А к ночи здесь ангел упал

А к ночи здесь ангел упал

   — Ты предал нас всех! — Крикнул в горячке Михаил, глядя на того, кого некогда называл братом. — Отец доверился тебе, а ты, ослепнув от власти и силы, от красоты своей, решил, что тебе все дозволено! Убирайся прочь из Рая вместе со своими приспешниками!

   — Отец слишком многое о себе возомнил, Михаил! Он сам меня создал таким, а теперь удивляется, что я хочу быть, подобно ему? — Горестно спросил Люцифер, сжимая руку на рукояти меча. — Отец! Неужели ты действительно прогонишь меня — любимого сына — за врата Райские, вместе с остальными ангелами? — Вскинулся архангел, переводя взгляд на Бога.

   Тот молчал. Молчал, как разочарованный в своем сыне родитель, который не мог понять, где же именно оступился? Он дал Люциферу все, что только он мог пожелать. Архангел был умен и красив. По силе равнялся с ним самим, но в какой-то момент ошибся.

   На сердце лежал тяжелый камень. Стоя рядом с Михаилом, что сейчас наставил длинное копье на брата, Бог тяжело вздохнул и прикрыл глаза.

   Негоже отводить взгляд, но он не хотел, чтобы сын увидел минутную слабость. Ту самую, которая еще дает надежду на спасение, которого он не заслуживает, как не постарается. Люцифер желал свергнуть его, занять престол свой выше, чем сам Бог, нет ему прощения.

   — Ты не желал быть под моею властью в Раю. Тебя не устраивает то, что я не даю людям знания и права ими распоряжаться, так почему ты желаешь остаться, Люцифер? — Ровным тоном поинтересовался Бог, глядя в глаза архангела.

— Я желаю людям свободы! Я их полюбил также, как и ты мне повелел когда-то! Я хочу наказывать грешников, как ты велел! Почему же все поменялось? — В отчаянии спросил архангел.

   Его голос перешел на шепот, в котором слышалась боль от собственного бессилия. Попытка свергнуть, желание помочь людям, осознание собственного могущества и при этом беспомощности перед отцом.

   Их заставили сложить оружие, прижали и теперь ангелы вместе со своим предводителем — Люцифером — стоят на пороге Рая, у самих ворот, и только оттягивают момент, когда их погонят взашей, а затем и сбросят в Ад.

   Архангел не имел даже представления о том, что это за измерение. Отец описывал его, как нечто страшное и ужасное. Как то место, где восседают на своих тронах язычники, и правят они этим местом. Как черви жрут человеческую грешную плоть, а жар прожигает насквозь. Совсем не так, как здесь, в Раю.

   — Ничего не менялось, Люцифер. Я создал тебя таким же сильным, как я сам. Я наделил тебя небесной красотой и умом, коим ты блистал все это время. Ты был моим любимым сыном, но ровно до того момента, пока не решил, что мне самому здесь не место. Скажи, знают ли те, кто идут за тобой, что ты не только хотел помочь людям, но и удовлетворить собственные греховные помыслы? Что ты хотел стать выше меня? — Вкрадчиво поинтересовался Бог, на что Люцифер лишь сжал кулаки.

   Пришлось умолчать о некоторых деяниях, ведь иначе за ним не пошла бы треть ангелов небес, ведомая одними лишь помыслами о спасении людской души.

   Ему нужна была помощь и поддержка, он ее нашел. Она откликнулась в сердцах братьев и сестер, которые согласились с Люцифером и посему сейчас стояли рядом с ним.

   Благо, страха он не ощущал. Лишь дикую злобу и ненависть к тому, что их выгоняют из Рая, по сути, из собственного дома. А что же сам архангел?

   Он посмотрел в глаза Михаила, что вновь напором наставил копье на грудь брата. Горькая усмешка скользнула по губам Люцифера, и он прошипел:

   — Хотите выгнать меня? Пожалуйста! Но поверь, Отец, придет время, и твои создания, что ты так холишь и лелеешь у себя на груди, что считаешь венцом творения, оступятся. Я их поведу на смерть, я заставлю их страдать, и тогда ты вспомнишь мои слова! — Архангел недовольно передернул крыльями и самостоятельно вышел за ворота Рая, будто бы ставя на этом разговоре точку.

   — Что делать с ними, Отец? — Негромко поинтересовался Михаил, обращаясь к Богу, что все еще глядел вслед удаляющемуся Люциферу.

   Он сиганул вниз с неба, будто желая, как маленький мальчик, убежать из дома только, чтобы родители поняли, что сейчас натворили. Глупые капризы, но архангел — не маленький.

   Грустно переведя взгляд на Михаила, Бог ответил:

   — Держите их у врат. Люцифер вернется. Не сам, так я его призову. Он все еще под моим покровительством, так что воспротивиться моей воле ему будет тяжело.

   — А после? — Вкрадчиво поинтересовался архангел.

   — А после в Ад, — вздохнул Бог. — Не хочу об этом говорить, но где-то я, кажется, ошибся. С Люцифером не должно было так произойти, — он до побелевших костяшек сжал рукоять меча, что был прикреплен на поясе. — У них есть двадцать четыре часа. Ровно до вечера следующего дня. Все мятежники еще очень долгое время не смогут выбраться наружу. Я им не дам этого сделать, — ровно сказал Бог и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел в сторону Райского сада.

   Люцифер спустился на землю. Легкие болезненно обжигало, а белые крылья устали от ноши. Ему было сейчас абсолютно плевать, что станет дальше.

   В конце концов, он попытался сделать что-то во благо Рая, а теперь их всех ждет падение.

   Только сейчас Люцифер оглянулся. Он стоял на берегу огромного моря. От края и до края простиралась невероятная голубая гладь, которая тихо шумела, лаская берег своими волнами.

   Солнце только-только принялось склоняться к горизонту, окрашивая своими предзакатными лучами облака в нежный оранжевый цвет. Так красиво и так спокойно.

   Архангел оглянулся. Ни души. Это и хорошо, лучше бы сейчас даже зверью не попадаться под взор того, кто через несколько часов падет. Отец призовет его силой, и Люцифер это знал.

   Сотни тысяч лет проносились перед глазами. Отец создал их, и сыновья его видели, как Бог любит мир. Они видели, как он создал реки и моря, равнины и горы, закаты и рассветы. Все было его творением, как и Люцифер.