А упало, Б пропало

Оценщик из Гохрана

- Телефонная будка на Прокофьева есть, - просветила меня Леночка, в темпе подкрашивая мой глаз, - тебе ведь сейчас позвонить надо будет, я правильно поняла?

- Абсолютно, - подтвердил я, - телефончик я наизусть помню, так что стереги сокровища и жди меня назад через… ну через десять минут максимум. Справишься?

- Накрыть бы их чем-нибудь, - озабоченно сказала она, глядя на ящик, который я прихватил на местной помойке… показался он мне подходящим по виду, явно ему не меньше полувека было.

- Вон лист фанеры лежит, - показал я в сторону реки, - им и накроем, помоги.

Вдвоём мы быстренько произвели необходимые действия, после чего я убежал на улицу великого композитора Прокофьева (ещё одна жгучая загадка – как он оказался связан с нашим рабочим районом… ну будем считать, что транзитом через Александра Невского, он же помер где-то тут поблизости). Дозвониться удалось с первого же раза, на месте нужный человек оказался, в двух словах объяснил ему (ей, если уж точно) проблему, она быстро въехала и согласилась приехать как можно быстрее. Как только транспорт достанет. Так-то от них до того места, где мы с Леной якобы нашли клад, по прямой километра три всего было, пять минут на машине, но учитывая время на поиски машины, я умножил всё на пять. А потом вернулся к Леночке.

- Всё тихо? – первым делом спросил я у неё.

- Да, никто мимо не проходил, - ответила она, а потом задала наболевший вопросик, - ты подсчитал, сколько там и чего именно лежит? Это же у нас первым делом спросят.

- Конечно, дорогуша, - вытащил я из заднего кармана сложенный вчетверо тетрадный листочек, - можешь ознакомиться.

- Так, - возбуждённо сказала она, выхватив у меня листок из руки, - монеты жёлтого металла, 117 штук… писал бы уж прямо, что золотые они.

- Не, так не пойдёт, - твёрдо осадил её я, - мы же не специалисты-материаловеды, а вдруг это позолоченная бронза, например? Или латунь какая… короче что видим, то и пишем.

- Убедил, - продолжила изучать список Лена. – Бусы из шариков перламутрового цвета – это жемчуг что ли?

- Возможно… а вдруг подделка какая.

- Крест из чёрного металла с фигурой Иисуса Христа и четырьмя камнями красного цвета… наверно рубины.

- Да, скорее всего.

- И сколько вся эта музыка может стоить? – вспомнила она соответствующую цитату из «12 стульев»?

- Я прикидывал примерно, - осторожно начал я, - сильно зависит от того, что напишут оценщики в Гохране.

- Где-где? – переспросила она.

- В Гохране, контора такая при Минфине, занимается хранением и использованием драгоценных металлов и камней. Читала «Бриллианты для диктатуры пролетариата»?

- Это Юлиана Семёнова что ли? Просмотрела и отдала назад – не понравилось мне.

- Вот там довольно подробно расписана работа этого самого Гохрана. Ребята оттуда должны проверить каждый предмет из нашей находки и определить его стоимость на текущий момент. По моим прикидкам может выйти и семьдесят тысяч, а может и двадцать с копейками, как подойти.

- И нам от этого четверть причитается, да?

- Правильно, четверть, причём освобождённая от налогов – от 5 до 20 тысяч выходит.

- Деньги хорошие, но что-то разброс уж больно большой, почему так?

- Сохранность ценностей можно как «хорошую» оценить, а можно как «неудовлетворительную», раз. Состояние монет как very fine или даже uncirculated, а можно как poor. Да и камни, как ты правильно заметила, могут оказаться совсем не рубинами, а к примеру пиритами, а это две большие разницы.

- Откуда ты всё это знаешь? – подозрительно прищурилась она.

- Да как-то попалась в руки книжонка про коллекционирование, вот и проштудировал её от нечего делать. О, а это, кажется, приехали те, кого мы ждём.

С проспекта Сорокина свернула белая Волга-24, попрыгала немного на ухабах и остановилась рядом с нами. Из Волги выкатились двое – женщина средних лет в нарядном разноцветном сарафане и мужик, тоже не первой молодости, в серых льняных брюках и рубашке навыпуск. У женщины в руках был блокнот и ручка, у мужика фотоаппарат довольно наворочанной модели – не Кэнон конечно, и даже не Лейка, обычный Зенит, но объектив у него весьма солидных размеров был.

- Это вы нам звонили? – сразу же взяла нас в оборот женщина, я кивнул. – Меня зовут Зинаида Яковлевна, я заместитель главного редактора «Заводчанина», а это Миша, фотокорреспондент. Слушай, а я же тебя знаю…, - сказала она после недолгого изучения моей физиономии. – Ты сын Виктора Малова с Завода, да?

Моего отца тоже Виктором звали, так что я получаюсь Виктор Викторович.

- Так точно, Зинаида Яковлевна, я его сын – мы с вами встречались в прошлом году, когда газета репортаж про него готовила.

- Отлично, - обрадовалась она, - но давайте ближе к делу. Показывайте скорее свои сокровища.

- Так вот они все, прошу любить и жаловать, - и я откинул в сторону картонку.

- Миша, сначала делаешь снимок издали, - быстро отреагировала журналистка, - потом крупно вещи, потом девочку и мальчика на фоне всего этого… потом меня снимешь с монетами, на всякий случай. А вы давайте рассказывайте, что, как и почему. А потом мы все вместе в милицию едем.

Я подождал, пока Миша снимет нас с Леной, а потом начал рассказывать свою сагу.

- Мы с Леной вообще-то в теннисной секции занимаемся, на Торпедо…

- Ааа, видела я там новые корты, красивые, - вклинилась Зина.

- Да, на этих красивых кортах мы сегодня с утра отзанимались, а потом решили на Реку сходить, вон туда, к водозабору, - и я махнул рукой примерно в ту сторону. – А тут по дороге Лена почему-то обратила внимание вот на эти развалины…

- Просто так, без всякого повода обратила? – уточнила журналистка, чиркая в своём блокноте.

- Да, наверно без видимых причин, правда, Лена? – спросил я у неё подтверждения.

- Без повода, - твёрдо сказала она, - глаз зацепился за ровную линию фундаментов, а Витя мне и объяснил, что тут раньше было.