А мы с тобой остались в пробке

Из дневника Влада

Я давно ничего тебе не рассказывал, мой дорогой дневник. Времени не было. А написать есть о чем. Ничего глобального, такого, чтобы повергло бы тебя в шок, не произошло. Да и ни к чему мне глобальные масштабы, мне и в своей микровселенной вполне удобно.

Теперь на моих полках в рамках стоят наши с Дашей фотографии. Мы там такие смешные, забавные и до безумия счастливые. Никогда бы не подумал, что фотопленка способна на такие чудеса – передать тот блеск в глазах, ту влюбленную улыбку и тот бешеный стук сердца. Но она смогла, и результатом этого я могу наслаждаться каждую секунду.

Мы с Дашей много гуляем, бродим по городу, поедая то сахарную вату из супермаркета, то мороженное из фасфуда. Наверное, со стороны мы кажемся умалишёнными, но ведь счастья,  и правда, напрочь убивает клетки головного мозга. Но это даже к лучшему.

Февраль очень быстро закончился. Наступила весна. Такая мягкая, теплая и другая. Я не помню, чтобы когда-нибудь в нашем городе в марте было так тепло. Наверное, это знак. К лучшему. Но и холодные деньки бывают. Как напоминания, что нужно беречь тепло и не надеяться, что завтра будет лучше, чем сегодня.

Аня познакомила меня с Ромой. Притащила его ко мне в квартиру под предлогом, чтобы они гуляли недалеко и решили заскочить. Но я  понимал, что все это был хитрый, продуманный план моей младшей сестры. Они принесли угощение к чаю. Рома оказался хорошим, воспитанным парнем. Довольно крепким, умным. Мне сначала казалось, что он играет, строит из себя того, кем на самом деле не является. Но я ошибался. Понял это. И успокоился.

Аня была счастлива с ним. У нее горели глаза, как и у меня, когда я крепко держал Дашу за руку. Я понимал ее, как никто другой. Мы оба были на облаках, сидели там, болтая ногами, громко смеялись.

Даша была очень занята последнюю неделю. Мало писала, не звонила. Мне не хватало ее общения, ее голоса, ее смеха. Поэтому я включал старые голосовые сообщения на полную громкость в наушниках и рисовал. А по вечерам наливал себе крепкого чая, садился на диван и открывал книгу. Читал, забывая про время, мир и окружающую жизнь.

«Раскаяние – самая бесполезная вещь на свете. Вернуть ничего нельзя. Ничего нельзя исправить. Иначе все мы были бы святыми. Жизнь не имела в виду сделать нас совершенными. Тому, кто совершенен место в музее».

Прочитав эти строки в книге Ремарка, я  невольно вспомнил тот разговор с Таисией Петровной на кухне, когда она у меня спросила, умею ли я прощать. Я ответил, что нет, и не понимаю смысла в этом. Ведь прощение не приносит никому ровным счетом ничего. Пустоту, да еще большую обиду.

Наверное, я слишком глуп, эгоистичен, раз не способен раскаяться сам, и выслушать мольбы прощения другого. Но я так не умею. Все мы с изъянами, все с червоточинами.

И Ремарк, как и всегда, прав. Идеальных людей нужно помещать в музеи. Там они будут главными, ценными экспонатами. А такие, как я, с гнильцом и изъянами в душе будем ходить и восхищаться ими.

К чему это я сейчас все? Да, в принципе ни к чему! Просто лирическое отступление.