100 цитат от Зелены Крыж

41-50

41.

— Есть существенная разница между просто людьми и такими, как ты.

— Какая же?

— Глаза. У тебя взгляд авантюристки. Это не скроешь.

Амариллис засмеялась:

— Поэтому я и ношу вуаль!

(Флермондиана-1, Бал Цветов)

42.

Алоиз извлек из внутреннего кармана плаща листок бумаги.

— Вот всё, что удалось нарыть на наш объект. Запоминаем! Несовершенный человеческий детеныш женского пола…

— Несовершеннолетняя, — поправил Златогон.

— Я же сказал, что мелкая, — отмахнулся чтец. — Одиннадцати с половиной лет… О, тут не угадал, я думал, старше, с виду она такая боевая лошадь… гм, так… Среди проклятых мальчишек-воронов ее родной старший брат и два двоюродных…

— Она сказала, их зовут Павел и Михаил, — тихо добавил Тигрис. — А старшего — не знаю…

— Эти формальности ничего не добавят к образу! — раздраженно дернулся Алоиз, недовольный, что его перебивают. — Важно, что вся четверка родилась в столице, семья никаких связей с правительством здешней или иных стран не имеет, в публичном влиянии на людей не замечена… Дед умер, есть бабка, которую мы видели, у той — две дочки, мамаши наших перелетных пташек. Отцы, если и существуют, то где-то в городе… не проверялось. Старики с папиных сторон ничем не засветились, сюда в деревню никогда не приезжали. Типичный женский род! Глава семьи — властная мать, отцы от важных решений отстранены, вон, даже не приехали, когда дети пропали! Мужчинам отведена функция… ну это не при детях… хотел сказать, добыча денег. Характер при таких условиях у нашего объекта отвратительный, проще сказать, стервозный…

— Самостоятельный, с заметной резкостью суждений, — перефразировал Златогон. — Но никакой особой вредности. В школе Лиза отличница?

— Естественно! — саркастично подтвердил черт. — Должна же она в чем-нибудь быть первой!

— С братьями ладила?

— Особых примечаний нет, — Алоиз повертел листок с обеих сторон, показывая, что прочитал всё. — Нам остается логика. Невозможность отвратительна не тем, что мы не можем предсказать движение объекта, с этим как раз всё очень просто. Маршрут известен и примерный набор неприятностей, этих самых "поворотов судьбы" мы можем просчитать довольно точно. Ясно как день, что связи с правительствами и публичное влияние скоро появятся…

— Почему? — Тигрис впервые напрямую обратился к наставнику чужой программы. Алоиз посмотрел на него, как на говорящего червяка.

— Объясняю специально для верхних, что невозможность не осуществится, останься наш объект всё той же маленькой девочкой, никак не связанной с судьбами мира. Логично предположить, что ситуация скоро изменится…

(Алоиз, ангел и Лиза: экзамен по Невозможности)

43.

Прозрачный, сказочной чистоты рубин, цвета голубиной крови — чисто-алый с лёгким пурпурным отливом, нагло смотрел на них своим единственным глазом, составлявшим всё его существо. Он знал, что никто из присутствующих не осмелится поднять на него руку.

Пусть он не видел солнце двадцать пять веков, он не скучал.

Рактавиджа не цветочек, Рактавиджа — кровь демона, и с этим, господа, шутить не стоит…

(Флермондиана-5, Проклятье семьи Ориенталь)

44.

— Если служите беззаконию, то должен пожалеть вас?

(Приключения Благородного Дика)

45.

— Простите, — ковгёрла вежливо подошла к представителю местной власти. — Где здесь панорамное окно?

— Стекло, — стражник небрежно махнул в сторону перил моста.

— Куда стекло? — мы удивленно вглядывались в синие воды канала. — Оно, что, жидкое?

— Стекло! — привыкший к тупости туристов страж моста, красноречиво постучал пикой по воздуху. Что-то невидимое стеклянно зазвенело.

(Белый пират-1, Сокровища Дельты)

46.

Прибой лизал ей подошвы и, обнимая пенистой лапой за щиколотки, пытался утащить в море. Она не обращала на него внимания и отрешённо рассматривала цветные камушки, которые он рассыпал у её ног.

Прибой раскрывал ладони, как восточный торговец предлагал девушке свои сокровища: тёмно-зелёные кусочки серпофита, белые и чёрные кварцы, красные, жёлтые, ярко-оранжево-коричневые осколки кремния, просто гладкую серо-голубую гальку, розовые, белые и фиолетовые перламутровые раковины. А она отвергала всё, думая о своём.