Академия страхов: Погрязнувшая в сновидениях

Глава 2

До Грозового королевства было несколько суток полета. Привалы мы делали в основном поздно вечером, чтобы Паутинка смогла отдохнуть и подкрепиться пыльцой Нюктериума светящегося или в простонародье Ночного странника — волшебного цветка, освещающего ночью дорогу путникам, с помощью которого бабочки улучшали свои возможности ночного зрения. Аромат же этого цветка мог подарить способность видеть вещие сны каждому, кто вдохнет его.

Увидев один из Нюктериумов на открытой поляне, я обрадовалась. Тускло-голубой свет, исходящий от цветка, создавал атмосферу спокойствия, и я, недолго думая, направила бабочку вниз, и, приземлившись, расстелила свой плащ на траве. Я очень устала от долгой дороги, и уже как несколько часов только и думала о том, чтобы поспать. Отпустив Паутинку пастись, я улеглась на импровизированное покрывало, и, притянув к себе сумку с пожитками, закрыла глаза, в надежде, что в нем мне немного приоткроется мое будущее в магической академии. Сон не заставил себя долго ждать, и объял меня практически сразу же.

Однако, этой ночью снилось мне совсем другое. Мне снилось, что я стою на каменной платформе, буквально парящей в огне. Вокруг кольцом сомкнулись оранжево-красные горы, а пятки лизали и больно покусывали языки пламени, заставляя меня то и дело топтаться на месте. Напротив меня стоял какой-то человек и что-то долго и монотонно говорил, словно произносил заклинание на неизвестном языке. Сколько я не силилась рассмотреть его, у меня это так и не вышло — фигура незнакомца была словно скрыта пеленой непроглядного тумана. Его бархатистый голос буквально обволакивал меня, заставляя слушать. Легкие наполнялись горячим воздухом, пропитанным запахом серы и смогом, и когда стало окончательно невозможно дышать, я закашлялась и проснулась. В памяти запечатлелась лишь одна оборванная фраза:

«Ее наследница совсем близко, а это значит, что скоро будет литься светлая кровь. Совсем скоро мы вместе…».

Проснувшись в холодном поту, я еще долго пыталась собрать мысли касательно этого странного сна. Что за наследница? Кто эти «мы»? И что, в конце концов, эти «мы» должны сделать вместе? Часть про кровь мне хотелось уточнять меньше всего.

Стараясь выкинуть из головы рисующиеся там жуткие картины, я резво вскочила на ноги, и тут же зашипела от боли — ступни горели, их жгло и кололо, как от ожогов. Лишний раз порадовавшись, что путешествую я не пешком, я свистнула бабочку и поспешила поскорей на нее забраться, решив пропустить завтрак.

Еще не рассвело, и я лелеяла трепетную надежду, что успею добраться до академии до вечера. К моему огромному счастью, так и вышло. После того, как мы миновали лес, вдалеке показались стены города с острыми башнями, пики которых почти цеплялись за облака. На самом деле, прыти у меня после тяжелой ночи поубавилось, но я надеялась, что это изменится, как только я попаду в академию, о которой столько грезила.

Прилетела я туда немного позже обеденного времени. Привязав Паутинку в городских стойлах и отдав за это пару двухгранников, я отправилась на поиски места, в котором можно было оставить вещи, потому что перспектива таскаться целый день с тяжелой сумкой меня не привлекала. Наконец, благодаря подсказкам случайных прохожих, я наткнулась на низкое строение с табличкой «Камера хранения клейрра Хлюпса». Войдя внутрь, я увидела три длинных ряда пустых ячеек, напоминающих огромные пчелиные соты и круглого низкорослого гоблина с бугристым носом, острыми ушами, сине-зеленой кожей и волосами, напоминающими водоросли. Он очень отличался внешне от сосватанного мне Дрантюбахса, но родство с гоблинами явно читалось на его физиономии.

— Здравствуйте, — учтиво произнесла я, вспомнив уроки придворного этикета, вдолбленные мне в голову старым занудным эльфом по имени Андрасиэль, занятия с которым я, в отличие от сестры, ненавидела всем сердцем, но исправно посещала, опасаясь навлечь на себя гнев отца.

— Здра-а-авс-ствуйте, уваж-жаемая клейрр-ра, — расплылся в подобострастной улыбке гоблин, щеря мелкие зубы. — Чего ж-желаете?

— Сколько стоит аренда ячейки на полчаса-час?

— Три шес-стигр-р-ранника, уваж-жаемая, — протянул гоблин, алчно потирая сухенькие ладошки.

— Три? Да это же форменный грабеж! — возмутилась я, пораженная наглостью клейрра Хлюпса. Аренда ячейки на такое короткое время явно не могла стоить такую сумму.

Стоило гоблину слышать мои слова, как с него мигом слетела вся напускная учтивость.

— Грабеж-ж? — прошипел он. — Вы думаете, это грабеж-ж? Да Блюмс-сий Хлюпс-с берет бож-жескую цену, спросите кого х-хотите, — от возмущения из его рта стали вылетать брызги вонючей слюны. — Или тр-ри ш-шес-стигр-ранника, уваж-жаемая, или не видать вам хр-ранения, как своих уш-шей.

Я стиснула зубы, едва сдерживая ругательства:

— Ладно, держи свои шестигранники, жмот, и показывай свою ячейку.

— Вот, уваж-жаемая, с-совсем другое дело! — радостно воскликнул Хлюпс. — Чвякс-с, пойди с-сюда, помоги уваж-жаемой клейр-р-р-е с ее вещами.

Будто из неоткуда передо мной возник еще один водный гоблин, на этот раз худой и сгорбленный, вдвое меньше хозяина камеры хранения, который, в отличие от своего помощника, буквально лоснился от сытой жизни, и погрузил на себя мою сумку. Мне даже показалось, что он согнулся под ее тяжестью, и мне стало его немного жаль. Наверняка жмот Хлюпс ему еще и не доплачивает за работу!

Когда вещи были уже погружены в ячейку, я зачаровала ее на секретную комбинацию. Теперь камера могла открыться, только если кто-то перечислит пятерых поклонников моей сестрички в хронологическом порядке, что уже само по себе было почти невозможно упомнить. Только после этого, я со спокойной душой отправилась на поиски школы.