Про сильную даму в душе
Postmortem (негатив ушедших дней): вода.
На полевых погонах у нее красовались две маленькие зеленые звездочки. Семнадцатилетняя лейтенант Войновская, только-только закончившая обучение, смотрела на них и старалась дышать ровно.
Нет, волноваться по их поводу она не спешила. Марш-бросок, всего-навсего. Выматывающий, многокилометровый, с полной выгрузкой. Инга старалась отдышаться. Сейчас, в небольшой офицерской душевой Тоцкого полигона, заново взятого назад военными, можно было и расслабиться. Перед собственными первыми бойцами Войновская такого не позволила. И так хватало шепота за спиной.
Инга посмотрела на пальцы, со сбитыми костяшками, с глубоким порезом по тыльной стороне левой ладони. Инструктор-мастер, решив прогнать роту через развалины, своего добился. Люди выдохлись намного раньше планируемого. Ей самой пришлось поднимать нескольких, соскальзывая по мокрой глине, цепляясь за обломки стен, остатки досок и железа. Зацепилась за проволоку, провела рукой по раскрошенному кирпичному ребру… вот и все. Лизнула уже подсохший разрез, поморщилась.
Усталость накатывала волнами, наплевав на подготовку и выносливость. Двое суток учений никому не дались просто так. Инга еще раз посмотрела на ссадины, покрытые уже посветлевшей «зеленкой». Представила, как сейчас защиплет после горячей воды, и невесело усмехнулась.
Шнурки на ботинках подались с неохотой. Отсыревшие, туго затянутые, развязывались долго. Войновская уперлась носком в каблук левого ботинка, потянула ногу. Стопа вышла из склизкой кожи с чпоканьем, не менее противным, чем запах. Второй ботинок пришлось стаскивать руками. Носки хотелось выкинуть, но бережливость не разрешила. Инга прошлепала ноющими ногами по неровному кафелю, нашла затертый пластиковый таз. Настругала мыла и налила кипятку из крана, бросив заскорузлые липкие носки отмокать.
Комбинезон повесила на вбитый и загнутый гвоздь. Стирать его можно и чуть позже, не помрет. Запасная форма, выбеленная временем «горка» лежала у Войновской наготове тут же, поверх рюкзака. Имущества с ней осталось совсем немного. Рюкзак с чистой одеждой и сухой обувью, портупея и длинный штык-нож от древнего германского карабина. Инга сдала в КХО автомат с разгрузкой, отдала бойцам ОЗК и противогаз с амуницией, и сразу отправилась мыться. Воспользовалась своей крохотной офицерской привилегией. Отдельную душевую ей выделил Степан Сергеевич, посопев и недовольно покрутив правый ус. Но сдался, и протянул ключ.
Инга разделась полностью, осмотрела швы на белье. Зло сплюнула, увидев ожидаемое. Кожа последние три дня зудела не зря. Полевые выезды заканчивались всегда одинаково. По грубым строчкам, чуть блестя в свете одинокой лампочки, уже разбежались яйца вши. Мамы и папы крошечных серых комочков, неторопливо и важно прогуливались взад-вперед. Войновская швырнула белье в угол, добавив свое мнение в совсем уж непотребном виде. Если бы белесые жирные «бэтэры», выжившие ее саму из собственного, одного из трех, комплектов могли сдохнуть от мата, то сейчас бы они просто-напросто взорвались. Повесила в угол душевой, на крючок, портупею с ножом и, поежившись, наступила на холодную решетку из брусков. Поморщилась, глядя на ржавый сток с большой прорехой с одного края.
Душ не хотел работать также хорошо, как кран. Войновская повертела вентиль, прислушалась. Где-то вдалеке зафыркало, обещая все же дать воду. Мыться с помощью тазика и ковшика не хотелось. Хотелось встать под бегущую воду и стоять, смывая въевшийся пот и грязь. Хотелось обжигающе горячих тугих струй, иголками бьющих по коже. Хотелось…
Войновская усмехнулась, глядя в угол с комком собственного грязного белья. На ее взгляд трусам грозило уползти, спасаясь от обязательного пламени в печке утилизаторе. И крамольные мысли про старую облупленную ванну, до краев залитой водой, самой Войновской показались глупыми и неуместными. Она еще раз повернула кран. Тонко свистнуло и забурлило совсем близко.
Вода в трубах застоялась, недовольно ворчала, пробираясь к лейке душа. Да и, что тут врать самой себе, учебный лагерь Ордена это не его же штаб-квартира. Наверняка можно держать все в порядке и рабочем состоянии, но… Но если все это делать лишь для командования, то получается так, как сейчас. Лейка пшикнула, выплюнула первую порцию воды. Войновская оперлась руками об стену, выкрутив кран на полную. Душ трагически закряхтел, напрягся и хлестнул по ее спине долгожданным горячим ударом. Крохотную каморку начало заволакивать паром.
В рюкзаке оказался неплохой обмылок, оставшийся после полевого выхода. Войновская тратила его, не опасаясь за несколько ближайших дней. Транспорт за учебными ротами придет завтра утром. А там – дом, темный, глубокий и относительно уютный. Как жилось здесь, в учебном центре обслуге и солдатам, она не хотела даже и думать. Глушь, дикость, одни суслики с сайгами в степи. И те, стоит зазеваться, схарчат и не поморщатся.
Войновская несколько раз намыливалась и старательно, не щадя себя, терла тело жестким мочалом. Смыв воду, подняла руки, присмотревшись к подмышкам. Сплюнула, увидев ожидаемое.
В отросших светлых волосах, еле заметные, цеплялись яйца. Бельевой вше было все равно, на ком гнездиться. На новичке, приданном всего несколько недель назад. На пленном, работавшем день и ночь, и моющемся раз в несколько недель. На свежеиспеченном лейтенанте Ордена, полностью выложившейся во время учений. Вша, как известно, существо демократичное. Она готова прижиться на ком угодно.
Войновская провела ладонью по ежику на голове. Ей всегда хотелось отрастить волосы. Больше того, Инга точно знала, что выйдет красиво. Но перспектива в один прекрасный момент выводить из них паразитов отталкивала.
Войновская снова намылилась и полезла в разложенный несессер за своей драгоценностью. Довоенный, со стершейся надписью на металлической головке, бритвенный станок. Лезвия, купленные за три золотых червонца у одного из разведчиков, до сих пор оставались острым. Она дернулась, когда одно разрезало кожу на пальце. Слизнула кровь и раскрутила станок.
Она слышала от женщин воспитателей младшего корпуса про всякие смешные традиции, имевшие место до Войны. Те, как-то раз в бане, разговорились. Вспоминали какие-то «тампаксы», «жилетвенус» и прочие непонятные названия. Марь Паловна, крепкая, с круглыми мышцами на икрах, покрытых темным густым пушком, развздыхалась. Жаловалась подруге на любимый депилятор и какой-то там воск для бикини-дизайна. Чуть позже Войновская, из сущего любопытства попытавшись разобраться в непонятных вопросах, нашла несколько старых и затертых до дыр журналов в караулке. Глядя на красивых, ровно золотистых женщин с круглыми тяжелыми грудями, глядящих со снимков жадными смеющимися глазами с притворством внутри, Инга сглотнула.
Сержант, ответственный за самых младших кадетов, тихо подкрался к Войновской со спины и… просто отодрал ее за ухо. Почему тот так малиново краснел, Инга поняла позже.
Ну, а сейчас, волей неволей, ей и самой, добровольно, приходилось водить станком чуть ли не от ушей и до пяток, удаляя любую, самую мелкую растительность. Ведь мелкой пакостной насекомой достаточно даже крохотных волосков, чтобы зацепиться и отложить свое потомство.
Инга практически закончила дело, сидя на влажной скамейке, притащенной из раздевалки и раскорячившись в не самой удобной позе, когда через шум воды ей послышалось какое-то движение. Войновская тихонько отложила станок, вставая. Она не успела. Пар разошелся, пропустив вперед кого-то.
Через расходящийся пар Инга смогла рассмотреть человека. И даже удивилась, разглядев в нем рядового, здоровенного облома из обслуживающего взвода.
- А, привет, красавица. – Он улыбнулся. Наверное, да так оно и было еще час назад, улыбка у него многим казалась красивой. Открытой, честной, привлекательной.
Инга так не считала. От парня разило спиртом и опасностью. Улыбка? А что, улыбка? Что ждать? Почему вот так просто? Зашел, и что дальше?
Обманываться не стоило, хотя… вряд ли он попробует ее убить. Раз решился на такое, знать, не впервой. Но, мало ли, многое могли слышать про учебный центр молоденькие лейтенанты в корпусе? А раз так, стоит беречься. Пока, во всяком случае.
Они смотрели друг на друга, молчали.
- Не страшно? – Поинтересовалась Инга, добавив в голос немного дрожи. Так, сердце перестало колотиться, и она успокоилась. Что надо сделать? Правильно, три вещи.
Не спровоцировать его. В тесноте душевой шансов у Войновской просто ноль.
Не дать увидеть портупею со штык-ножом. Шансов станет совсем мало.
Встать и добраться до несессера.
Он усмехнулся, пока не делая ничего плохого.
Инга наклонила голову набок. Не верилось в легкое решение проблемы, казалось глупым. Войновская завела руки за голову, выгнулась. Он засопел, потянулся к ней. Правильно, давай-давай, голубчик, иди сюда, двигай ко мне, любуйся на задок и все прочее. Смущаться и прикрываться руками могла любая из женщин обслуживающего персонала Ордена или из редких красоток, живших за счет командоров. Но точно не она, офицер и командир.
Когда он шагнул к Инге, Войновская уже развернулась к стенке, той, где крепилась полка с несессером. Оперлась руками о плитку, выгнулась назад, чуть вильнув крепким задом. Тот протянул руку, второй погладив Ингу. Больше увидеть ничего и не успел.
Лезвие шаркнуло по правому глазу, лопнувшему и брызнувшему кровью. Войновская скользнула в сторону, рубанула резким ударом под колено. Парень заревел и упал, одной рукой зажимая глаз, второй все-таки стараясь схватить ее. Не вышло.
Ладонь на запястье, крепко сжать, выворачивая руку, дернуть его на себя, лицом в пол. Второй – сильно, всем весом, надавить на локоть снаружи. Сустав треснул, влажно и страшно, его хозяин заорал еще громче, и заработал, уже треснувшись об пол, прямо промеж лопаток, до весу схлопотав по почкам. Войновская отскочила, не глядя протянув руку и нашаривая рукоять ножа. Нащупала и тут же вернулась назад. В дверь душевой, с той стороны, кто-то колотился и что-то орал. Но ей стало не до этого.
Он успел встать, все же очень сильный, наверняка хороший боец. Но с одним глазом и одной рукой. И даже так, залитый собственной кровью, ринулся на нее, стараясь дотянуться, как мог. Инга увернулась, ударила сталью, вспоров артерию с внутренней стороны бедра. Кровь ударила разом, тут же растворяясь в воде на полу, а клинок вошел в плоть еще раз. Войновская оскалилась, торжествующе и радостно.
Почти двадцать сантиметров отточенного железа воткнулись точно в самое нужное место, практически отрубив насильнику причиндалы. И клинок, не задерживаясь, прокрученный рукой Инги, рванулся вверх, насколько ей хватило собственных сил. К мокрой вони душевой добавился запах дерьма из распоротого кишечника, парень глотнул, забулькал и упал назад, с костяным стуком ударившись об плитку. В дверь колошматили сильнее, та ухала и трещала, явно атакуемая из коридора.
Между косяком и дверной ручкой предусмотрительный подыхающий засунул обрезок трубы. Инга выдернула его, бросила в угол, пинком открывая просевшую дверь. На нее уставились ее бойцы, самые наглые и упертые, постоянно пытающиеся спорить. На полу, измордованный до неузнаваемости, валялся кто-то в форме обслуживающего персонала. Войновская кивнула на него, не обращая внимания на взгляды солдат:
- На стреме стоял?
- Да.
- Покараульте здесь, ребята… - она посмотрела на собственное тело, покрытое красными разводами. – Мне снова надо помыться. А потом приберитесь там.
И закрыла дверь. Выволокла тело в раздевалку и снова встала под горячие струи. Прикрыла глаза, наконец-то ощутив дрожь всего тела. Но та прошла быстро, сменившись странным ощущением радости. Ведь лейтенант Войновская справилась. И в первый раз убила кого-то
14 комментариев
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарий
ВойтиВнесу немного дёгтя. 17 летних лейтенантов не бывает)))) А так весьма неплохой отрывок.
Живо, образно, конкретно. Отлично все. Я, конечно, натура впечатлительная, но о жуткостях промолчу. Потому как чисто литературно придраться не к чему. Читателя тормошит - факт.
Дима, на мой взгляд очень хорошо передано настроение и сама атмосфера. Но немного жутковато. Понимаю, что задумка требовала максимальной откровенности. Язык понравился.
Вот правда жутко...
Ап!
... и тело ее не предало. Жаль, что сейчас такую защиту от насилия могут и не понять.
Отличный отрывок! И характер, и детали, и общая идея. Прямо огромное удовольствие получила!
Мда... уж....
Читала я про сильную даму, не настолько конечно.... Про снайпера...
"О чем поет ночная птица" Райдо Витича, очень грустная судьба у девушки была(((
Но там у нее выбора не было, ей приходилось делать то, что она делала...
А можно узнать, зачем главная героиня занялась столь необычным для девушки делом? Что ее побудило к этому?
Это очень здорово, динамично, сцена пробирает до костей. И очень правильно.
буду не оригинальна. жуть.
Про сильную даму в душе (с)
сильнаявсякая дама в душе - мужик.самое поганое то, что замени голую бабу войновскую на голого мужика войновского - ничего не изменится. хотя, вру, симпатий читательНИЦ поубавится: ибо мужеложество не так популярно среди оных, как кастрация.
про тс отдельный разговор. я зрю, как он прогибается под цайтгайст. небось уже стринги под юбочку примеряет? Нет, он, с усами и весь такой тестостероном благоухающий, но тему толкает в массы ... кастрирующую .... женского анимуса (см. юнга).
не одобрям, осуждам,
зы. когда писатель подыхает, к нему являются его герои. надеюсь, войновская воздаст тс за все, что он с ней натворил.
Мне снова понравилось. Здорово пишете и героиня живая получилась. Переживать она может и будет, но потом. Это из какой книги?
А дома далеко-далеко,
А мир далеко-далеко.(с)
Жестко. Но мир вокруг героини ,наверное, жесткий до жестокости. Поэтому и действует она по законам своего мира.
Нравится!
Удаление комментария
Вы действительно хотите удалить сообщение ?
Удалить ОтменаКомментарий будет удален безвозвратно.
Блокировка комментирования
Вы дейтсвительно хотите запретить возможность комментировать ?
Запретить Отмена