Абиес, присягнувший жизни на верность

Пролог

Абиес, присягнувший жизни на верность

   Книга первая. Зов

Я был душою верен небу
И поклонялся до земли земле 
С ветрами куролесил я по свету
И погрязал в пучинах непреодолимой мне тоске

Мир Старма никогда не был обычным местом, всегда являлся лакомым кусочком для охочущих и жадных до безобразия существ, но ещё ни разу он не сдавал свои позиции врагу. Он был незыблем, непоколебим и вечен, как долгодневная у реки трава, росой отмеченная с утра. 

Огибая могучие лесные гиганты, пробираясь сквозь листву и редкие кустарники, мчался запыхавшийся от затяжного бега человек. За спиной его еле отчётливо слышны были странные до ошеломительного ступора звуки, никак человеку принадлежащими не могущи и уж природе в своей естественной типичности не присущи. Звуки толи дыхания, толи хрипа, а толи стона болезненного с лёгкой, но агрессивной ноткой карканья. И всё это повторялось переменно, но с равным промежутком, жутким промежутком, от которого затылок непременно начинает колоть, а по спинке скатываются соленые капельки пота. 
Человек бежал, не оглядываясь. Все встречные ему препятствия преодолевал с завидной акробатикой и пластикой, но ошибки, однако же, были неизбежны, как та же самая случайно перепрыгивающая с ветки на ветку белка, в прыжке чуть не разбившаяся о вовремя выставленную руку человека. И следом незаметно показавшаяся под ногами яма, скрытая до этого листвой и достаточно глубокая, чтобы застопорить человека на доли секунды, так драгоценные и нужные ему до спасения. И спасения то по большей части не его, а маленького существа, что было скрыто под двумя слоями заботливо подбитых пеленок. 
На мельтешащий пред глазами зелёный мир взирал маленький человечек с большими, белесыми глазкам и пухлыми щёчками, при каждом движении заботливо несущего его человека подпрыгивающие и танцующие. Ребёнок сосал и жевал во рту странную палочку, не тонкую, чтобы не пораниться, и очень крепкую, с плоскими выступами, чтобы не подавиться.
Мужчина всё бежал и бежал, и конца пути видно не было. Он прекрасно понимал, что уйти от преследователей ему не смочь, при всём его желании и непримиримости. Но иного выхода из ситуации он не видел, до ближайшего поселения десятки снов и то при счастливых обстоятельствах и большой удачи. Тупик.
Он нёсся и шептал. Произносил странные слова, и при каждом звуке этого языка его глаза опрашивались в насыщенно зеленый цвет. Необычно и несколько волшебно, но всё же непонятно и интригующе. Подгоняющие человека жуткие звуки становились всё отчетливей и очевидней, грозясь вынырнуть из-за спины и лаского пройтись коготками по бьющейся на шее венке. Мужчина поднажал и вскоре за очередным лесным гигантом открылся просвет. Только сейчас человек понял, что всё это время бежал вверх, и наконец оказался на краю обрыва, откуда открывался просто поразительный вид на текущую глубоко внизу реку и бескрайние впереди поля, окрашенные в пестрые, яркие и ржеющие цвета. 
На небе медленно двигались облака, изредка перетекающие в разнообразные формы, в иных случаях до коликов комичных, но сейчас пресных и одиноких. По земле стелился прохладный ветерок, срывая злость на них чем не повинных веточках и пожухших листьях, раскидывая их в разные стороны, продвигая себя в одном известном лишь ему направлении. По спине человека пробежали мурашки, а капельки пота уже давно сползли по пояснице и пропитали кромку тикс. Неожиданно всё словно бы замерло, весь мир остановил свой бег и в ступоре застыл, под тяжёлое дыхание мужчины, вырывающееся из обветренных губ и паром нисходящее к земле и странный, пугающий звук, лающий из тьмы лесной и за деревьями таящийся. 
Мужчина побелел, а глаза его сузились и наполнились жгучей зеленью. Бьющиеся от ветра у его ног листья неожиданно застыли, а затем в одно мгновение приклеились друг к другу и образовали несколько острых, зелёных штыков, остриём направленные к лесному зеву. Он стоял и ждал, покрепче сжав в объятиях свёрток с ребёнком. Текли секунды, а сил становилось всё меньше и меньше, образованные странной силой колышки подрагивали в воздухе и чуть ли не пригибались к земле. Развязка близка как никогда и столь же на безжалостность скора. 

Неожиданно в тени деревьев что-то заколыхалось и подернулось, как-будто что-то выбиралось наружу, расшатывая стенки своей скорлупы. И мгновениями двумя опосля на слабый солнечный свет показалась тонкая, когтистая рука. За ней тягуче, ленцой, словно бы выставляя себя на показ, вылезло лысое, как колено, чудовище, без малейшего волоска на всём теле, но с отвратительным, серо-розоватым, цветом кожи. Существо взирало на мир не глазами, и даже не дышало воздухом мирским, на ней не было ничего, только бегающие под кожей тусклые огоньки. 
Крадучись выползая из-за лесной полосы на обрывистый пятачок, существо издавало клацающие и каркающие звуки, от которых неподвижно стоящего мужчину начало неслабо колотить, а лоб покрывать бисерами холодного пота, стекающего по бровям на грязные щёки. Закусив губу, человек со страхом в глазах смотрел, как из леса выбираются ещё два таких чудовища. Они мягко подступали на четвереньках к человеку, словно бы уверенные, что добыча уже сдалась и готова отдаться им на растерзание. Но этого им не получить никогда! 
Мужчина прокусил губу до крови, которая потекла по подбородку и начала капать на белую ткань детских пеленок, каплей за каплей творя на ней странный, но красивый узор, с каждой чёрточкой наполняющийся силой и крепостью. Существа почуяли неладное и, издав пронзительный крик, ринулись на чудом стоящего мужчину, ноги которого из-за слабости подкашивались и грозились больше тело не держать. Но дело было сделано, узор сформировался и линии его расползлись по всему свертку, окрашивая тот в зеленые, пульсирующие вены. 
Подняв голову повыше и упрямо выпятив вперёд подбородок, человек с трудом, но сильно произнес слова на странном языке:
- DERQ U ROMT. – и словно бы природа взбесилась. Ветер усилился и начал безумствовать, кроны деревьев неожиданно обернулись и вся листва сорвалась с ветвей, потоками несясь к краю обрыва, сбивая в прыжке кинувшихся тварей. Заклубившись вокруг человеческой фигуры, острая листва отгородила его и ребёнка от настороженно подвывающих и ходящих полукругом чудовищ. 
Голова мужчины упала на грудь, и глаза его встретились с белесыми, недоуменно хлопающими глазками. С губ человека сорвался слабый смешок, словно бы потешаясь и над собой, и над своей судьбой. 
- Воживи и воспари, дитя.. Воживи и воспари... - прошептал мужчина, с нежностью смотря на ребёнка. С хрипом разогнувшись, он поднёс свёрток к зеленому барьеру и, кинув напоследок ещё один взгляд, скинул его в обрыв. Листья разошлись перед свёртком, а затем, после ещё одного брошенного человеком на странном языке слова, потоками кинулись за ним и спеленали его, образовав прочную, словно камень, скорлупу. Образованное яйцо рухнуло вниз, навстречу далекой и холодной воде, а оставшийся один мужчина, уже не имея каких-либо сил на сопротивление, был сцапан негодующе клокочущими существами.