– Почему ты там далеко забрела?
Две девушки сидели у небольшого костра. Человек и демон говорили на равных и так, будто были знакомы сотни лет. Они разговаривали, и каждая пристально изучала внешность собеседника. Лилиит сама себе удивлялась, как не испугалась этого создания и не выхватила меч. Пусть демон очень походила на человека разница все же была. И не только в цвете кожи и пульсирующих венах. Красные, словно кровью заплывшие, глаза смотрели не моргая. А когда демон подняла руку, дабы поправить белоснежные волосы длиной по плечи, пальцев оказалось шесть с широкими чёрными когтями. Выставив босые ступни и шевеля шестью пальцами на ногах, девушка-демон разглаживала складки на своём платье коричневого цвета.
Лилиит рассказала ей всё о себе, умолчав лишь ту тайну, о которой никто, кроме Эфрикс, не знал.
– Дитани, а как ты тут живёшь? Сама или у вас тут поселение есть?
Демон замялась, отведя глаза, которые не моргали:
– Мы – демоны-нунаби основали невдалеке деревушку. Но ты не заметишь её, если мы не захотим этого.
– Нунаби, – повторила Лил, стараясь не исковеркать слово. – Это ваш народ так себя называет?
– Да. Можно и так сказать.
– А как ты так быстро оказалась по эту сторону реки?
Дитани улыбнулась и вскочила на ноги. Зарываясь пальцами в снег, будто совсем не чувствовала холода, она обошла вокруг новой знакомой:
– Смотри.
Охотница увидела только некое движение на периферии, а демон-нунаби была уже в двадцати метрах от костерка.
– А ты разве так не умеешь? – разочарованно поинтересовалась демон, оказавшись вновь рядом с Лилиит.
– Нет. А что ты в эти моменты чувствуешь? – вдруг заинтересовалась охотница.
Нунаби нахмурила лоб, отчего одна из пульсирующих вен стала виднее ещё лучше:
– Это происходит так быстро… Мне не удавалось ничего ощутить.
Демон выглядела разочарованной.
– Зато ты так умеешь, а я нет, – приободрила её Лил.
– Ой, уже вечереет. Мне домой пора, а то брат голову откричит.
– Откричит?
– Ты же не знаешь, – махнула рукой демон. – Мы своим криком погружаем в панику другие виды. У самих иммунитет. Но сильные нунаби могут своим криком влиять и на соплеменников. Так голова после его вопля болит.
– Твой брат настолько силен?
– Шаман деревни должен уметь больше других, – развела руками Дитани, будто оправдывала родственника.
Лилиит улыбнулась. Она совершенно не ожидала встретить разумную расу по эту сторону Рощи. А теперь наслаждалась общением с демоном. Мозг предоставлял картинки из прошлой жизни, где демонами называли злостных и пакостливых тварей. Но эта девушка-нунаби совершенно на них не походила, и Лил расслабилась.
– Ну раз откричит, тогда беги домой, – улыбнулась Лилиит.
А Дитани закусила губу. Охотница в который раз поразилась – зубы демона были идеально круглыми.
– Как я тебя тут брошу? Ещё наткнёшься на кого-то очень голодного… Пойдём со мной. Переночуешь, а потом к своим вернёшься.
– А тебе за это ничего не будет? – первые щупальца непонятного страха оплели горло охотнице.
– Нет, конечно. Не так часто к нам новые виды забредают.
Лилиит вновь задумалась. В лагере её всё равно никто не ждёт. Они наверняка уже снялись и путешествуют дальше. Не будет же Гилиам держать на месте многотысячное войско ради одной девушки. Понадеявшись, что за Мартоном главнокомандующий просмотрит, охотница из селения Гудрас приняла приглашение красноглазой демонессы-нунаби.
Велд Конви, пришпорив своего коня, скакал в сторону возвышающихся деревьев. За ним еле поспевало двадцать всадников. Пять охотников, выделенных Мартоном отстали и плелись вдалеке. Воина, что принёс дурную весть посадили на худую кобылу и далеко от баннерета не отпускали.
– Я проводил его до этих деревьев. Ещё обратил внимания, что кора у них до самой середины ствола обглодана.
Смерив говорящего взглядом, Велд остановил лошадь и соскочил с неё. Передав поводья одному из воинов, направился к Роще.
– Почему пешком, мастер Велд?
– Если мой брат проезжал тут недавно, я найду следы на снегу или земле. На подковах его кобылы особый символ.
Деревья пропустили мужчину в свои владения. Аккуратно ступая, воин всматривался, силясь обнаружить следы. Но снежный настил был чист.
– Ты солгал мне! – баннерет повернулся к своим людям, но никого не обнаружил.
По мнению мужчины, сделал он с два десятка шагов от опушки. Но за спиной деревья стояли частоколом без намёка на просвет.