Across the River

Across the River

      Утреннее солнце пробивается через тяжёлые бордовые портьеры и заливает спальню ярким светом. Воздух пронизан лёгкими веяниями весны, прохлада прокрадывается под одеяло и щекочет девушке пятки. Гермиона улыбается сквозь дремоту и подтягивает ноги к груди, поджав остывшие пальчики, но после вытягивается в полный рост, сладко зевая. Тихое пение птиц за окном ласкает слух, она не закрывает балдахин на кровати уже давно и делает это намеренно — именно ради такого утра, как это. Идеальное утро Гермионы Грейджер. Когда солнце только поднимается из-за горизонта и ласкает своими лучами её лицо. Ещё слишком рано, чтобы торопиться, и поэтому девушка позволяет себе поваляться в тёплой и уютной постели чуточку дольше, накручивая на палец одну из непослушных прядей.

      Хогвартс — волшебное место. Не только потому, что он был школой магии, нет. Он был её домом, наполнявшим душу любовью и счастьем. Гермиона любуется гербом своего факультета над головой, когда золотистые нити вышивки начинают переливаться в утренних лучах. Это выглядело, как если бы лев с вышивки всегда охранял её сон, и эти мысли заставили улыбаться только шире. Она любила Хогвартс всей душой, и уже не могла представить себя в ином месте. Это был её дом.
      Воодушевлённо хлопнув по кровати, Грейнджер встала, одним взмахом палочки заправляя постель. Три другие кровати были с плотно задёрнутыми балдахинами, а поэтому, чтобы не мешать подругам, девушка быстро оделась и, прихватив с собой мантию, вышла из комнаты.
      Уже завязывая галстук по пути в Большой зал, Гермиона постоянно дёргает плечом, чтобы сумка с книгами не съезжала. Она была в прекрасном расположении духа и настроена на очередной идеальный день. Прыгая через ступеньку, Грейнджер слушает переговоры других учеников, с благодарностью принимая пожелания доброго утра от портретов, а сама мысленно продумывает свои сегодняшние ответы по домашнему заданию по трансфигурации и ЗОТИ. Она проделала такую огромную работу, изучая материалы, что просто не могла не получить оценку ниже, чем «Превосходно». Идеальная домашняя работа Гермионы Грейнджер.

      Спокойный и размеренный завтрак. Гермиона отщипывает от булочки с корицей кусочек, чтобы положить его помадкой на язык. Сладость растекается по рецепторам, заставляя зажмуриться от удовольствия и оторвать глаза от конспекта. Грейнджер наслаждается каждой секундой и вдохом, когда рядом раздаётся презрительный фырчок, который совершенно не вписывается в её идеальный мир.
— Хогвартс? Почему же я не удивлён, что ты выбрала именно это место, — едкий коментарий, пропитанный сарказмом, словно проволка с шипами, сжимает ей горло и заставляет посмотреть на разрушителя своего идеального утра.
      Серые глаза, словно две ледяные глыбы, острыми шипами впиваются в неё, когда парень садится напротив. Гермиона осматривает неожиданного «гостя», чьё имя горечью проступает на языке, стирая любую память о сладкой помадке от булочки.
— Малфой.
      Память услужливо подбрасывает каждый обидный момент между ними, каждое слово, брошенное в надежде ранить, как можно сильнее. Малфой сидит напротив сейчас, смотрит на неё всё так же холодно и с презрением, как с того самого дня, когда они были вынуждены познакомиться. Гермиона осматривает молчаливую фигуру и сильнее хмурится. Малфой не одет в форму, на нём лишь брюки и помятая тёмная рубашка, словно он совершенно наплевал на школьный дресс-код. Волосы впервые за долгое время не уложены, а сам он сидит за столом Гриффиндора и сверлит девушку взглядом, словно ожидая от неё чего-то.
— Ты, кажется, столы перепутал. Стол чистокровных гадюк в другом углу, — впору ему бросается Грейнджер замечанием и с самым отрешённым видом опускает взгляд в конспект.
      Периферийным зрением она замечает, как Малфой прищуривается. Всегда бледное лицо мрачнеет, приобретая болезненный серый оттенок, и даже отсвет от свечей, парящих над их головами, не спасает парня от мертвецкого оттенка кожи. На долю секунды Гермиона даже успела заволноваться о его здоровье, позволив себе пожелать отправить Малфоя к мадам Помфри, но девушка вовремя себя одёрнула. Какое ей может быть дело до проклятого хорька, который унижал её всю жизнь? На носу были экзамены, ЖАБА и выпускной! Так что Малфой, если и должен был попасть в список забот Гермионы Грейнджер, то только по особому случаю. Разве что он будет при смерти.

      Один день сменяется другим. Солнце всё так же ярко светит над головой и будит Гермиону по утрам, заставляя вышитого льва над головой девушки переливаться золотом. Она гуляет по берегу Чёрного озера после обеда, когда времени до занятий достаточно, а вечерами забирает свои учебники из комнаты и спускается в общую гостиную Гриффиндора, чтобы не мешать девочкам отдыхать. Три других балдахина привычно плотно задёрнуты, и это не вызывает у девушки никаких опасений. Она садится на ковёр у зажжённого камина, раскладывая перед собой конспекты по нумерологии и открывая нужные страницы учебника, чтобы видеть перед собой всю картину, и начинает готовить домашнее задание на следующую неделю. В гостиной темно и тихо, скорее всего, большинство учеников уже разбежалось по кроватям, не в состоянии бороться с сонливостью. Но Гермиона Грейнджер не была бы собой, если бы так легко сдавалась! Ей было в кайф вот так сидеть ночами и заниматься. Идеальные ночи Гермионы Грейнджер.
— Я, конечно, знал, что ты зануда. Но даже не подозревал, что всё настолько плохо. Серьёзно? Учёба? Грейнджер, я даже немного разочарован, всегда казалось, что ты способна на большие авантюры, чем ночная зубрёжка.
      Снова этот голос и снова нотки сарказма, прорезающие кожу и впивающиеся в вены подобно пиявкам. Гермиона оглядывается в сторону звука, омрачающего её идеальную атмосферу, и наблюдает, как Малфой, почему-то в домашнем полосатом халате, проходит к креслу неподалёку, вальяжно в него плюхнувшись. Его взгляд с любопытством обводит помещение, изучая потолок и картины вокруг. Отсветы от камина играют с тенями на его лице, но почему-то лицо парня так и не приобретает тёплого оттенка, который свойственен коже людей, когда та освещена светом от огня. Драко выглядит серым и словно отдельным от общей картинки, как если бы кто-то вырезал его из маггловского журнала и приклеил на совершенно другую фотографию. Малфой не вписывается в окружение, и это раздражает Гермиону сильнее, чем обычно. Всё верно, ему здесь не место. Он не должен быть в Гриффиндорской гостиной.
— Что ты здесь забыл? Как вообще сюда попал?! Я расскажу всё профессору, это противоречит правилам…
      Его удивлённый взгляд заставляет девушку замолкнуть на полуслове, потому что сквозь это удивление она успевает заметить то, что Малфою просто не может быть свойственно. Жалость? Нет, должно быть, у неё галлюцинации от недосыпания. И хотя Грейнджер всегда чувствовала себя достаточно бодрой и сильной, видимо, ночные посиделки всё же не стоит устраивать на постоянной основе.
— Ты же всегда была такой умной и внимательной, Грейнджер, — разочарованно бормочет парень, его взгляд прожигает в ней дыру, когда Малфой замирает с прижатыми к подбородку пальцами. Словно ему тяжело во что-то поверить. Странный Малфой, слишком странный. — Мерлин, ты действительно выжила из ума.
— Кто бы говорил! Это не я пришла в гостиную чужого факультета посреди ночи. Тебе лучше уйти, пока я не закричала.
      Малфой качает головой, его глаза прикрываются в немом отчаянии. Ему плохо? Гермиона видит, как мрачнее становится лицо парня, как жуткие тени пролегают у него под глазами, и ей становится страшно.
— Тебе не здоровится? Может, лучше сходишь к мадам Помфри? Если ты потеряешь сознание прямо здесь, я не смогу тебе помочь.
      Сердце трепещет в грудной клетке, и Гермиона чувствует, как кровь начинает бежать быстрее. Ей душно и тяжело дышать. От страха? Странно, всё это очень странно. Однако, на её слова Малфой только тихо хихикает. Он сошёл с ума? Хотя неудивительно, столько язвительности и сарказма — он сам отравил свой разум. Не успевает Гермиона озвучить свои опасения, как Малфой встаёт из кресла и, только махнув рукой, медленно направляется к выходу, буквально растворяясь в темноте прохода. Чудной он.