А будет это так...

роман

Олег Леконцев

А будет это так…

Сентиментальная история стареющего мужчины

Часть I

Глава 1

Он шел по улице, почти сплошь засыпанной золотистыми листьями. Золото еще не потускнело под осенними дождями и колесами автомобилей, поэтому шуршать листьями, взметать ногами небольшие листопады было приятно.

Раз шаг и листья взметались, два шаг – новые листья полетели вверх, цепляясь за брюки. Красиво! Хотелось взлететь вслед за листвой, а потом медленно кружиться и опускаться на осеннюю землю. Душа радовалась и пела, кричала от непонятного счастья, заставляя глаза жмурится, а ноги пританцовывать.

А сверху все это освещало нежаркое осеннее солнце, руками – лучами мягко поглаживая неприкрытую голову и плащ.

Прекрасная пора очарованья…

Сергей Александрович неожиданно проснулся и несколько минут лежал неподвижно, сначала недоуменно глядя на гостиничные будни вокруг, а затем заново переживая сон. Такие сны – яркие, цветные, словно пережитые наяву, в последние годы ему снились редко.

Обычно приходили серенькие, остающиеся в памяти куцыми отрывками, о которых редко вспоминаешь через несколько дней. Сны шли, как дни – пустые, незапоминающиеся. Как говорится, ночь прошла и до свиданья. Лишь бы бессонница не замучила, какие уж тут сны. Иной раз только снотворное поможет… или бутылка коллекционного бургундского.

А этот… впрочем, интересен сон был как раз не цветом и яркостью. Подумаешь, цветной сон. Стоит ли гоняться за снами. Когда становится скучно, можно слетать на пару дней в Анды или на какой-нибудь атолл в Микронезии. Нет, дело в не этом…

Сегодня он впервые увидел во сне осеннюю улицу своей юности. Раньше из прошлого ему больше снилась покойная мама. Особенно в первый год после смерти, она приходила почти каждую ночь. Разумеется, это был не триллер или приход оживших мертвецов. Он ее не боялся. Будет он бояться собственной мамы! И она была не страшная, а все больше в заботах – спрашивала выстирано ли белье, поел ли сегодня. Все ругалась по поводу холостяцкой жизни. Пеняла – вот помру, так и не увижу внуков. Как будто уже не поиерла.

Затем она была в его снах все реже и реже. Сны стали пустые и не замечаемые. И вот опять прошлое вернулось к нему.

Это была его улица. Улица далекой бесшабашной, периодами романтической юности. Ничем не примечательная, скромная улица провинциального городка. На ней жили, наверное, сотни людей, для тысяч дома были слишком пятиэтажные. По неширокой асфальтовой дороге спешили по своим делам прохожие. Ругались, радовались заботам и победам. Сворачивали к своим подъездам и исчезали до утра. Скользили легковые, реже грузовые машины тоже со спешащими домой людьми.

И только он один гулял, вдыхая яркий запах листвы. Молодой, когда шумный, когда тихий, неторопливо ходил, неизмученный в ту пору спешными заботами и тревогами студенческой юности. Нет, тревоги и заботы, конечно, были, но не спешные и, с высоты сегодняшнего дня, не важные. Или, может, годы съели тревоги. Все-таки прошло почти тридцать лет!

Тогда, в дни своей молодости, Сергей поступил в педагогический институт в этом городе, приехав из сельской местности. Десятый класс время мучительных выборов и для родителей, и для самих школьников. В какой вуз поступать, какую специальность выбирать. А вдруг не угадаешь? О господи!

В его семье вопрос с выбором и того, и другого решился просто. Однажды зимней порой из вороха пришедшей почты кто-то из родителей увидел объявление в районной газете о начале заочных курсов, проводимых его будущим институтом. Дали почитать ему и Сергей, согласившись, выбрал из трех или четырех специальностей курсов историю.