"Акула пера в мире Файролла"

Главы 15-24

Глава пятнадцатая

Охота и охотники (продолжение)

– Не, я не рыцарь, – ответил я старушке. – Вот он – да. А я так, воин просто.

– И что привело сюда одного рыцаря и одного просто воина? – старушка задала вопрос, не переставая вязать. На момент мне показалось, что кончики спиц мигнули красным цветом.

– Да ищем кое-кого, – не стал скрывать я. – Ведьму, страшную и ужасную.

– Да чего искать, – сказал Гунтер, скинув щит со спины и беря его в правую руку. – Вот же она, неужели ты не видишь?

– Конечно вижу, – ответил ему я. – И она знает, что мы это знаем. Это, Гунтер, такие правила игры.

Я сделал несколько шагов вперед. Теперь нас разделяло не более десяти метров.

– Ну да, – сказала старушка, бойко перебирая спицами. – И пока вы еще можете уйти отсюда подобру-поздорову. Я сегодня добрая и сытая, может, и доберетесь до Фладриджа целенькие.

– А может, и нет?

– А может, и нет. Это я сейчас добрая. Кто ж его знает, что через десять минут будет. Я же женщина, настроение меняется – будь здоров как!

– Какая ты женщина? – возмутился Гунтер. – Ты нелюдь! Тебя уничтожать надо!

– Не вышло по-доброму. Ну, сами виноваты! – констатировала старушка.

Над ее головой возникла кроваво-красная надпись

Ведьма Фрида

26 уровень

Она встала и развела руки, в каждой из которых было по спице, в разные стороны. Кончики спиц горели ярко-красным цветом.

– Зарядку собралась делать, бабуля? – сказал я, привычно принимая боевую стойку. – Так ты это, ноги на ширину плеч поставь!

Ведьма оскалилась и, сведя руки вместе, ткнула ими в направлении Гунтера, одновременно с этим пронзительно гаркнув какое-то заклинание на совершенно тарабарском языке. Может на старохалдейском или на хинди – по мне, что тот, что другой неудобоваримы. А может и какой местный диалект – кто его знает?

Фон Рихтер был хоть и молодым, но явно опытным воином: он почти увернулся от клубка огня, летевшего в него. Почти – но не совсем. Файербол – а как еще назовешь то, что сотворила злобная бабуля – задел его левый бок, ударной волной Гунтера отбросило к краю поляны и вдобавок неслабо приложило об березку. Судя по тому, что фон Рихтер даже не делал попыток встать, а лишь сучил ногами, он выбыл на некоторое время из наших забав.

– Ну вот как-то так! – удовлетворенно цыкнула зубом Фрида и повернулась ко мне. – Теперь побалуемся с тобой!

– А не стара ли ты для таких забав-то, бабуська? Мне б помоложе да погрудастей кого!

– Так я и употреблять тебя буду не так, как ты подумал. Этот, – она кивнула в сторону Гунтера, который к дерганью конечностями добавил трясение головой, – консерва, его из железок выколупывать замаешься. Да и жилистые они, рыцари, пока их разваришь. А ты вон какой: свежий, мягонький, сочный. Вот я тебя с корешками да капусткой на ужин!

• явно меня забалтывала, сокращая расстояние, но и не приближаясь близко. В то же время она постоянно вертела спицами, явно пытаясь меня отвлечь.

Спицы плюнули – одна красной, другая белой молнией, но я был готов к чему-то такому, поэтому именно на них концентрировал свое внимание последнюю минуту. Мои колени уже были согнуты, и, поняв, что это «жжж» неспроста, я сделал кувырок вперед, получившийся маленько смазанным из-за щита, который дал мне по челюсти. Но, тем не менее, я здорово сократил расстояние до Фриды и, поднявшись на ноги, попытался дотянуться до нее палицей. Она увернулась и, махнув одной из спиц, задела мою правую руку.

Вам нанесен урон холодом.

Вы будете терять 0,8 единицы жизни в секунду в течение 3-х минут!

«Беда, беда, огорчение, – подумал я. – Еще пара таких попаданий – и я отдам концы не от беспощадных ударов зла, а от наложенных на меня заклятий. И ведь это еще на мне защитный баф. Спасибо тебе, Эуыых, если бы не ты со своим орочьим упорством – было бы мне сейчас куда как хуже».

– Ну, что, «не рыцарь», как тебе мое рукоделие? – со злобной усмешкой поинтересовалась бабуля.

– Свяжешь мне шарф и шапочку, – в тон ей ответил я, пристально наблюдая за ее руками.

Старая стерва была явно опытна в поединках. Мы кружили друг напротив друга еще минуту. Я понял, что раньше или позже она все равно меня переиграет. Плюс жизнь начала убывать – восемь десятых в секунду вроде и немного, но в минуту это сорок восемь единиц.