Аквариум

Аквариум

В отражении озера,
Поутру исчезают звёзды.
Ничто в пустоте.

Вода была довольно приятной температуры и обволакивала его тело словно облако. Впрочем, он мог только предполагать, каково это, когда тебя обволакивает облако, ведь он никогда не был в небе. Однако почему-то это представлялось ему чем-то приятным.
Там, в небе, он был бы один среди этих тёплых облаков. Он нырял бы в них, пронзая с огромной скоростью, а затем неспешно покачивался бы на их поверхности, подставив брюхо солнечным лучам.
Хотя, конечно же, он прекрасно понимал, что даже это небо – всего лишь такой же аквариум, просто более крупных размеров, только и всего. Он осознавал это, даже несмотря на то, что был обыкновенным карпом. Карпом «кои», если быть точнее. Родство с обычными карпами ему не нравилось, он считал их слишком примитивными и скучными, слишком предсказуемыми и алчными. Всё, что интересовало обычных карпов, по его мнению, так это лишь желание набить свой желудок.
Да, о высоких материях легко рассуждать, будучи сытым, будучи защищённым прозрачными стенами аквариума, в отличие от «братьев», живущих в водоёме.

«Но ведь они тоже бывают сыты, тоже бывают защищены. И неужели даже в эти редкие мгновения, они не задумываются о чём-то другом, кроме выживания собственных тел?», - размышлял карп «кои», лениво шевеля плавниками. «Неужели эти тела имеют для них настолько большое значение? Неужели они и вправду считают, что являются этими телами и более ничем иным?».

Ими всецело повелевал инстинкт выживания, инстинкт продолжения рода, карп прекрасно знал это и понимал эти процессы. Просто иногда позволял себе предаваться подобным пустым размышлениям, наверное, от обычной скуки.

«Карп есть карп, глупо ожидать от него чего-то другого. Так же, как глупо ожидать от бабочки сочувствия, ведь она всего лишь бабочка, пусть и хороша собой».

Карп «кои» жил в этом странном мире уже достаточно долго, и за время, проведённое в аквариуме ресторана, он повидал достаточно много существ, которые были настолько ярки и красивы внешне, насколько были пусты и нелепы внутри. Но в то же время он видел и невзрачных существ, которые так же не выделялись каким-то особым внутренним свечением. В итоге он пришёл к выводу, что внешняя оболочка этих существ совершенно не несёт в себе какой-либо правдивой информации. Более того, даже их поведение довольно часто вызывало вопросы, ведь сигналы, которые они подавали друг другу с помощью своих тел, явные и скрытые, тоже частенько противоречили друг другу и искажались.
Он был в относительном уюте этого аквариума, поэтому мог спокойно наблюдать; в общем-то, это было его единственным развлечением здесь. И благодаря этому спокойствию ума, его пытливому сознанию открывались всё новые и новые детали, недоступные для ума беспокойного.
* * *
«Анабель» – было начертано на нагрудной табличке одной из самок человека. Карп «кои» не знал человеческого алфавита, но это и не требовалось, нейроны в его мозге просто связали эти символы с этим существом, ведь эта табличка всегда была только на этой самке. Другие особи, мужского и женского пола, тоже носили подобные таблички, но с аквариумом чаще всего контактировала именно «Анабель», поэтому он выделял её особо.
Она часто разговаривала с ним, когда вокруг никого не было. Поначалу карп «кои» даже испытал что-то вроде неловкости, когда она принялась изливать на него всё своё… внутреннее. Ведь она совершенно искренне полагала, что нашла идеального «собеседника». Рыба молчит и слушает, поэтому можно наконец выговориться. Рыба ничего не понимает, поэтому можно делиться с ней самым интимным и сокровенным. Рыба не разговаривает, поэтому никогда и ничего никому не расскажет. Такой «собеседник» лучше любого священника или психолога.
«Анабель» была права лишь в одном, что он ничего и никому не собирался рассказывать, даже если бы и имел такую возможность. В остальном она ошибалась, поэтому он и испытал некоторую неловкость вначале, слушая её откровения.
После этих «бесед» он ощущал успокоение в ней. В эти моменты она была словно морской штиль. И он конечно же был рад видеть её такой.

«Ты сможешь разглядеть прекрасные жемчужинки на песчаном дне, только тогда, когда буря утихнет», - безмолвно говорил он ей.

«Анабель» улыбалась и прикладывала ладонь к гладкой поверхности стекла. Странное, милое создание. Но такое ли милое оно было с кем-нибудь другим, или оно было таким только с теми, кто, по мнению этого создания, был лишён разума?
Как бы там ни было, карп «кои» видел мельчайшие вздрагивания её лицевых мышц, улавливал микроскопические вибрации её ладоней, ощущал тембр её энергии. Всё это давало ему понять, что в эти моменты она была совершенно искренней.

«В эти моменты она искренна со мной, своим безмолвным собеседником», - думал карп «кои». «Но искренна ли она сама с собой?».
* * *
Шумная компания привлекала к себе внимание не только жителя аквариума, но и всех остальных присутствующих в зале.
Это был один из тех многочисленных ритуалов, которыми эти существа оплели свои жизни, словно паутиной. Они шумно исторгали из себя возгласы, полные одобрения и восхваления, хотя едва уловимые движения их тел при этом говорили об отвращении и презрении к виновнику торжества.
Виновник торжества, в свою очередь, самодовольно улыбался и лишь кивал. Он прекрасно знал истинное отношение к себе присутствующих, нужно отдать ему должное в этом, но тоже самозабвенно исполнял свою роль в этом ритуале подчинения.
Он не был истинным лидером этой стаи, а лишь назначенным, отсюда и возникала вся эта напряжённость. Все члены стаи знали это, но каждый, по какой-то своей причине, вынужден был принимать свою роль.
Во время таких ритуалов карп «кои» особо отчётливо замечал противоречия, которые бушевали в головах этих существ.
Вот один из самцов размышляет о том, стоит ли рискнуть и совершить задуманное сейчас, или стоит «подкопать» ещё немного под своего «вожака», и ударить в его слабое место чуть позже, когда тот будет ослаблен. Противоречие было в том, что в этот самый момент он так же размышлял и о моральной стороне своего поступка, как бы странно это ни звучало.
А вот одна из самок, закусив губу, размышляет о том, стоит ли ввязываться в брачные игры с этим мнимым «вожаком», ведь не сегодня, так завтра, он легко может лишиться своего места. Противоречие здесь было в том, что она не испытывала ни физического, ни психологического влечения к нему, и поэтому близость с ним нарушала её внутренние границы. Внутренние границы, которые она должна была бы переступить, испытывая отвращение к самой себе. По крайней мере… поначалу, пока таких эпизодов в её жизни ещё не накопилось достаточное количество, и она просто пока ещё не научилась договариваться с собой.
По наблюдениям карпа «кои», мало кто из этих существ готов был на действительно жуткие и страшные поступки, мало кто был готов пойти до конца. Большинство из них всё же ощущали угрызения совести, осознав вдруг свою истинную природу. Некоторые пытались бороться с этим, некоторые ныряли в дурман, некоторые смирялись и договаривались в итоге сами с собой, найдя или придумав оправдание для самих же себя. Но вот эта тяга к самобичеванию и раскаянию объединяла их всех, даже самых, на первый взгляд, беспринципных из них. И на самом деле лишь единицы из них были действительно жуткими созданиями, хладнокровными и лишёнными эмпатии настолько, что даже рыбам становилось не по себе от зябкой, морозной дрожи.
Проблема была в том, что несмотря на эту «эмпатию», изначально присущую большинству этих существ, они при этом были просто непростительно внушаемыми. Поэтому хладнокровные единицы всегда с лёгкостью навязывали своё мировоззрение остальным членам человеческой стаи, на самом деле всегда преследуя при этом лишь свои цели, извращённо прекрасные, в своей жестокой логике. В конце концов даже самым здравомыслящим ничего не оставалось, как бессильно наблюдать за скатывающимися в безумие собратьями… или присоединиться к всеобщему сумасшествию, под названием «современное общество», поддавшись влиянию «большинства».
* * *
Иногда он видел и совершенно другие компании. Обычно в них было мало особей. Он видел искренние сияния, исходящие из их тел. Им было хорошо друг с другом, и это отчётливо было заметно. Несмотря на то, что животное начало даже в этом случае иногда выглядывало из их глаз, они осознавали это и воспринимали как игру, постоянно меняясь ролями. От этих инстинктивных ролей, навязанных гормонами и эволюцией, им было никуда не деться, такова уж была их природа, но они хотя бы пытались подавлять её, не желая ранить близких, находящихся рядом. Они хотя бы пытались выглядывать за границы своих тел.
* * *
«Они всегда хотят получить что-то взамен друг от друга», - вдруг озарилась мыслью голова карпа «кои». «Даже делая плохие поступки, они ждут в ответ хорошие. Делая хорошие, они тем более жаждут получить такие же в ответ».