1950,1990

1950,1990

1950-1990.                                                               

Расторговался Иван Степанович уже к обеду, и по хорошей цене. Весной 1990 деньги уже начали обесцениваться. Наверно поэтому рассаду помидор и болгарского перца покупали охотно. Грядки на дачном участке помогали преодолеть страх перед будущим.

Теперь можно купить сачок и выпить пиво в пив-баре.  Сачок потребовал младший любимый внук. Обошёл весь рынок. Сачок нашёл в маленьком ларёчке на краю базара.                                                                        

С розовым сачком в крепкой крестьянской руке пошёл в центр города, в пивбар.                                                                                                                В машинном отделении духота. Никифорычу понадобилось сдуть гайки крепления генератора. Притащили бензорез, сдули, дышать стало нечем. Открыли люки и иллюминаторы; потянул сквозняк. Генератор подтащили к люку -           Витька, давай гак. На пирс поставим и пошли они …. Купаемся и по домам, сегодня суббота. – Бригадир сказал и базара нет – Закричал на всё машинное отделение белобрысый Витька. Что будет как бригадир сказал все и без Витьки знали. Бригадир на этом заводе ещё до войны работал, и двенадцать сталинских авторитета добавляли.

На пару бутылок скинулись на пирсе. Витька в грязной робе побежал в магазин.

После бани встал вопрос – Где выпить? – Сварщик Серёга предложил здесь в бытовке. – Чего лазить? Выпили, пошли дальше. – Витька упёрся – Пошли к морю; воздух, чайки. – Мужики заулыбались на Витькину горячность и согласились.

Пошли по тенистым аллейкам. Возле входов в цеха – зелённые скамейки. Людей не видно. Расположились на скамейке у стены кислородного цеха. Цех, сложенный в семидесятые из ракушечника, был полуразрушен, железных ворот не было                         

Водку пили из гранённых стограммовых стаканчиков. После второго закурили – Ты, Витька, за гогот свой, от Григория Петровича обратку получишь – Витьку Серёгины слова разозлили – Этот урод при Советской власти ахинею нёс про борьбу с капитализмом и обязательной победе коммунизма во всём мире, а вчера орёт – Хватит матюкаться. Это вам не при коммунистах – Мужики дружно засмеялись – Ты пойми, он тогда парторгом завода был, а сейчас он соучредитель акционерного общества – Отсмеявшись объяснил Никифорыч – Урод он! – Ты уродов не видел – Рявкнул Никифорыч. Рубаха у него расстегнулась, на покрасневшей, поросшей седым волосом груди стал виден орёл в цепях, нарисованный зелённой тушью. – Никифорыч, не кричи, орёл испугается улетит – Крикнул Серёга – Куда он денется, цепь стальная – Все трое опять засмеялись -

Напротив церкви 5 века, в подвале купеческого дома 19 века – пивбар. Туда и пришёл Иван Степанович с розовым сачком в загорелой, крестьянской руке. Спустился по длинной деревянной лестнице, вдохнул крепкий пивной дух и заказал две кружки.

Сказать – Ребята, мне домой пора – Никому и в голову не приходило. На водку денег не было, а в пив баре пиво по 22 копейки кружка.

Вышли за проходную и пошли вдоль высокого каменного забора.

Сели за массивный деревянный стол. Скамейки столу соответствовали. – Лиственница – Сказал Никифорыч, похлопав рукой по столешнице – Сосна – Грубым, вызывающим голосом рявкнул мужик напротив – Ты что столяр? – Завёлся Никифорыч – Ни столяр, ни плотник. Лес рубил – Долго рубил? – Сколько дали, столько рубил – Понятно – Никифорыч, смягчившись, интересом всматривался в здоровенного мужика – Теперь, значит, в тёплых краях бабочек ловишь? – Здоровенное смуглое лицо расплылось в доброй улыбке – Женька, внук, вчера пристал – Деда, сетку – Я не пойму что он хочет. Бабка догадалась – Сачок хочет. Бабочек ловить – Глядя на него, Никифорыч заулыбался. Иван Степанович наморщил лоб – Слушай. В тайге бабочки были? – Лес, бараки, вышки помню. Бабочек не помню. Тебя как зовут? – Иван Степанович – Я – Константин Никифорыч – Оба замолчали, думая об одном.

Молчание прервал Никифорыч – Я на берегу Белого моря рубил, возле речки – Так и я километров пять от речки – Никифорыч задумался, что-то вспоминая. Потом спросил – Это у вас попытка массового побега была? – Иван Степанович напрягся, быстро глянул в глаза Никифорыча и отвёл взгляд – Было такое – Глаза Никифорыча впились в лицо Ивана Сткпановича. Он явно хотел ещё что-то сказать, но промолчал.

Слушали Витькины рассказы про Э.В.М. и, конечно, ничего не понимали – Никифорыч, пиво уже не лезет – Что ты предлагаешь? – Моего домашнего в кружки нальём – Сюда менты часто заходят. Пошли на воздух.

Расположились на скамейке за церковью. Про ментов забыли. Серёга рассказывал про свои житейские сложности – Сарайчик надо поставить – уголь, дрова слаживать – У тебя свой дом? – Спросил Иван Степанович – Надоел он мне. Сразу после войны строили, всё валится – Не завалится. Ты, что нибуть держишь? – Хочу курей завести – Строиться надо – Поможем – Встрял Витька – Есть с чего строить – Спросил Никифорыч – Младший камень завёз – Фундамент с чего будешь делать – Деловито спросил Иван Степанович.

Первым ментов увидел Витька. С криком – Менты – Ломанулся в кусты. Серёга за ним. Никифорыч и Иван Степанович остались на скамейке.

Два милиционера. Одному лет сорок, смотрит спокойно, второй совсем молодой, глаза злые – А вы почему не бежите – Годы не те – Буркнул Никифорыч – Документы – Пропуск на завод – Давай – У меня с собой нет, на базаре торгую, меня все знают – А мы тебя не знаем. Пошли – Куда? – Явно испугался Иван Степаныч – В машину -

Дверь захлопнулась. Никифорыч и Иван Степанович остались вдвоём в будке менотвской машины.

Ехали долго. Останавливались; хлопали двери кабины, менты выходили. Никифорыч закурил. Спички и сигареты забрать забыли или поленились – Иван, что ты такой перепуганный? Привезут в отдел, выпишут штраф и отпустят – Штраф большой? – Откуда я знаю? – Помолчав добавил – Попили пива – Костя, кури осторожно, а то будет как в Днепродзержинске – Где этот Днепродзержинск? – Возле Днепропетровска, на Украине. Три пьяных мужика со свадьбы шли, менты забрали. Машина прямо на улице, посреди города загорелась. Менты выскочили и тикать. Мужики заживо сгорели. Орали страшно, а вокруг люди; вечер, полные улицы народа. Сначала ментовку разнесли, потом горком – Не слышал о таком – У жены родственники в Днепродзержинске, там об этом все знают, все говорят. Костя, у меня ещё бутылка есть. – Выпили, закусили салом с чесноком. – У нас про ваш побег много говорили – Закурив, начал Никифорыч – Костя, дураки. Я им сразу сказал – Поймают, срок добавят – Ты говорят, пацан сышь – Так ты про побег знал, но не пошёл – Злое лицо Никифорыча смотрело в окно. Иван Степаныч поплыл под напором Никифорыча, его лицо обмякло – Так ты, сука, всех сдал – В голос заорал Никифорыч. Дверь будки распахнулась – Чего, пенсионеры, кричим? – Раздался грубый, наглый голос старлея – Выходите на свежий воздух -