Акубра

Акубра

Мой сородич очень известен. Его носил главный герой какого-то фильма, поэтому нас стали любить ещё больше. Вот и меня купили в магазине, сказав, что я похожа на шляпу Данди. Я так и не узнала точно кто же этот «Данди», но его имя часто произносилось, когда мой хозяин и гости сидели возле ящика с картинками.

Зато я знаю, где нахожусь. Вернее не знаю точно: люди как-то заумно называют это место, тут очень сухо. Мы, шляпы, хорошо переносим жару, а вот люди нет. Они потеют, как и мой хозяин. Это лысый мужчина, недавно ему исполнилось пятьдесят лет. Его называли Крокодилом за его острые зубы и сильные-сильные укусы. Но, наверное, это было в его молодости, потому что при мне он ни разу никого не кусал.

У него есть ещё одна плохая привычка: приходя домой, он грубо вешает меня на крючок. Мне часто кажется, что я порвусь. А если Крокодил пьян, то, повесив меня, он тянет за меня вниз, стараясь так сохранить своё равновесие.

Это очень больно!

Но я его всё равно люблю. Ведь он забрал меня из того места, магазина, где я лежала на полке среди таких же акубр и только грустила, когда забирали мою соседку. «Почему она? Ведь мы одинаковые». Я пыталась привлечь внимание, но лишь изредка получалось падать, за что меня били грубые руки продавца.

Это называется «отряхивать».

Крокодил тоже так делает. Но гораздо нежнее, мило приговаривая, что я совсем не пылюсь. Он всегда берёт меня на прогулку, ни разу не изменил мне с другой шляпой, а их на крючках ещё две. Обе потрёпанные панамы. Они злобно скрипят соломой, когда Крокодил надевает меня. Я хотела бы что-то им ответить, только ленточка, повязанная на мне, совсем не годится для такого.

Сегодня Крокодил не в духе. Он грубо перебирал бумаги на столе, поначалу и я там лежала и недоумевала от такого настроение хозяина, но потом Крокодил повесил меня на свой стул. Настенные календарь оказался очень близко ко мне, и я всё поняла: сегодняшний день обведён красным кружком. Я сжалась, затряслась моя ленточка.

У Крокодила часто бывали такие… обведённые кружком дни. Тогда он доставал из верхнего ящика стола, обычно закрытого на ключ, револьвер. Меня пугал этот холодный металлический друг Крокодила.

«Друг»! Крокодил только его так называл! А казалось бы, я же больше провела времени с хозяином. Почему же я не его подруга?

Но пусть Крокодил и не называл меня подругой, он мне доверял: он клал меня на револьвер, и, что я узнала почти сразу после покупки, чем лучше я лежу, скрывая друга Крокодила, тем целее Крокодил.

Это случилось давно, пока подкладка моя ещё была чиста, а лентой ко мне были прижаты целые перья. Крокодил взял меня на вечер в кабак. Все там были недружелюбны, а когда вошел Крокодил, все злобно на него зыркали. Мои перышки тряслись от страха, а я прижималась к голове Крокодила. Он меня снял, и мне стало страшно, вдруг я сдавила ему голову так сильно, что ему это не понравилось? Тогда в его руке блеснул металл его друга. Крокодил положил оружие на колени, а меня сверху, даже проверив, что мои полы прикрывают дуло и рукоять револьвера. Я поняла сразу, револьвер подо мной никто не должен увидеть, поэтому приложила все свои силы и даже смогла немного опустить свои поля ближе к штанам Крокодила.

О чем говорил Крокодил и проходившие к нему люди, я не знаю. Знаю, что их шляпы злобно поскрипывали и бросали друг другу очень-очень мерзкие слова. До того момента я вспоминала, как владелец магазина отряхивал меня, и называла это «болью», которую может познать шляпа, но в тот день я поняла, что ошибалась, когда пуля сломала мои перья. Кто-то целился Крокодилу в живот и попал в него через меня, вернее мои перья. Уж не знаю, хороший ли он был стрелок.

Но я запомнила, как человек спросил Крокодила: «Высасываешь деньги с города и до сих пор не купил оружие». Крокодил выхватил из-под меня револьвер и сам сделал несколько выстрелов. Я чуть позже поняла, что благодаря моим стараниям никто не заметил оружие на ногах Крокодила, от осознания этого мои поля радостно устремились вверх.

Чем больше я буду приносить пользы, тем меньше шанс снова оказаться в магазине.

Таких встреч у Крокодила было ещё не мало. Не все они заканчивались стрельбой, часто друг Крокодила так и оставался лежать подо мной весь вечер. Но я всегда переживала за Крокодила, помня, как плохо ему было в тот раз, когда его ранили в живот. Я хотела его от этого уберечь.

И вот сегодня Крокодил снова будет в опасности. Но сегодня я переживала больше: не так давно узнала от других шляп, что Крокодила хотя убить! Минуло уже два дня, обведенных кружком, а разговоры среди шляп не прекращались. Вчера, когда Крокодил пошёл в гости к своему другу, старая соломенная шляпа, висевшая рядом на крючке, спросила «Кому же ты достанешься, после смерти Крокодила». Я была так возмущена этим вопросом, хотела ударить наглую шляпу, да только перьев у меня уже давно нет, а дотянуться через целых два свободных крючка я не могла.

Встреча у Крокодила была днем, а не как обычно вечером. Меня это удивило, ведь днём все боятся делать страшные вещи. Даже Крокодил в своих делах ждал темноты, тогда он доставал не «друзей», а «инструменты» и делал что-то страшное: его соратники с неким ужасом произносили «А если шериф узнает».

Встреча Крокодила была не в городе. Почему-то хозяин решил прогуляться до того места, и шёл он так долго, что я даже забеспокоилась, не далеко ли мы от города. Вдруг потребуется помощь?

Человек, с которым встретился Крокодил, мне не понравился. И не только тем, что он пришёл на встречу раньше Крокодила. Мне не понравилась его шляпа – тоже акубра. Она выглядела лучше меня, ленточка не была выгоревшей, а заткнутые за неё перья были прелестными, длинными и яркими.

А ещё она высокомерно покачивала ими, принижая меня за мой вид: обычный цвет, тусклая ленточка и обрубки перьев, неспособные что-либо сделать.