Алисандра

Пролог

Стук каблуков статной эльфийки развеял тишину в кабинете, отвлекая ее мужа от работы. Она остановилась около стола и закусила губу. Ее тонкие пальцы цепко сжимали магический шар.

- Витт, ты это видел?

Эльфийка аккуратно поставила предмет на стол, встревоженно посмотрев на мужа.

- Сегодня полный парад планет во всех мирах одновременно, - добавила она.

- Уверена? - не поверил тот. - Подобное было в истории нашего мира всего два раза, - устало улыбнулся он и подался вперед, чтобы проверить самому.

В центре шара начала клубиться белая дымка, постепенно заполняя собой все пространство. Она без конца расширялась, пытаясь прорваться наружу сквозь плотное стекло, а потом поддалась внешнему невидимому воздействию и замерла, медленно растворяясь. Там, в глубине, появилось изображение девяти планет, почти выстроившихся в одну прямую линию по одну сторону от Солнца. Небесные тела разных размеров выделялись на фоне остальных звезд, что изредка мигали и также ждали их полного соединения. Прошла секунда, и шар обратно затянулся. Однако дымка стала серой. Витт вдруг вскрикнул и взялся за голову из-за появившейся резкой боли.

Не ожидая ничего подобного, эльфийка вздрогнула и сразу же попыталась притронуться своей светящейся рукой к мужу. Но ей не позволили.

- Я не вижу, - Витт обреченно посмотрел в ее бледно-голубые глаза. - Произошло что-то ужасное, а источник не удается распознать. Меня слишком быстро выкинуло оттуда. Смотри, - указал он на шар, - даже цвет поменялся!

Он встряхнул головой и снова попытался сосредоточиться на шаре. Но стало только хуже: Витт часто заморгал и начал оседать. И только благодаря эльфийке ему удалось не упасть на пол.

- Дорогой, очнись, - похлопала она мужа по лицу, пытаясь привести его в сознание. - Неужели настолько все плохо?

Она раз за разом прикасалась к вискам мужа окутанной желтоватым свечением рукой, но это не помогало. Только раздавшийся стук в дверь отвлек ее от безрезультатных попыток.

- Да, - обратила эльфийка вздор в сторону вошедшего.

- Каесар Виттиликилий, Каесэра Линринэль, - поклонился молодой паренек, одетый в форму дворецкого. - Вас желает видеть некая мульера преклонного возраста, - четко и громко проговорил тот.

Линринэль хотела отказать в приеме, но заметила, как очнувшийся муж кивнул ей, прикладывая при этом руку к голове.

- Пусть заходит, - приказала она, помогая подняться Витту на ноги.

В дверях в ту же секунду появилась невысокая седовласая старушка. Она была одета в простое черное платье, дополненное шляпкой такого же цвета и сережками в форме звезд. Ее бодрая походка не соответствовала возрасту, из-за которого лицо давно покрылось глубокими морщинами. Мульера сдержанно поклонилась и села на ближайший диван, не дожидаясь разрешения.

- Пора, - только и сказала пожилая женщина.

- Уже? - разом выдохнули оба супруга.

Ни один из них не видел раньше эту даму, но сразу понял значение данного короткого слова.

- Нельзя все взвалить на него, особенно сейчас, - начал возмущаться Витт.

- Придется. Этот ребенок выбран вашим приемником. Через восемнадцать лет он должен быть готов.

Женщина встала и направилась обратно к выходу, явно не собираясь больше ничего объяснять.

- Не лучшее время для смены Каесара, - тихо произнес Витт.

***

- Алиса, так мы ее назовем. Она такая прелесть, - сказала переполненная счастьем женщина и погладила кроху, лежавшую у нее на руках, по редким русым волосикам.

- А мне нравится имя Катя или Вика, - задумался молодой отец, сидя возле своей жены на кровати. - Или давай Вероникой, очень красивое имя.

- Нет, хочу, чтобы была именно Алисой, - не уступала женщина. - Подержишь ее?

Мужчина утвердительно кивнул и потянулся к маленькому человечку.

Девочка не плакала. Она с интересом рассматривала все вокруг, иногда подергивая ручками. В какой-то момент кроха застыла, перестала открывать и закрывать ротик. Ее взгляд с неким осознанным узнаванием остановился на лице отца, хотя она видела его впервые. Затем что-то изменилось, и малышка снова начала ворочать головой.

Зато новоиспеченный родитель продолжил всматриваться в черные глаза крохи. Он где-то слышал, что у новорожденных они обычно серого или голубого цвета. А у его дочери не было даже намека на что-то подобное. Молодой отец понадеялся, что со временем они изменятся, станут голубыми, как у матери, или карими, как у него.

Вскоре он отогнал прочь лишние переживания и легонько дотронулся до носа-пуговки, улыбаясь своей маленькой прелести. Цвет глаз ничего не значит, ведь он не может изменить отношение отца к уже любимой дочери.