друга). И здесь ответ столь же категоричен: нет! Никаких намеренных прототипов!

Хотя при желании можно найти много аллюзий и параллелей как в литературе, так и в истории. И это радует: есть о чем подискутировать.

Дж. и С. Эйр: Почему вашим героиням так не везёт в любви? Вы планируете это исправить?

Антонина Крейн: Разве им не везёт в любви? *удивляется*.
Давайте разберемся!

По сути, только у одного персонажа есть любовная линия. Персонаж этот — Кадия. И, да, её история весьма терниста. Но я бы не назвала это невезением. Кадия ищет любовь: она делает это активно и страстно, как и всё остальное. И хорошо, что ищет: поиск идеального партнера с последовательным отметанием вариантов — это куда правильнее, чем вдруг ни с чего возникшая «любовь до гроба» с первым встречным. Ну, мне так кажется.

Если говорить о Тинави — главной героине — то у неё любовь сейчас не в приоритете. В начале книги ей вроде как нравится принц — вот и супер. Легкая влюбленность бодрит, а не расстраивает.

Кто еще?
Андрис Йоукли в первом томе вполне себе неплохо устроилась, хотя на это только косвенные намеки в количестве двух штук. Селия — карьеристка. Госпожа Пиония, думаю, прожила долгую и счастливую жизнь с мужем в Саусборне. А больше действующих женских персонажей у меня и нет.

Дж. и С. Эйр: Спасибо большое! Теперь расскажите, пожалуйста, немного о себе. Какие темы вас увлекают, какие ещё ваши книги рекомендуете почитать и почему?

Антонина Крейн: Темы… темы. В первую очередь мне интересна философия. А конкретнее — такой ее раздел, как аксиология. Это звучит жесть как научно, поэтому поясню.

В своих книгах я изучаю, по возможности: концепции счастья; проблемы восприятия реальности; проблемы ответственности; что делать, когда мечта сбылась; свобода VS гарантии; наказание VS прощение; становление самосознания личности; осмысление красоты и вечности; отделение личности от социума; побег от мира; проблема конечности бытия; верность своим принципам и — верность людям; тот момент, когда эгоист превращается в альтруиста и сама возможность такой трансформации; вообще любые глубинные смены парадигмы в человеке.

А что касается рекомендаций по моему творчеству… Рекомендую читать другие книги цикла «Шолох». И сборник рассказов «Смаховые истории». При желании можно почитать мои стихи.
Пока что больше советовать нечего, я всё еще начинающий писатель.

Дж. и С. Эйр: Какие ваши три самые-самые любимые книги (других авторов)?

Антонина Крейн: Донна Тартт — «Тайная история». Мариам Петросян — «Дом, в котором». Достоевский — «Идиот».

Дж. и С. Эйр: Если бы вас попросили описать себя пятью словами, какие это были бы слова?

Антонина Крейн: Wonderer&Wanderer. Pretender. Альгофоб, артологик.

Дж. и С. Эйр: Как вы относитесь к критике?

Антонина Крейн: Очень болезненно. Знаю, что это крайне непродуктивная позиция, но пока мне не удалось нарастить себе «критиконепробиваемую шкурку».

Дж. и С. Эйр: И, напоследок, что бы вы пожелали читателям?

Антонина Крейн: «Твоя жизнь будет такой, как то, что ты делаешь, а не такой, как ты думаешь» — это отличная цитата господина Станислава Мрожека (реальный человек; не персонаж). Прочитайте ее еще разок... И сделайте что-то, что приблизит вас к радости бытия. Прямо сейчас.

Большое спасибо!

__________________

Наш обзор романа.

Группа автора ВКонтакте.

Наша группа ВКонтакте.