Адская земля: Театр начинает жить

Адская земля: Театр начинает жить

За окном бушевала метель.

В третьем микромире Адской земли царила вечная зима. Из-за бесчисленных горных гряд и хребтов, что опоясывали долины, в которых были выстроены города, микромир однажды и навсегда получил своё привычное для всех его обитателей название – Мир заснеженных гор.

Коград, в разные периоды истории Адской земли именовавшийся то Аортауном, то Шанабергом, сегодня ночью дремал под мягким, но холодным снежным одеялом. Город уже долгие годы считался культурным и медицинским центром не только третьего микромира, но и всей Адской земли. Именно здесь возвышался небоскрёб мегакорпорации «Чёрный крест», который, если верить легендам и скудной информации от очевидцев, имел подземных этажей больше, чем указывалось на всех официальных планах здания, и звался в народе «Садо-айсбергом». Здесь же, в Кограде, были открыты крупные и маленькие музеи, выставки, концертные залы на любой вкус.

И, конечно, Театр. У него не было какого-то определенного названия. Но всякий знал, что если в разговоре о театре не уточняются никакие подробности, то речь идёт именно о нём. Зал Театра Адской земли вмещал порядка двух с половиной тысяч зрителей, а массивная поворотная сцена была выстроена над искусственным обогреваемым озером. Во время некоторых представлений поверхность сцены сдвигалась, и актеры играли, стоя на плотах и лодках. Для одной эксклюзивной постановки в Театре был даже собран деревянный пиратский корабль, который ближе к финалу был подожжен и затоплен. Вместе с кораблем чуть не вспыхнул и сам Театр. Но всё обошлось, ремонт занял около года, а юристы владельцев Театра смогли убедить всех сгоревших заживо и вернувшихся за компенсацией из второго и четвертого микромиров, что их гибель была частью грандиозного перформанса.   

Но примечателен Театр был не только своей сценой и порой неоднозначным репертуаром.

Сердце Театра – установленный после пожара орган с двумя пультами, одним в оркестровой яме, а другим на одном из верхних ярусов Театра. Йохан сейчас сидел за тем, что был расположен в яме. Его глаза были полуприкрыты. Он мог сомкнуть их вовсе. Ни один другой обитатель Адской земли не провел за органом больше времени, чем Йохан. Он точно знал расположение всех клавиш на пяти мануалах, на педальной клавиатуре, всех рычагов более четырех сотен регистров. Он жил в унисон с этим органом, который стал и его сердцем. Может, он никогда не сравнится с органом в Городе Высокого собора во втором микромире – Мире вечного дождя, но этот орган позволил Йохану раскрыться, вытащить наружу всего себя настоящего, а не исполнять раз за разом приевшиеся и не отличающиеся особым разнообразием композиции за авторством далеко не лучших музыкантов из числа Белых паладинов.

Почти весь свет в Театре был погашен. Несколько тусклых светильников в оркестровой яме да ночное освещение в коридорах, ведущих от партера к выходу, где дремали охранники. В их присутствии не было особой необходимости: все выходы из Театра были заблокированы на ночь, а прямой выход к станции метро закрыт на ремонт. Чтобы покинуть Театр сейчас, Йохану потребовалось бы растолкать одного из охранников, а затем продираться через метель по сугробам домой. Но он не думал сегодня никуда уходить. В его планах было играть на органе еще час или два, чтобы потом перевести музыкальный инструмент в автоматический режим и задремать под свою же токкату.

В отражении труб органа он заметил тусклый свет на одном из верхних ярусов, где располагались зрительские кресла. Не отрывая пальцев от клавиш, он обернулся.

Она снова сидела там, высоко. На одном из самых дешевых мест. И слушала его.

Ярко-пурпурный огонёк горел между её ладоней.

Она никогда не хлопала. Но огонёк горел то слабее, то сильнее. В такт хлопкам.

Йохан не мог знать наверняка, но надеялся, что ей нравится его игра.

По правде сказать, Йохан не был уверен – слушатель ли это или слушательница. Существо, как он давно понял, являлось одним из личей. Они не обладали какими-то физическими половыми признаками, но единственные на Адской земле владели искусством магии, благодаря которой другие обитатели инфернальных микромиров могли слышать их голоса. В том числе в своей голове.

Когда-то личи своим почти неограниченным могуществом пугали Йохана, но со временем он начал осознавать: их поведение слабо объяснимо с позиций логики обыкновенного человека, демона, падшего ангела, крысолюда или вампира. Их принципы мышления находились где-то за гранью понимания. Их сознание пребывало за чертой совсем иной смерти, словно оно однажды отправилось в дальнее плавание по безбрежному морю меланхолии, в водах которого время тянулось медленнее, чем в самом вязком из снов.

Йохан никогда не видел свою слушательницу вблизи. Не знал её серии и номера. Про себя он называл её ВВВ-565. Однажды, когда он достигнет пика своего творчества, она спустится к нему, положит руку на плечо и отведёт в святая святых всех личей – призрачную Долину туманов – тихонько шепнув на ухо: «Йохан, нам пора».

Но она лишь продолжала наблюдать и слушать.

- Эй, что ты там опять увидел? – голос Дейма донёсся со стороны стульев для тромбонистов. Мужчина был невысок и худощав, глаза серо-голубые, а основное внимание приковывал к себе его крупный нос. Не нос, а целое носище. Неторопливо застёгивая рубашку, он поднялся и встал во весь свой небольшой рост. Когда последняя из пуговиц была застёгнута, он соизволил надеть нижнее бельё, а следом за ним и брюки.

- Да так, показалось, - Йохан прекратил играть, отнял пальцы от клавиш. Огонек не было видно. Ни в верхних ярусах, ни под потолком в районе массивной люстры, ни в партере, ни где-то еще.

Из-за одного из стульев выглянула Ванесса, демонесса с кожей розовато-серого цвета, редкими беспорядочными чешуйками и закрученными рогами, которые возвышались над вечно растрепанной шевелюрой вьющихся пепельных волос.