Академия Космического Флота: Аромат эмоций

Глава 1. Побег с Захрана

Анестэйша Радосская

«Ты должна наконец вырасти и перестать витать в несбыточных мечтах», — крутились у меня в голове суровые слова отца.

Я щёлкнула тумблером и включила автоматическое уничтожение объектов на проложенном маршруте. Истребитель класса «Тигр» набирал скорость, а впереди я уже видела дрейфующий космический мусор. Впервые в жизни я покидала Захран — родную планету с синдромом Кесслера. Считалось, что жители планеты уже несколько сотен лет отрезаны от космоса плотным слоем разбившихся некогда зондов, кораблей, искусственных спутников и просто всевозможных железных деталей и винтиков, так или иначе оказавшихся на орбите.

Когда-то очень давно разрозненные страны бездумно запускали спутник за спутником на орбиту, соревнуясь между собой, а в итоге это привело к тому, что объекты стали сталкиваться друг с другом, разлетаясь на множество маленьких деталей, которые в свою очередь запускали цепную реакцию очередных соударений. Шли годы, страны объединились и перестали соперничать за пространство на орбите, развили свои технологии настолько, что могли бы вылетать в открытый космос и исследовать его, но слишком плотная завеса из космического мусора отпугивала всех желающих. Никто не хотел рисковать собственной жизнью, ведь все понимали, что даже крошечная гайка, столкнувшаяся на высоких скоростях с исправным флаером или шаттлом, превратит последний в железный гроб для его экипажа.

Секунда за секундой я приближалась к такой желанной свободе и летающим осколкам старого зонда и, не выдержав, зажмурилась. Яркие вспышки лазеров «Тигра» и полыхающая ярко-синим защитная сеть ослепили меня даже сквозь плотно сжатые веки. Ликвидацией большинства крупных объектов занимался автоматический наводчик истребителя, бортовой компьютер рассчитывал и прокладывал оптимальный путь для прорыва в открытый космос, а со всеми маленькими обломками с переменным успехом справлялась защитная сеть.

— Целостность защиты девяносто процентов, — сообщил бездушный электронный голос «Тигра», когда что-то острое царапнуло обшивку корабля.

— Ничего-ничего, прорвусь. — Я стиснула зубы, стараясь выкинуть из головы слова отца о том, что надо быть или очень глупым человеком, или самоубийцей, чтобы попробовать прорваться через слой космического мусора, окружающий нашу планету.

Конечно, и до меня находились жаждущие славы любители острых ощущений, которые пытались совершить этот подвиг, но у меня было огромное преимущество перед ними. Семь долгих лет я готовилась к тому, чтобы осуществить мечту всей своей жизни.

Корабль мелко потряхивало, меня с силой вдавливало в кресло, а уши закладывало от нарастающего шума. Я слышала, как защитная сеть, над которой я лично провозилась более года, трещала, что называется, по швам и не справлялась с нагрузкой.

— Целостность защиты семьдесят процентов.

Я стиснула зубы ещё сильнее. Давай же, давай, «Тигр», не подведи меня! Сегодня я сделаю невозможное! Перед тем как угнать истребитель отца, я тщательно изучила и проанализировала все случаи неудачных попыток прорыва за последние годы, которые освещались в прессе.

Мне было откровенно страшно. Нет, даже не страшно — жутко. Бесполезный космический мусор постоянно взрывался под перекрёстными лучами лазеров «Тигра», какие-то мелкие железки на невероятной скорости чиркали по корпусу корабля, натужно шумели двигатели, что-то постоянно долбило, стучало и молотило с той стороны обшивки, норовя пробить корабль насквозь. А я всякий раз не могла удержаться и зажмуривалась, когда вспышки лазера испепеляли особенно крупный фрагмент очередного сателлита.

— Внимание, целостность защиты менее пятидесяти процентов! — На панели бортового компьютера «Тигра» зажглись предупреждающие сигналы.

Как чувствуют себя преступники, ожидающие приговора у верховного судьи? Отправят на казнь или помилуют? Вот так и я чувствовала себя в данный момент.

Я осознанно угнала из отцовского гаража самый лучший из двенадцати имеющихся у него космических кораблей. Лёгкий одноместный истребитель класса «Тигр», снабжённый тридцатью портативными лазерами настраиваемой мощности. Спросите, зачем моему отцу такой корабль? Ответ очевиден: он просто может себе его позволить.

Мой отец, Игнар Радосский, контролирует утилизацию мусора на всём северном полушарии Захрана, львиную долю экономики которого составляет переработка отходов и очистка воды. Игнар Радосский входит в десятку самых преуспевающих бизнесменов планеты и даже является членом Аппарата Управления Захраном.

Злая насмешка судьбы или колоссальное невезение — родиться в богатейшей семье на планете с синдромом Кесслера и при этом с самых пелёнок бредить космосом. Из-за парникового эффекта родной планеты я даже звёзды до сих пор видела лишь на картинках и голограммах, сохранившихся с далёких времён.

Мои родители не смогли завести второго ребёнка, а потому с самого детства готовили меня к тому, что я стану преемником семейного бизнеса и в некоторый момент займу достойное место в Аппарате Управления Захраном. До моих десяти лет отец с рассеянной полуулыбкой слушал мой счастливый лепет о далёких звездах и планетах. Когда мне исполнилось одиннадцать и я попросила в подарок флаер, «такой, чтобы можно было подняться к звёздам», он провёл со мной серьезную разъяснительную беседу о том, что «только очень глупый человек или самоубийца будет пытаться выбраться с Захрана». Целый год, так или иначе, я слышала эти слова от отца. И только одноклассник и лучший друг Рик поддерживал меня в стремлении узнать как можно больше о далёких планетах и звёздах. Рыжий, вечно непричёсанный, со множеством веснушек на лице и смешно оттопыренными ушами, — именно таким я запомнила своего лучшего друга.

На мой двенадцатый День Рождения Рик подарил флешку, на которую записал информацию из закрытого сектора школьной инфосети о том, что Захран до обретения синдрома Кесслера принимал сигналы и устанавливал контакты с другими, не менее развитыми формами жизни. Не знаю, где Рику удалось разжиться учительским паролем, чтобы скачать эту статью, но эта флешка стала самым лучшим подарком, о котором я могла только мечтать!