Академия нежити

Глава 1

Книги врут. В этом я не раз убеждалась, но сейчас уверилась абсолютно. На скучных, как мне тогда казалось, парах я много читала, особенно фэнтези про магические академии, красавчиков-ректоров и попаданок. Так вот, заявляю со всей ответственностью: книги врут.

Чтобы попасть в любую академию, нужно для начала выучить язык, а после сдать вступительные экзамены и не вылететь после первой сессии. Даром ничего не дается. Бесплатный сыр только в мышеловке. Такие, как я, знают в этом толк.

Ректор, может быть, и был красавчиком, но лет этак двадцать-тридцать назад. Теперь он постарел, обрюзг, но интерес к недавним студенткам, а теперь аспиранткам, не растерял. Впрочем, чтобы сделать это неприятное открытие, мне не пришлось перемещаться в пространстве или времени. Именно поэтому я пряталась в кладовой.

От пыли, которой покрыты веники, швабры, ведра и прочий инвентарь, хотелось чихать. Я не включила свет, замерла в одном положении, боясь лишний раз пошевелиться и выдать себя. Чтобы успокоиться, отвлечься и не обращать внимания на затекшие конечности, старалась думать о чем угодно, только не о сложившейся крайне неприятной ситуации.

В нашем вузе через месяц начнется конференция. Это прекрасная возможность проявить себя, а у меня еще ничего не готово. Дернул же меня черт именно сегодня отправиться в библиотеку писать доклад о неорганической химии. Сидела бы в общаге, читала книги, а не бегала по всему этажу от одного старого озабоченного хрыча. Ладно бы, это был рядовой сотрудник, но от Серафима Аркадьевича слишком многое зависело,а он вдруг решил вспомнить молодость и приударить за мной. Было бы смешно, не будь это правдой. Брр!

Я вновь попыталась отвлечься. В голову по большей части лезли всякие глупости и неприятные воспоминания.

Так, попаданки… О попаданках я тоже знала не понаслышке, потому что я одна из них. Только у меня есть секрет: мне известно, как вернуться и не застрять в другом мире. Именно поэтому от домогательств ректора я скрывалась в кладовой, а не в одной из аудиторий. Если он продолжит ставить мне условия и распускать руки, исчезну на какое-то время. Пусть побегает, поищет. Хорошо бы еще комиссия какая-нибудь его тряхнула за пропажу аспирантки, но это так, мечты. Злые мечты одной коварной, но на самом деле очень напуганной девушки.

– Арина, солнышко, вы, кажется, меня неверно поняли, – послышался слащавый голос Серафима Аркадьевича. – Я не хотел вас обидеть, только помочь. Выходите, милочка! Давайте поговорим как взрослые люди.

Странные у него представления о помощи в написании доклада. Сел так близко, что я оказалась зажата между стеной и его грузным телом. Одну руку закинул на спинку стула, а второй полез под юбку. Наверно, вдохновение там искал.

Даже вспоминать противно. Сейчас бы в душ, и тереть мочалкой кожу, пока не покраснеет. Потом закутаться в махровый халат, сварить огромную чашку горячего шоколада и забыть все как страшный сон.

– Арина, что за ребячество? – ректор, видимо, начал терять терпение. – Лучше выходите по-хорошему. Сами знаете, без протекции сложно чего-то добиться в жизни. Я бы даже сказал, невозможно. Я мог бы вам помочь. Как говорится, я – вам, вы – мне. Основы рыночной экономики.

“Я”, одно сплошное “я”. Еще скажи, что готов меня купить по сходной цене. Я тебе не товар, дедушка Сима, не для тебя росла красна девица.

Для кого, я, правда, тоже еще не решила. С Артемом мы расстались по обоюдному согласию. Его матери не нужна была невестка-сирота, а мне парень, который не смог защитить меня. Конечно, я не поставила бы его перед выбором: я или родители, но все равно было обидно.

Вариант уехать в другой город и начать все сначала тоже оказался неприемлем. Снимать квартиру, налаживать быт с нуля, работать не покладая рук Артем оказался не готов. Я не винила его. Он привык к обеспеченной жизни и менять ее не собирался. Даже к лучшему, что мы расстались сейчас. Разочароваться после свадьбы было бы еще больнее. А уж если бы появились дети… Даже думать не хочу.

– Арина, твое поведение переходит все границы. Поиграла и хватит! Быстро иди сюда, или вылетишь с бюджетного места в аспирантуре и глазом моргнуть не успеешь. Платить все равно придется, так что…

Он нарочно выдержал паузу. Тоже мне, театрал нашелся, актеришка недоделанный. Ходили слухи, что он в молодости пытался поступить в театральное училище, но провалил вступительные экзамены и пошел в Политех. Со временем добился значительных успехов и теперь заставлял других играть по своим правилам.

Я прислушалась: Серафим Аркадьевич все еще ходил по цокольному этажу, на котором располагалась библиотека и подсобные помещения. Открывал одну за другой двери. Надежды на то, что ректор устанет раньше, чем они закончатся, с каждой минутой становилась все эфемернее.

Ладно, была не была. Раз другого выхода нет, придется выбираться самой, пусть и окольными путями.

Я сняла старую занавеску с огромного напольного зеркала. Провела кончиками пальцев по латунной раме, коснулась нескольких завитков на навершии. Выждала пару минут, пока открылся портал в другой мир. Сколько раз наблюдала это чудо и все равно смотрела как завороженная. Вот в центре появилась точка. Она начала вращаться, все ускоряясь и ускоряясь, пока не превратилась в большой водоворот. Только вместо воды закрутила стекло, покрытое тонкой пленкой серебра.

Вдруг что-то загремело за спиной. Яркий свет больно ударил по глазам, привыкшим к темноте. Я обернулась и увидела красное, перекошенное от злости лицо ректора. Пришлось спешно спасаться бегством сквозь открывшийся портал.

Серафим Аркадьевич запыхавшимся козликом бросился вслед за мной, но артефакт не принял его. Я наблюдала с другой стороны, как поверхность снова стала гладкой, как у обычного зеркала. Только вздохнула с облегчением, как поняла, что это еще не конец.

Ректор не желал признавать поражение, но не рассчитал свои силы. Не успел затормозить и впечатался огромным животом в блестящую поверхность. Вцепился в раму, пытаясь сохранить равновесие. Потянул на себя и… Последнее, что я слышала, помимо громких ругательств, был звук бьющегося стекла. Кажется, я попала и пропала, застряла в другом мире как те самые попаданки, о которых так любила читать.