6. Жирные пирожки

6. Жирные пирожки

Жили-были в одном Недалеком королевстве Козюки, дед и баба. И была у них курочка Ряба. Дед, а звали его Антуан, любил сидеть на завалинке и шпилиться в Злобных птичек. А бабку, по имени Старая Карла, это страшно бесило.

Выйдет она, бывало, на крыльцо их избушки, да как гаркнет: “Когда ж ты, старый хрыч, уже наиграешься?! Лучше бы делом каким занялся!” На что дед всегда ответствовал: “Старая, ты энто, потише. В газете написано, что компухтерные игры помогают от склероза и слабоумия. Ты, энто, давай, шо ли сама, пару зон в Сизонсы загамай?”

В общем, где-то так и жили, спали врозь, а куры были. Точнее одна курочка — Ряба. Уже вначале о ней писали. А курочка Ряба была большая проказница, а также большая выдумщица. Ну, за металлические яйца мы как-нибудь другой раз вспомним, а эта история о другом.

Приходит как-то, погожим летним деньком, курочка Ряба к бабке и молвит: — Слушай, хозяйка. Дело есть. Понимаешь, что-то у меня с утра какое-то такое настроение непонятное. Вот чего-то хочу, а чего хочу — не знаю... Вкуснятинки бы какой...

— И чего ж, твоей куриной душеньке угодно? — баба спрашивает.

— Да вот и не могу как раз определиться. Думала, может, борща навернуть, да вроде и не хочется. Вареников тоже не тянет как-то...

Тут дед подходит и сразу к разговору подключается: — За вареники я бы, Ряба, может, и активнее подумал бы. С вишнями бы там. Очень вкусно наша Старая готовит, перышки оближешь. Ну или что там у тебя... Или, например, с картохой, весьма знатные вареники можно налепить.

— Вот, поняла, чего мне хотелось! — вскричала Ряба. — Хочу пирожков с картохой. Но не простых, а по-богатому. Хочу жирных пирожков!

Дед с бабой переглянулись. А у куры-то губа не дура. Хоть губьев-то и нема, один клюв. Но все же шарит. Пирожки, да жирные — это действительно по-богатому. Таких отведать сам Бог велел.

— Верно молвишь, — баба говорит. — За пирожки это мы хорошо придумали. Вот что значит брейнсторм. Не зря басурмане пользуют. Толковая вещь. Щас мы таких пирогов налепим, все соседи на запах сбегутся.

— И что же это, опять полсела кормить? — возмутилась курка. — Они ж сюда не просто жрать приходят, они закусывают. А закуску они предпочитают под оковиту. И где на этих иродов только напастись? Это ж сущие проглоты, под стать Коту Дроздуну, не будь он к ночи помянут.

— Не кипешуй, Рябуха, болото будет наше, — ответила Старая Карла и, развернувшись, пошла на кухню, доставать секретные ингредиенты для пирогов. Уже с кухни донесся ее голос:

— Гимна им на лопате, жебракам, а не пирожков. Пусть полбу трескают, голодранцы ленивые.

Вот такие дела. — Ну, значит, будем с пирогами сегодня, — мечтательно протянул дед и потянулся к телехвону, где на паузе дожидались его Злые птицы. — Ах, ты ж в Бога, в душу мать! — донеслось с кухни. И это не предвещало ничего хорошего.

На кухне за квадратным столом собрались дед Антуан, баба Старая Карла и курочка Ряба. Три пары глаз были направлены на поверхность квадратного кухонного стола, на которой лежали разнообразные, вышеупомянутые секретные ингредиенты для пирожков.

Баба успела достать из шкафа и холодильника и разложить на столе муку двух сортов, соль и сахар, дрожжи сухие пакетированные, картоху Белая Роза (ту, что хорошо разваривается), укроп и цибулю. Также на столе присутствовала упаковка Рябиных яиц (“не золотых, а простых”™). Отдельно стояла баклага с фильтрованной водой.

— Ну и? — поинтересовалась бабка тоном, который дед помнил еще с медового месяца. Точнее, со страхом вспоминал. Три неровно сросшихся, как раз после того медового месяца, ребра заныли, как на перемену погоды.

— Как я могу готовить пирожки, точнее даже не просто пирожки, а жирные пирожки, когда я имею вот это?! — продолжала бабка.

— А что не так, душа моя? — спросил дед. Курочка Ряба благоразумно молчала и выжидала дальнейшего развития событий.

— Я тебе сейчас объясню, что не так, специально, як для москаля французького походження! — баба мгновенно закипела.

— Ты где масло дел, оглоед? Вчера вечером еще полторы пачки было!

— Э... А... Дык энто, дорогая. Круасанчик утром с маслом кушал, вот и кончилось. Да я и не сам был, с Рябой. Ряба, скажи, ты ж тоже ела. Че молчишь?

— А я шо, я ничего. Я птица подневольная, мне что в миску накрошили, то я и подзьобала, — потупив очи долу, проговорила Ряба.