А ты сказал «спасибо» Солнцу?

А ты сказал «спасибо» Солнцу?

Если вы делаете что-то прекрасное и возвышенное,

 а этого никто не замечает - не расстраивайтесь:

восход солнца - это вообще самое прекрасное зрелище на свете,

но большинство людей в это время еще спит.

Джон Леннон

Вечер был не по-августовски хмурым и ощутимо давил на плечи грузом всех скопившихся туч. Ветер излишне резко дергал выгоревшую листву, зло бросал пыль в глаза прохожих, свистел, завывал, сталкиваясь с препятствиями. Улицы обезлюдели в ожидании грозы, и если в центре города, среди высоток, это было еще не столь заметно – съежившимся людям приходилось спешить по своим делам, машины, как всегда, сновали туда-сюда, - то окраина казалась почти полностью вымершей. Не было слышно смеха разогнанной по домам детворы, лая собак и щебета птиц; лишь подвывания ветра и чуть заметный шум от федеральной трассы, проходившей где-то за домами.

И посреди всего этого, седой и хмурый, шел пожилой мужчина в странной одежде сизо-синего цвета. Ему, кажется, была совершенно безразлична царящая вокруг погода. Годы не смогли согнуть  его стан, походка была уверенной, но не торопливой, глаза, выцветшие и спокойные, скользили по окружающему пространству так, что создавалось невольное впечатление, будто он – Хозяин и сейчас осматривает свои владения.

Мужчина шел вдоль улицы и вдруг остановился около одной ограды, которую от дороги отделяли заросли малины. Он перекатился с пяток на носки, словно хотел идти дальше, но, хмыкнув, нагнулся и заглянул куда-то вглубь зарослей – взор его скрестился с чужим взором. Веснушчатый мальчишка лет шести-семи, который сидел, прижавшись спиной к сетчатой ограде, зыркнул на него волчонком, насупился, плотней прижал руками коленки к груди и резко отвернулся в другую сторону. Повисла немая пауза: мужчина внимательно рассматривал ребенка, а тот принципиально не поворачивался к нему лицом - и так продолжалось довольно долго, пока мальчишка зло не буркнул: «Уйди. Я тебя не знаю».  

Тогда мужчина присел на корточки, всем корпусом развернувшись к ребенку, и спокойно заговорил:

- Тебя обидели. - Он не спрашивал, а утверждал, мальчик же еще сильней набычился и буркнул: - Нет. Уйди.

- Да, обидели, – человек сделал паузу, со спокойным пониманием глядя на напряженного  ребенка, после продолжил: - А ты хотел помочь, сделать приятное. Хотел, чтобы она удивилась, похвалила. Да, обязательно похвалила…

- Я закричу! –  резко пригрозил мальчик, в упор посмотрев в лицо мужчине и сильно сжав кулаки. 

- Закричишь, - он чуть кивнул, опустив на секунду взор к земле. – Придет  твоя мама и наругает еще и за то, что убежал.

Тут глаза мальчика вдруг увлажнились,  он сморгнул, закусил губу, уткнулся лицом в коленки – спина его мелко задрожала, послышались всхлипы – и забормотал:  «Уйди-уйди-уйди…».

- Тебе больно, я понимаю. Это случайность, ты не знал, что тряпка в мазуте.

Вновь повисла немая пауза, только мужчина протянул руку и осторожно погладил мальчика по светлой головке – тот не отпрянул.

Через некоторое время малыш оторвал лицо от колен, но, все так же глядя вниз, всхлипывая и размазывая слезы ладошками по щекам, стал сбивчиво рассказывать, что он хотел помочь маме, думал, как она удивится и обрадуется, увидев помытый пол, похвалит, поняв, какой у нее хороший сын. Но тут это пятно… он пытался оттереть, но стало только хуже. Зашла мама, она сильно кричала, после поставила в угол. Когда она вышла, он убежал…

Мужчина слушал его внимательно, не перебивая, а когда мальчик закончил, сказал, осторожно сжав пальцами его плечо: «Ты хотел сделать как лучше, я знаю. А мама накричала не потому, что ты плохой или она тебя не любит, она просто очень расстроилась из-за пятна».

Он убрал руку, с тревогой глянул на запад и вдруг спросил: «А ты хоть раз сказал "спасибо" Солнцу? Оно светит для тебя каждый день… просто так». 

Мальчик  от неожиданности на секунду замер и поднял заплаканное лицо – слезы остановились,  в глазах - лишь недоумение. А рядом никого уже не было. Он подался вперед, наполовину выбрался из зарослей малины и стал озираться по сторонам. В это же мгновение совсем рядом раздалось: «Ах, вот ты где!» - и какая-то женщина подбежала к ребенку, схватила его за руку, рывком вытянула из кустов, поставив на ноги, и, ругаясь, поволокла за собой. Сначала испугавшийся и дернувшийся прочь мальчишка не сопротивлялся, не плакал, а покорно поплелся следом. Правда через несколько шагов обернулся, ища кого-то взглядом… На улице же  как-то разом потемнело.

***

Так долго собиравшаяся гроза разразилась только к полуночи. После того, как отсверкало и отгремело, воцарилась блаженная прохлада, дождь прибил пыль, очистил воздух от смога, и небо как никогда ярко засверкало отмытой россыпью звезд. Ветерок несмело бродил по пустым улицам, но теперь эта пустота была виной не погоды, а позднего времени – город спал.

Правда, спали не все – город никогда не замирает полностью,  только для  ребенка это скорее исключение, чем правило. А он и не думал ложиться: сидел у раскрытого окна, сложив руки на подоконник и опустив на них голову, и смотрел широко распахнутыми глазами в небо. Ветерок нежно касался его лица, после, запутавшись, трепетал  в шторе и, наконец, тонул где-то в глубине темной комнаты. 

Иногда глаза мальчишки на время закрывались, он, кажется, засыпал, но после вздрагивал и снова вглядывался в звезды. Все же к утру, несмотря на все сопротивления ребенка, сон его сморил, и мальчик не увидел, как небо начало светлеть, а звезды, наоборот, гаснуть.