Алмазная лилия

1. Лиля Крышка

Меня зовут Лиля. Как Лиля Брик, только не Брик, а Горшкова. Замечательно звучит, правда? Лилия Горшкова. Примерно так же круто, как Изабелла Тяпкина или Эмилия Сидорова.

Ничего не поделаешь, мама - большая поклонница Маяковского. Наверное, она надеялась, что я стану немного Брик. Но фамилия все же перевесила. Поэтому я - Крышка. Так меня в школе прозвали. Горшок - Кастрюля - Крышка, логику улавливаете? Ну, и ещё потому, что я неуклюжая. В любом деле - мне крышка.

Не красавица - что есть, то есть. Обыкновенная среднестатистическая девушка (или уже женщина?) почти уже тридцати лет. Живу с мамой в хрущевке, работаю в библиотеке, потому что мозгов особых тоже нет. Талантов нет, талии нет, красивых голубых глаз нет, обаяния нет. Короче, не веселая у меня жизнь, если честно. Всего и достоинств, что волосы густые, мягкие, цвета выбеленной солнцем соломы да грудь четвёртого размера. Но поскольку последняя идёт в комплекте со складками на боках и целлюлитом на попе - так себе достижение, если честно.

Волосы у меня от мамы. Она-то красавица и умница, не то, что я. Высокая, стройная, да еще и главбух на большом заводе. Она ценный специалист, меня вот в библиотеку на заводе пристроила, потому что мы обе понимаем, что институт-то я закончила, но вот технарь из меня - как из литровой банки ваза. То есть работать могу, а вот эстетики никакой.

В принципе, я не жалуюсь. Бывает и хуже. Наверное.

Ну подумаешь, отношений никогда не было и с мамой живу! Зато здоровье у меня железное и кот красивый.

В библиотеке невкусно пахнет бумажной пылью, надо переписывать на карточки пришедшие сегодня технические журналы, а мне хочется читать любовный роман, тайно пронесенный через проходные, или торчать в инстаграмме, разглядывая фотографии одноклассников с моря. Я-то на море ни разу не была, куда мне с зарплаты библиотекаря. Мама у меня могла бы позволить себе, но она трудоголик, ей даже в выходные звонят постоянно, а она и рада.

А море красивое. Голубое. Фотошоп, наверное. Я же видела водохранилище у нас в области. Оно почти как море, только пресное. Никакое оно не голубое, обычная мутная коричнево-серая вода, как в речке. Как вся моя жизнь.

Мама всегда ругается, когда я ною, а я даже не представляю, как ей объяснить, что жизнь у меня одна, и я ничего в ней не видела. Она-то и на море была, и за границей пару раз. И ребенка вон родила, пусть и без мужа - курортный роман у неё был. А я даже этого лишена, хотя все мои одноклассницы уже сходили замуж, некоторые и не один раз. Вот бы и мне на море... и курортный роман! Чтобы хоть узнать, что это такое - любовь. В книжках все красиво. Он смотрит на нее пристально и жадно, а у нее колени слабеют и бабочки в животе. Эх!

У меня вот колени только один раз в жизни слабели: когда физкультурник требовал, чтобы я через козла прыгала. Который мне ростом по шею. Я что тогда самая мелкая в классе была, что сейчас - метр с кепкой в прыжке. А козла я тогда опрокинула и руку вывихнула, поэтому больше меня на физкультуре не трогали.

- Лиля, вот ещё КШП[1] пришли, - плюхнула передо мной на стойку пачку журналов Ната, наш курьер. - Мне есть что в цеха отнести?

- Нет, Наточка, - я наверное ужасно покраснела. - Я пока не разложила. Ну вот как раз кузнечное производство внесу в базу и тебе сообщу.

- Ладно, - согласилась Ната, усаживаясь на стул. - Чайку налей тогда, убегалась я.

- Сама налей, - буркнула я. - Сидишь же рядом.

Ната не обиделась. Чайник, действительно, был ближе к ней, чем ко мне.

- А сахар есть? А печенье?

- Сама же знаешь, что нет, - вздохнула я. - Я на диете. И так работа сидячая, с печеньем я ещё больше растолстею.

- По-моему, ты вообще воздухом питаешься, - укорила меня стройная, как лань, подруга. - К диетологу сходи, а еще лучше - к эндокринологу.

- Ага, уже бегу, - фыркнула я. - У нас в поликлинике таких врачей сто лет как нет. А платно, знаешь, дороговато.

- Это да, - вздохнула Ната, извлекая из своего рюкзака шоколадку и соблазнительно шурша фольгой. - На наши зарплаты нужно с детства вести здоровый образ жизни. Помереть дешевле, чем заболеть.

- Ты цены на места на кладбище видела? - возразила я. - Не дешевле.

Мы с мамой пару лет назад хоронили деда, знаем. Поэтому я в своих словах уверена.

- Ладно, я помчалась, - наконец, отставила чашку Наточка. - Мне надо в кузницу договор отнести и в КБ [2] рекламные буклеты. Ты тут не кисни, ага?

Я пожала плечами. Не кисну. У меня книга есть. Про любовь.

===

Первое, что меня удивило и изрядно напугало, когда я пришла домой - дверь была закрыта изнутри. Это значило, что мама уже дома. Она никогда не приходила с работы раньше меня. Неужели что-то случилось? Заболела?

Я забарабанила в дверь сначала костяшками пальцев, потом ключами, потом ногой - звонок у нас никогда не работал, да он и не нужен, если есть домофон.

- Ну чего долбишься? - недовольно сказала мама, открывая мне дверь. - Весь подъезд слышал!

Я с облегчением убедилась, что на вид она в полном порядке, даже лучше, чем обычно: при макияже и в нарядной блузке. Ой!

Вторым шоком стали ботинки. Мужские ботинки размера этак сорок пятого. По внешнему виду - байкерские, тяжёлые, с квадратным носом и мощным каблуком. Ой!

- Мам, у тебя свидание? - испуганным шепотом спросила я. - Мне надо погулять?

- Не выдумывай, Лилия, какие в моем возрасте свидания? - строго ответила мама. - И вообще, я бы позвонила, предупредила.

- У нас гости? - ничего не понимала я, скидывая туфли и засовывая ноги в пушистые розовые тапочки.

- Ага. Проходи на кухню.

Я и прошла. На нашей крошечной кухне на крошечном табурете за крошечным обеденным столом сидел массивный, словно шкаф, мужчина. С бородой. Нет, первое впечатление обманчиво. Это не шкаф. Скорее, комод. Потому что вширь и ввысь он примерно одинаковых габаритов.